Академик - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Земляной cтр.№ 25

А через день меня вызвали к ректору и, не допуская до тела, прямо в приемной выдали толстый пакет. Видимо, чтобы я, так сказать, проникся всей важностью.

Что было в пакете, я догадался сразу. Потому что за пять дней с момента появления этот тухляк оброс таким количеством сплетен и домыслов, что разумные версии просто утонули в море глупостей.

С комфортом устроившись в кабинете на втором этаже своего дома, раскрыл пакет.

Место. Звездное скопление Сарвеи. Мир Тагран.

Ну-ка, где это? Гмм. Неплохо для начала. Природная энергоинформационная аномалия аж пятого класса. По сути, закрытый мир. Не в силу каких-то запретов. А просто по прихоти Отца-Создателя. Интересно, как из такой дыры вообще мог прийти запрос.

Заказчик — судя по тому, что запросили четверокурсника, видимо местный олигарх. Ни имени, ни прозвища. Цель вызова — контракт на месте.

Вот, собственно, и все. Неудивительно, что на таком основании пророс целый куст разнообразных домыслов.

Можно сказать, благодатная почва.

В конверте, кроме тоненького листка с описанием задания, была лишь телепортационная пластина. Клянусь, что только для того, чтобы увидеть подобный артефакт, стоило подписаться под эту авантюру. Обычно телепорт — это тонюсенькая игла, мощи которой хватит, чтобы забросить обладателя хоть на самый край Сопряжения. В редчайших случаях это небольшой, в ноготь большого пальца молочно-белый кристалл, способный работать даже со струнными аномалиями.

А тут настоящий монстр, другого слова не подберешь… Антрацитово сверкающая черная пластина в ладонь величиной, с кратеньким текстом инструкции на нерабочей стороне.

Итак. Что мы имеем в итоге. Хранилище интересных штучек на «Игле» будет недоступно, это и к бабке не ходи. Как будут работать микротелепорты браслетов, неясно. Вообще с аномалией такого класса все было неясно. То есть браслеты могли сработать нештатно, например отчекрыжив мне руки. Так что от греха уберем-ка мы их подальше. Затем. Судя по инструкции на портальном камне, предельный вес ограничен лишь моей фантазией. Это хорошо. Можно будет взять с собой пару-тройку полезных предметов.

Мое внутреннее чувство, предупреждавшее меня не раз о грядущих сложностях на жизненном пути, не просто сигнализировало, а вопило во всю мощь, и потому сборы были особенно тщательными.

Переход был тяжелым. Субъективно, меня минут пять мотало, словно в миксере, пока не выбросило в яркий день, прямо перед домом моего заказчика. Вокруг, куда ни посмотри, была гладкая рыжеватая пустыня, обдуваемая легким ветром. Странное место для виллы.

Обтекающий тело, словно вторая кожа, денвенский боевой скафандр был почти незаметен под верхней одеждой и выделялся только слегка неестественным блеском на открытых взгляду участках тела.

Возле дверей меня уже ждали. Слуга, с металлопластиковым протезом вместо правой руки и большой потертой кобурой на поясном ремне, молча проводил на второй этаж дома и удалился, осторожно прикрыв дверь кабинета.

Высокий широкоплечий мужчина в легкой одежде поднял глаза от документов на рабочем столе и молча кивнул на стул. Без предисловий и протокольных формальностей, так и не представившись, заказчик коротко обрисовал ситуацию.

Две недели назад неизвестные проникли в дом и убили жену, и детей.

Четко, по пунктам заказчик проговорил список работ, которые он желал бы видеть исполненными. А именно, ни много ни мало, как поголовное уничтожение всех, кто был прямо или косвенно причастен к гибели его семьи. К сему моменту история не просто дурно пахла. Она просто воняла.

Несмотря на то что говорил человек внешне спокойно, я видел: это было спокойствие смерти. Он не собирался устраивать акты возмездия или устрашения. Он просто хотел, чтобы виновники заплатили по счетам.

Картина, что открылась мне при перелистывании временных слоев, была плохой. Детей и женщину не просто лишали жизни жестоко и кроваво. Но и делали это как-то… театрально, что ли. Очень нарочито. Например, убивавший их (по моему ощущению, полный магистр) [11] никак не попытался скрыть следы своего присутствия и даже крутил головой, чтобы его лицо точно попало в поле зрения того, кто будет просматривать историю убийства.