Возмездие теленгера - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Белозеров cтр.№ 51

– Цивилизация… – мечтательно произнес Телепень. – Я бы остался, ей-богу! – заверил он. – Отремонтировал бы квартиру, их здесь много брошено, и стал бы рыбку ловить. Озеро вон какое! Можно пивную открыть. Ну, что-нибудь такое… – стал он путано объяснять под ироничным взглядом Кости. – Видел, как народ пьет? Это же Клондайк!

– Не знал, что ты такой предприимчивый, – удивился Костя.

– Почему я предприимчивый? – обиделся Телепень, для которого это слово означало быть жадным.

– Не знаю, – ответил Костя. – Тебе видней. А кайманы?

Чай помогал только отчасти. Правда, головой до сих пор нельзя было шевелить, но она уже не готова была лопнуть при первом же удобном случае.

– А чего кайманы? – показушно удивился Телепень, со смаком отхлебывая чай. – Они тоже люди, тоже есть хотят, а пьют наверняка не меньше нашего брата.

Рассудительность Телепня удивила Костю. Раньше он не замечал за ним подобных наклонностей. Телепень, скорее, был молодым бычком, которому старшие товарищи не давали разгуляться. Он никогда глубоко не судил о вещах, а здесь его прорвало. Вот что делает с человеком город, удивился Костя.

– Только нашего брата здесь убивают, – иронично заметил Костя, что стоило ему прострела в голове с правой стороны. – По мне, лучше живым в тайге сидеть, чем быть убитым в городе, – добавил он, морщась от боли.

– Оно, может, и так, – согласился Телепень. – Хотя кто его знает? Но город дает много возможностей. Сам посуди, в деревне ты кто?

– Кто? – не понял Костя.

– Пацан.

– Ну и что?

– А здесь враз можешь стать хозяином своей судьбы.

Было видно, что он не доверяет суждениям Кости, отчасти из-за вчерашних разговоров Дядина, и ему хотелось утереть Косте нос. Завидует, понял Костя, думает, что мне легче, чем ему. А мне, может, совсем и не легче, может, у меня тоже голова болит.

– Давай лучше бабки разделим поровну, – вспомнил Телепень о деньгах, и по лицу его пробежала тень жадности.

– Давай, – нехотя согласился Костя и стал искать в карманах эти самые деньги.

Он четко помнил, что денег была целая куча. Он вывернул все карманы, заглянул даже в «менингитку», потому что имел дурную привычку прятать деньги в шапку, но, кроме смятой трешки, ничего не нашел.

Телепень глядел на него со все большим подозрением.

– Не может быть… – покрутил он своей зверской мордой. – Потерял… или…

– Что «или»?.. – с угрозой переспросил Костя. – Ты говори-говори, да не заговаривайся! – Не любил он грязных намеков.

– Или… – не испугался Телепень, потому что там была и доля Чебота, а вдвоем против Кости они уже были силой, – или украли.

– Кто платил за поросенка? – терпеливо спросил Костя.

– Какого поросенка?

Стали что-то припоминать. Вспомнили Малаху и пельмени с капустой, потом – пиво и соленые сухарики.

– Вкусно было… – плотоядно облизнулся Телепень.

– А кто вообще предложил платить? – ехидно осведомился Костя.

– Не знаю… – пожал бабскими плечами Телепень. – Не помню! Не я! Меня вообще там не было!

– А мне кажется, ты.

– А когда кажется, надо креститься! – отрезал Телепень и со зла вытаращил свои медвежьи глазки.

В горницу со стоном ввалился Чебот и, ни на кого не глядя, как зомби, по дуге, задевая плечами за стены, порулил в спальню.

В другое время Телепень хмыкнул бы, состроил бы жалостливую рожу и кивнул вслед Чеботу, мол, перебрал, браток, вчера. «Пить надо уметь!» – гордо изрек бы ему в спину. Но на этот раз он не прокомментировал состояние Чебота, а сказал Косте:

– Где деньги?!

– Не учи дедушку кашлять!.. – отозвался Костя и направился во двор подышать свежим воздухом, но в сенях столкнулся с Дядиным, который, отдуваясь, тащил здоровенный бидон с пивом.

Подмигнув Косте, он вошел в горницу и через пару минут вынес ему литровую кружку, полную пива.

– Прими! – потребовал он. – Сразу легче станет!

– Не могу… – простонал Костя, отпрянув от одного запаха.

– Пей! – сунул кружку в руку Косте Дядин. – Пей!

Костю едва не вывернуло наизнанку. Холодный напиток у него стойко ассоциировался с чувством опьянения. Желудок волной подступил к горлу, а во рту появился кислый привкус.

– Пей! Пей! Легче будет! – Дядин подтолкнул Костю под локоть, и Костя ткнулся носом в пену. – А то, как кутенка… – насмешливо пригрозил Дядин.

Костя с мольбой посмотрел на него. Первый глоток был труден примерно так, как ложка касторки, которой ты готов подавиться, со вторым было уже проще, потому что желудок перестал бунтовать, а третий вообще пошел на ура, и Костя незаметно для себя выцедил всю кружку. Пиво было чистым как слеза, со слабым привкусом железа. В животе сделалось приятно и тепло, а кирпич, который сидел там, пропал. Но самое главное – отпустило голову. Она если не сделалась легкой, то по крайней мере ею уже можно было крутить без опасения выплеснуть содержимое.

– О-о-о!.. – сказал Дядин, внимательно, как врач, вглядываясь в его лицо. – Больной пришел в себя, сдувает пену с лекарства.

– А еще есть? – стеснительно спросил Костя.

У него вдруг проснулся аппетит.

– Ха-а-а… – засмеялся довольный Дядин и подмигнул Телепню, который вышел посмотреть на эксперимент. – Можно, дорогой, можно, тебе все можно.

В глазах Телепня промелькнула плохо скрываемая зависть.

– Спасибо, Захар Савельевич… – поблагодарил Костя. – Теперь всегда буду опохмеляться.

Через пять минут он уже ел яичницу с зеленым луком и запивал ее пивом. Потом отправился спать, а проснувшись глубоким вечером, почувствовал себя совершенно здоровым.

* * *

Кто-то, кого он спросонья принял за врага, теребил его самым бесцеремонным образом:

– Вставай! Пора! Пора! Вставай!

Костя схватился за пистолет, который лежал у него под подушкой, и едва не пальнул в черную, страшную рожу, только в последний момент сообразил, что это не жуткий кайман со шрамом, а Телепень собственной персоной, и с облегчением рухнул на постель:

– Пошел к черту!

– Ну ты и псих! – высказался Телепень. – Мать моя женщина! Вставай, мы тебя одного ждем. Где наши деньги?

– Пошел вон! – отозвался Костя, швырнув в него подушкой. – Мне и здесь хорошо.

Но Телепень не собирался сдаваться:

– Захар Савельевич велел…

– Я проснусь утром, – ответил Костя, погружаясь в сон, в котором он вовсю целовался с Веркой Пантюхиной.

Он уже успел ее обнять, нежно и с большим чувством, которое шло откуда-то из живота, но кто-то бесцеремонно влез между ними и закричал в ухо: