С полминуты Ясра продолжала есть, потом изобразила улыбку.
— Грех было не использовать твой разрыв с Джулией и ее
интерес к оккультизму. Я увидела, что их с Мелманом можно свести: пусть обучит
Джулию нескольким простеньким приемам и, растравляя горе девушки, обратит его в
жгучую ненависть — а там, когда дело дойдет до заклания, Джулия сама охотно
перережет тебе глотку.
Я поперхнулся чем-то, что при других обстоятельствах
показалось бы очень вкусным.
Возле моей правой руки возник хрустальный кубок с водой. Я
отпил глоток. Потом другой.
— Да, твоя реакция — это уже что-то, — заметила
Ясра. — Признайся, куда пикантнее, когда палачом становится бывшая
возлюбленная.
Уголком глаза я видел, что Мандор кивает. Да и сам я не мог
не согласиться.
— Да, мщеньице высший сорт, — сказал я. —
Ринальдо тоже приложил руку?
— Нет, к тому времени вас было уже не разлить водой. Я
боялась, что он тебя предупредит.
С минуту я обдумывал услышанное, потом спросил:
— И что же разладилось?
— Я не учла одного, — сказала Ясра. — У
Джулии действительно оказался талант. Несколько уроков у Виктора, и она
превзошла его во всем — кроме живописи. Черт! Может, она и рисует тоже, не
знаю. Я подготовила джокер, а он начал собственную игру.
Я поежился, вспомнив разговор в Лесном доме с ти'игой,
которая тогда была Винтой Бейль. Она спросила меня, удалось ли Джулии развить
способности, о которых та мечтала. Я ответил, что не знаю, что не видел никаких
признаков… А потом вспомнил нашу встречу на стоянке у супермаркета, когда
Джулия велела собаке сидеть и та не могла двинуться с места… Это я припомнил,
но…
— И ты никогда не замечал проявления ее дарования? —
осведомилась Ясра.
— Не совсем так, — отвечал я, и только тут многое
стало до меня доходить. — Не совсем.
…Например, как тогда в кафе «Баскин-Робинс» она поменяла
вкус мороженого и фунтика. Или когда без зонта осталась сухой в ливень…
Ясра удивленно нахмурилась, сузила глаза.
— Не понимаю. Если ты знал, то мог бы учить ее сам. Она
тебя любила. Вы бы стали отменной командой.
Я внутренне содрогнулся. Ясра права. Я и впрямь подозревал,
возможно, даже догадывался, но гнал от себя эти мысли. Не исключено, что я и
разбудит ее дремлющие способности пресловутыми прогулками по Теням, своими
телесными энергиями…
— Все непросто, — отвечал я. — И очень лично.
— Сердечные дела или вполне прозрачны, или совсем для
меня загадочны, — промолвила Ясра. — Среднего, кажется, не дано.
— Сойдемся на прозрачности, — сказал я. —
Когда я начал что-то замечать, дело уже шло к разрыву, и я побоялся пробуждать
силы в бывшей возлюбленной, которая в один прекрасный момент захочет
попрактиковаться на мне.
— Логично, — кивнула Ясра. — Очень. Забавная
ирония судьбы.
— Весьма, — заметил Мандор и взмахнул рукой. Перед
нами возникли новые дымящиеся блюда. — Пока вы не ушли с головой в беседу
о хитроумных интригах и оборотных сторонах души, пожалуйста, отведайте
перепелиной грудки в «мутон ротшильд», с гарниром из дикого риса и толикой
молодой спаржи.
Я своей рукой направил Джулию на этот путь, когда показал
другие пласты реальности. И оттолкнул от себя нежеланием открыться, своей
замкнутостью. Наверное, я не способен по-настоящему любить и доверять. Однако
это я чувствовал и раньше. Тут есть что-то еще…
— Восхитительно! — объявила Ясра.
— Спасибо. — Мандор встал, обошел стол и сам, не
прибегая к волшебству, налил ей вина. Я заметил, что при этом он левой рукой
слегка коснулся ее оголенного плеча. Потом, словно опомнившись, он плеснул и в
мой кубок, вернулся на свое место и сел.
— Да, превосходно, — заметил я, мысленно пробегая
глазами внезапно прояснившуюся картину.
Теперь понятно: я что-то чувствовал, что-то подозревал с
самого начала. Наши прогулки в Тени — просто самый эффектный из мелких
следственных экспериментов, которые я вновь и вновь устраивал Джулии в надежде
подловить ее, заставить признаться… в чем? В том, что она — потенциальная
чародейка?
Я отложил вилку с ножом и потер глаза. Да, вот оно, совсем
рядом, то, что я столько времени от себя скрывал.
— Что-то случилось, Мерлин? — спросил меня голос
Ясры.
— Нет. Я просто почувствовал, как сильно устал. Все
отлично.
Чародейка. Не потенциальная, нет. Втайне я боялся, что за
покушениями тридцатого апреля на мою жизнь стоит именно она, — но запрещал
себе об этом думать и продолжал любить. Почему? Потому что она — моя Нимуэ?.
[2]
Потому что я любовался своей будущей убийцей и прятал от себя
улики? Потому что я не только влюбился без ума, но и одержим желанием смерти,
которое с улыбкой следует за мной по пятам, чтобы однажды сбыться в полной
мере?
— Сейчас приду в себя, — сказал я. — Пустяки.
Значит, правду говорят, что я и есть мой самый смертельный
враг? Надеюсь, все-таки нет. Потому что времени на полный курс лечения у меня
сейчас нет, не тогда, когда на мою жизнь может повлиять столь многое.
— Плачу пенни за твои мысли, — вкрадчиво
произнесла Ясра.
Глава 2
— Они бесценны, — отвечал я, — как и твои
шутки. Я восхищен. Мало того, что я не подозревал, я близко ни о чем не
догадывался, даже когда получил кое-какие факты. Это ты хотела услышать?
— Да.
— Рад, что мы подошли к месту, где твои планы
расстроились, — добавил я.
Ясра вздохнула, кивнула, отпила вина.
— Да, это случилось, — призналась она. — Я и
не ожидала, что такая простая затея выйдет мне боком. До сих пор не могу
поверить, что этот мир настолько пронизан иронией.
— Если хочешь, чтобы я оценил шутку в полном объеме,
будь добра, объяснись.
— Придется. С одной стороны, не хочется менять твою
недоуменную мину на злорадную. С другой стороны, я по-прежнему в силах огорчить
тебя каким-нибудь новым способом.
— Что-то находишь, что-то теряешь, — заметил
я. — Держу пари, кое-какие мелкие подробности тех событий смущают тебя до
сих пор.