Падший клинок - читать онлайн книгу. Автор: Джон Кортней Гримвуд cтр.№ 22

— Поторопитесь, — сердито прошептала она.

Послышался резкий щелчок, пружина освободила язычок, и он отошел назад. Доктор Кроу открыл дверь, прикоснулся к замку с противоположной стороны и что-то пробормотал.

— Захлопните ее, когда уйдете, — сказал он. — Замок запрется сам.

С этими словами он исчез. Шаркающие шаги, серый бархат и затхлый запах старика, которому некому стирать одежду.

Базилика Сан-Марко, самая роскошная за пределами Византии, считалась личной часовней герцога. Ее открывали в День всех святых и по большим праздникам, но в остальные дни доступ в нее имело только семейство Миллиони. Так повелось еще с той поры, когда Венеция была имперским городом, а на материке хранили верность императору Востока.

В те времена не существовало императора Запада. По крайней мере, такого, которого признавала Византия. Тогда императора Востока называли просто императором. Все изменилось, когда франки основали империю Тедески, [13] известную еще как Священная Римская империя. Франки — французы, а Тедески — германцы, так что госпожа Джульетта не очень понимала, как все получилось. Но отец Диомед любил пускать в ход розги, и девушка научилась не прерывать вопросами его уроки.

И вот Венеция, пойманная в ловушку между двумя могущественными правителями, стала хитрить и изворачиваться, поскольку только так могла сохранить свободу. Она выбрала святого, никак не связанного ни с папским престолом, ни с Тедески, ни с Византией, и заявила: отныне Венеция не отдает предпочтений никому и торгует со всеми.

Так и повелось.

Джульетту приветствовали все те же стеклянные звезды вокруг головы Богоматери и все та же мягкая улыбка. Девушка присела в реверансе и направилась к украшенному драгоценностями занавесу, скрывающему высокий алтарь от чужих взглядов. Джульетта надеялась отыскать отца Зенона, одного из немногих мамлюков, допущенных стать священником. Отец Зенон молод и всегда ей улыбается. Он выслушает и не станет перебивать. Но вместо него Джульетта встретила патриарха. Точнее, ее встретил патриарх Теодор.

— Дитя мое… — дребезжащий голос из темноты заставил ее подскочить. — Что ты делаешь здесь в такой час?

— Я… — она собиралась сказать, что ищет отца Зенона, но это бестактно и приведет к возможным домыслам. Не все ли равно, с каким священником она поговорит. К тому же Теодор — патриарх.

Если он ничего не знает…

— Взыскую помощи.

Старик огляделся, а потом улыбнулся.

— Ты нашла не самое плохое место, — согласился он. — А беспокойный ум не помышляет о часах.

Он взял масляную лампу, повернулся, и Джульетта обнаружила, что следует за ним в пространство за алтарем.

— Это…

— Здесь самое теплое место.

Девушка вошла в крошечную ризницу, которую никогда раньше не видела. Часть пола покрывал старый персидский ковер, на стене висело потрепанное знамя. А на сундуке со священническим облачением стоял золотой потир, украшенный изумрудами и рубинами. Чаша была выложена пластинками лазурита, по ободку бежали сапфиры. В ней лежало обручальное кольцо.

Джульетта сразу узнала его. С этим кольцом герцог Венеции каждый год сочетался браком с морем, чтобы успокоить воды и принести попутный ветер кораблям. С момента основания города обряд совершался ежегодно. Так говорил ее учитель.

— Сколько ему лет?

— А сколько лет топору, если тебе придется заменить рукоять и лезвие? Кольцо недавно чинили. А потир на моем веку сменил основание, ножку и большую часть камней. Оригиналам около шести столетий. Может, меньше. Записи о том, когда герцог впервые взял в жены море, определенно лгут.

Старик увидел, как потрясена Джульетта, и рассмеялся.

— О таком не говорят на уроках истории. Поведай, зачем ты здесь и почему воспользовалась тайным проходом? Я даже не подозревал, что тебе известна эта дверь.

— Я случайно нашла ее.

Она задумалась, почему он улыбается.

— Праздность угодна дьяволу. И, между нами, тетя Алекса и дядя Алонцо держали тебя в праздности дольше, чем следовало. Впрочем, девушка твоего возраста может открыть и что-нибудь похуже, чем потайную дверь.

На секунду Джульетте показалось, сейчас он наклонится и потреплет ее по голове. Но патриарх вздохнул и, поставив лампу рядом с потиром, огляделся в поисках стула.

— Итак, — он уселся, — поведай о своих тревогах.

Возможно, патриарх ожидал каких-то сомнений, связанных со свадьбой, Господь знает, их у Джульетты достаточно, или опасений, связанных с отъездом из Серениссимы. Их тоже немало. Но едва прозвучали несколько первых фраз, как улыбка патриарха и блеск в глазах исчезли. Под конец старик замер, как змея перед броском. Но он гневался не на Джульетту. Она поняла это, когда увидела, как патриарх изо всех сил старается улыбнуться ей.

— Позволь мне немного поразмыслить.

Джульетта не упомянула о синьоре Скарлет, суровой аббатисе и гусином пере. Вдруг доктор Кроу в самом деле навсегда украдет ее голос? Но и остальное было достаточно неприятно.

— Возможно, ты что-то неправильно поняла?

— Нет, — уверенно ответила она. — Приказы дяди Алонцо ясны. Как только родится наследник, я должна отравить мужа и править как регент, пока ребенок не подрастет и не станет править самостоятельно. А дядя будет сообщать мне, какие решения следует принять.

— И как ты?..

— Этим, — Джульетта достала два горшочка. Один маленький, второй еще меньше, с наперсток. — Здесь, — она указала на больший, — три сотни зерен яда.

— Чтобы убить мужа?

— Нет. Чтобы приучить к яду себя.

Она споткнулась на странном выражении доктора Кроу. Архиепископ Теодор, казалось, задумался. Может, в ее словах он услышал эхо слов алхимика. При встрече патриарх приветствовал доктора Кроу с холодной вежливостью. Но за этим, осознала Джульетта, крылась ненависть.

Она следила, как патриарх открывает меньший горшочек. Крышечка запечатана воском, внутри какая-то паста.

— Розовый бальзам для губ. Когда ты будешь уверена, что ребенок здоров, ты просто… — он изобразил, как намазывает бальзамом губы. — И примерно с неделю тепло встречаешь Януса?

Джульетта кивнула.

— Он действует медленно?

— Ложная чума… Я буду пробовать его еду, Элеонора — мою, а дегустатор — ее, — мрачно сказала Джульетта. — Я останусь здоровой, и никто не заподозрит яда. Особенно если буду сама ухаживать за Янусом.

Она смахнула слезы и спросила:

— Что же мне делать?

— Оставайся здесь.

— В Серениссиме? Но завтра отплывает мое судно. Сэр Ричард не согласится.