Маги Клевера - читать онлайн книгу. Автор: Максим Волосатый cтр.№ 54

«К нему, – звенело в голове у Точилинова, – ближе, ближе!» Но аталь дураком не был. Он бы все равно Семена убил, но в ближнем бою даже у неумехи есть возможность хоть как-то проявиться, а на расстоянии… Ну что Семен сможет сделать с этой тяжеленной железной палкой, пусть и лежащей в руке, будто она ее продолжение? Аталь даже презрительно ухмыльнулся под своим легким шлемом, глядя, как Точилинов держит меч. Семену еще повезло, что его магический удар сорвал с убийцы всё навешанное оружие: амулет тот надел под доспехи, чтобы не потерять в драке, вот он и защитил только тело. Всё, что не соприкасалось непосредственно с телом, было сметено и сплющено. Если бы не это, Семен бы никого просто не увидел: взмах руки – и по ножу в каждый глаз. В искусстве убийства на расстоянии аталь равных не было и не будет.

Презрительная смерть глянула в глаза человеческому магу.

Именно это презрение Семена и спасло. Аталь презирал человеческого недоучку, осмелившегося бросить вызов старейшей расе Клевера, презирал, несмотря на все успехи, продемонстрированные людьми. А противника, которого ты собрался убить, надо уважать. Ассасин не стал сразу, одним движением меча, обрывать никчемную человеческую жизнь, он захотел еще немного, всего пару секунд, насладиться своим презрением. Удовлетворением превосходства высшего существа, подтверждением своей состоятельности как воина и профессионала. Изящным движением он выбил меч из руки Точилинова, заставив его скривиться от боли, и замер на мгновение, провожая человечишку в небытие… И – рухнул с развалившейся на две половины головой. Огромный топор-франческу Теренса, торчащую из разрубленного черепа, не узнать было невозможно.

Семен тихо вздохнул и медленно опустился на пол – к продолжающейся жизни еще надо было привыкнуть.

Теренс молча вошел в комнату и осмотрелся. Подошел к лежащему итальянцу, потрогал его голову, сделал кому-то знак. Перемазанный кровью, хромающий Муритай и дергающийся от непрерывного кашля Григор подхватили Строцци и куда-то понесли.

«Живой», – отрешенно обрадовался Семен.

– На-ка, выпей, – Теренс присел перед Точилиновым. – Посиди немного – и давай, двигай ко мне, я как-то уже боюсь вас одних оставлять. Еще где-то друзья-приятели этого, – он кивнул в сторону, куда унесли Джузеппе, – бродят.

– Так это за мной? – вяло удивился Семен. Призрак старушки в сером платке и с косой все еще помахивал издалека. Это несколько отвлекало.

– За тобой, за тобой, – «успокоил» Теренс, присмотрелся и позвал. – Муритай, помоги.

Всё ещё перемазанный кровью, непонятно чьей, Муритай заполнил собой комнату, легко поднял Точилинова и повел на выход, по пути демонстративно споткнувшись о труп.

– Опять тебя таскать, – осуждающе высказал он Семену.

– Мне тоже не нравится эта тенденция, хотя я вряд ли смогу тебе ответить тем же, – Семен оживал на глазах: Теренс, судя по всему, напоил его глемм-дошем, легендарным напитком глеммов, секрет которого они берегли как одну из самых страшных тайн. Каких только чудесных свойств ему ни приписывали… Во всяком случае, Семену явно легчало.

В комнате Теренса уже лежал порозовевший Строцци, вокруг которого хлопотал Тронд. Глеммы заслуженно считались великолепными лекарями, так что за итальянца можно было не беспокоиться – раз взялись лечить, значит, еще есть кого.

– Полежите здесь пока, – Теренс появился в дверях. – Разберемся, потом поболтаем.

Когда они остались одни с окончательно пришедшим в себя Джузеппе, Семен несколько минут просто сидел молча. Первым не выдержал итальянец.

– Это не мои. Мои где-то еще ходят, – еще раз обрадовал он.

– Да я уж понял, – Семен сел на кровати. – Вот именно про это я и говорил. Объединяться нам надо. Как, пока не очень понятно, но надо. Ясно, Джузи?

Строцци забарахтался в ворохе накрывающих его одежд:

– Не называйте меня Джузи!

Яркое солнце заливало светом все вокруг. День с утра выдался такой, что хотелось прыгать, дурачиться, спасать мир, любить всех женщин вокруг, каких поймаешь (включая глеммиди и торквани), и творить всякие разные чудеса. Сахаш и предваряющая его осень кончились – и пестиковский аналог весны вовсю вступал в свои права.

В Пестике вообще на удивление мягкий климат, смены сезонов как таковой не существует. Всё ровно. Может, потому, что обжитые территории расположены удачно, а может, просто так получилось – схема весна-лето-осень-зима и на Земле-то разнится: от версии «один день и одна ночь за год» в пиковом заполярье – до межтропического внесезонья круглый год, а уж другой-то мир и вовсе не обязан копировать Землю.

Но, как бы то ни было, жить здесь было одно удовольствие. Единственное, чем приходилось платить за эту приятность, – это сахаш. Полтора месяца непрерывно дующего сильного ветра вкупе с непрекращающейся моросью. Не дождем, а именно моросью, висящей в воздухе. Это может свести с ума кого угодно. От влаги не спасало ничто. Как ни закрывай двери и окна, но если сам воздух представляет собой воздушную пыль, то колдуй не колдуй, а дышать ты будешь именно водой. Семен как только не изворачивался, да и не он один, все маги мучались этим… Но – никак. Поначалу, когда казалось, что в руках волшебная палочка, каждый из магов громогласно заявлял, что у него, мол, проблем с сахашем не будет. Ошиблись все. Против законов природы не попрешь. Чтобы не сталкиваться с водой во время сахаша, нужно было полностью огородить себя и место, где собираешься жить, от внешнего мира. Это как раз получалось неплохо: капсулы личной безопасности были одним из первых узоров, которые маги начинали плести. А вот перемещать капсулы вместе с собой получалось отвратительно. Магия – это не волшебство из сказок, как саркастически выражались новоявленные маги еще на Земле, начиная разбираться в хитросплетениях хальер. Ограничения тут присутствовали так же, как и в любой другой науке. И, как и любой другой наукой, магией тоже нужно было очень упорно заниматься, чтобы получать хоть какие-нибудь приличные результаты. Нет, первичный набор узоров, необходимый для беспечной жизни, получался сразу, а вот за следующий узор, выводящий на новый уровень, приходилось платить неимоверными усилиями. Каждый из магов подходил к этому по-своему. Кто-то корпел в выстроенных поместьях, занимаясь фундаментальными исследованиями, кто-то просто плюнул на всё и наслаждался жизнью, а кто-то шел экспериментальным путем, на своей шкуре пробуя разные узоры в разных ситуациях. Хотя в итоге все приходили к одному и тому же. Нужна и теоретическая подготовка, и, конечно же, практика.

Семен решил начать с практики, тем более что жизнь Команды сама подталкивала к этому. Но сейчас он постепенно пришел к пониманию, что без серьезных научных (как ни странно звучал этот термин по отношению к магии) наработок двигаться дальше нельзя.

Он уже никак не напоминал того полковника Точилинова, волею судьбы выброшенного в Пестик, который прибился к Команде Теренса несколько лет назад. Сейчас к нему иначе, как «Мастер Ацекато», никто и не обращался. «Мастер» остался от того самого шутливого обращения Муритая, а вот «Ацекато» Семен выбрал сам. Муритай разве что кипятком не писал, умоляя Семена придумать что-нибудь другое, но Точилинов уперся. «Ацекато» – на торкване, языке торков, означало всего лишь «птенчик». Все бы ничего, подумаешь, как себя хочет человек, так и называет, но именно Муритаю это прозвище доставляло немалые страдания. «Ацекато» было одно время его любимым обращением к Семену. Вот Семен в назидание ему и обозвался. А учитывая, что Муритай с каждым годом все больше превращался в некую смесь компаньона, мажордома, телохранителя, да и, наверное, слуги при постоянно набирающем вес и известность Семене, то ему это прозвище царапало слух больше всего. Еще бы. Вот, скажем, подчиняться человеку по прозвищу «дурачок», легко ли? Но Точилинов был непреклонен. Мастер Ацекато – и все тут.