Замок Россия - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Денисов cтр.№ 76

Скука, полковник, писем нет.

Рутина нас заела. Обленились, ходим мало, жирок нарастает. «Сталкеры вернулись с задания с геморроем». Съемка берегов, измеренные высоты и дали, обследованные мели и заводи. Плывем себе по речной глади, фиксируем все вокруг. Понимаем, что надо. Но…

Скука, полковник. Первый день случился для «Дункана» урожайный, азартный. Второй — легко забыть. Идет третий день плавания, а событий ноль. Нет, вру, пара есть, но этого мало. В первый же день, отчалив от «чешского барака», буксир направился по течению наискось, к «нашей» стороне, решили посмотреть с воды на ближние окрестности Замка. «Дункан» шел уже больше двух часов, когда Олег, стоявший на вахте, заметил, что с берега кто-то нам активно семафорит обеими руками. Подумали, что к реке вышли очередные потеряшки, довернули судно. Однако вместо потеряшек на берегу, меж стволов густого леса, подступающего к воде почти вплотную, нас ждал один из кордоньеров — у них, оказывается, в этом месте тропа к Волге выходит. Немного поболтали, наш дед сразу зацепился за важную тропку и надумал в будущем учредить здесь пост запасной бункеровки, заховать рядом пару бочек солярки. Коломийцев сошел на берег, по-хозяйски топнул пару раз по земле, будто она из досок, и заявил:

— Причал надо сделать. Маленький. Плавучий: вода все еще большая, сойдет к осени.

— Нет уж, граждане хорошие! — немедленно возмутился местный житель. — Никаких причалов мы вам колотить не дадим, оно нам не надо, чтоб каждый «поплывун» тут нашу тропку находил. Бочки ховайте, а вот причал — не дадим. Знаешь, моряк, мы же люди тихие. Не высовывайся по глупости — и не получишь по носу. Спокойнее так, надежнее.

За второй день плавания у экипажа «Дункана» на счету всего одна находка, но добрая — хозяйственная, так скажу. На одном из вытянутых песчаных островков, ближе к западному берегу, Коломийцев заметил ярко-зеленое пятнышко на берегу. Порулили туда, подошли, смотрим — е-мое, так это же лодка стоит на песке! Целехонькая. Небольшой пластиковый ялик, без весел, пустой. Репшнур серый, не старый, длинный — похоже, лодка просто отвязалась, и течение вынесло на отмель. Теперь ялик-потеряшка стоит у нас на корме, закрепленный поперек палубы. Ради такого дела капитан вытащил откуда-то еще один яркий спасательный круг, положил в лодку. Олег строгает и клеит уже второе весло, Корнеев пилит вилки уключин, а второй матрос — Пашка, совсем еще пацан — старательно выводит на одном борту найденыша имя собственное — «Потеряшка» — и название судна-хозяина. Шрифт тот еще. Таким на платных туалетах пишут «Вход 15 руб.» Я предложил капитану подождать возвращения в порт приписки — там, мол, художница есть, все красиво сделает, но дед отверг:

— Заботливыми руками экипажа надо сделать, тогда и кривоватые буквы ялик украсят. Пусть ребятки стараются над родным.

Дед сильно доволен, словно второе судно в распоряжение получил. Впрочем, в нашем положении так оно и есть.

Про Египет и арабов, пока что, исключительно по слухам, бегающих по степи, мы с Монголом говорим так, словно сидим и рыбачим где-нибудь на берегу Оки. А пирамиды рядом. Так нам удобней — не будешь же упоминать каждый раз: «Это я имел в виду ту, старую Землю». С Шамилькой хорошо беседовать: он больше слушатель, чем ответчик, про оратора и говорить не приходится. А вот я выговариваюсь, снимаю накопившийся репортерский зуд, а так как редактора нет, то еще и комментирую от себя — поливаю, как хочу. Вот и трем мы с другом про все подряд, обсуждая новости из Замка. Новости регулярно получаем от Вотякова — с ним можно поговорить по защищенной связи. Корабельная рация пока пробивает исправно, с учетом того, какую антенну Юра навесил на судно. У нас и станция «Северок-К» имеется, но капитан ее не жалует: «Дураки, что ли, по-твоему, суда проектируют?»

— Ничего ты про ислам не знаешь.

— А ты? С каких это пор Монгол верой озаботился?

— Да не… Но я носитель культуры, а она мусульманская.

— А я не хочу узнавать, если честно. Я агностик. Хотя тоже носитель культуры, православной. Кстати, Шамиль, теперь и ты ничего не знаешь. А сейчас, после появления Смотрящих, — тем более. Мне сейчас как-то все религии глубоко побоку. Представь, приду я или ты к новообретенному попу и спрошу — поясни, мол, ситуацию, отец, что ж такое происходит? Что он мне скажет? Что на все Божья воля? Что молиться надо? Так мы и так молимся — Смотрящим. Которые подвинули и Бога, и Вселенную, как я посмотрю, и все законы физики заодно.

— Есть такой момент, каша в голове, — неохотно признает Бикмеев.

— А ты про Египет…

— Ну а если бы там, ну в Египте, все наладилось, буза кончилась, поехал бы? — не успокаивается Бикмеев.

— Знаешь, Шам, отдых есть состояние особое. Цельной благости, что ли… Не могу я отдыхать в рабской растерянной стране с совершенно чуждой мне культурой, которая, как мне отлично известно, меня ненавидит априори минимум по двум причинам. И я не хочу изучать ту культуру изнутри, тем более что ее мне и не показывают. Показывают пирамиды! А это две большие разницы… Не могу я отдыхать там, где «гуляют» в красивой пластиковой резервации и беспрерывно «кушают». Вот «кушают» они, и все тут, хоть ты тресни! Да, там дешево. А кто рабам больше платить будет, «гномикам» и эти копейки сойдут. Сами такое имеем, особо по дальним регионам… Не хочу я, Шам, выглядеть липовым миллионером в окружении нищих гризеток и реально голодных людей, меня такое не тешит. Дешевые понты это, во всех смыслах и по всем понятиям. «Супергостиницы», «оллинклюзив», «чиста Запад», закрытая территория… А я не индеец, чтоб в резервации сидеть, даже если там можно за очень дешево сладострастно и беспрерывно «кушать» и пить «водко», — это мы и у себя горазды, на загляденье, мне одного Нового года всегда хватало так, что прости господи! А вот Берлин люблю. Будапешт люблю, особо будайскую сторону. Сплит обожаю, Дубровник. В Европах многому научиться можно. Отдых в познании — это полезно… А не в «кушать», сгорая печенью от этого, на, «Ультра, на (пип!), Алл (пип!), Инклу (пип!), зифф»!

— Ну ты дал! — восхитился Монгол. — Статьи писать надо.

— Так некуда, — уныло посетовал я. — Нет «газетов».

Газет нет.

И арабов пока нет. Постоянно их высматриваем в степи — еще ни разу не видели. Ничего подозрительного. А вот неподозрительного хватает.

Жара спадает, скоро вечер.

Май, а греет изрядно. Или это потому что мы на равнине, отраженная инсоляция? Ветерок идет с реки, а запахи — со степи, как это может быть, завихрения тут, что ли? Запахи правильные, романтические, хорошо, что у меня нет аллергий на пыльцу.

Каждый раз подолгу сидим на самом обрезе бескрайней степи, на кромке берегового склона, изучаем. Почва тут благодатная. Я не агроном, но это и ежу понятно: на осыпавшемся к воде склоне хорошо виден толстый слой чернозема. Наблюдения происходят регулярно, — причаливаем к западному берегу, высаживаемся и смотрим на это чудо природы. Конца и края нет. Завораживающее зрелище, особенно на закате. Степь зовет тебя в свою даль, вперед, к путешествиям и приключениям, добавляет перца в кровь. Наверное, у степных костров снятся особые сны, где нет места рутине и пошлой обыденности, сплошные романтические встречи, битвы и подвиги. Надо как-нибудь попробовать.