Жемчуг проклятых - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Брентон cтр.№ 12

Это ведь даже не ложь.

Это такт.

— Ах, что же это я! — опомнилась хозяйка. — Ты, верно, голодна и совсем продрогла. Грейс, проводите барышню в спальню. Сейчас мы тебя согреем и накормим.

Агнесс благодарна присела. До чего же добра миледи! Просто ангел!

Незачем ее пугать.

Незачем рассказывать ей, кто притаился возле ниши с вакханкой, которая чем-то напоминала саму баронессу. Бакенбарды в сочетании с тогой смотрелись нелепо, в остальном же барон Мелфорд вовсе не казался забавным.

Пока грелась вода для ванной, горничная принесла поднос со всевозможной снедью. Время ужина давно миновало, но кухарка не поскупилась на холодные деликатесы — тонкие полосочки языка, фазанье крылышко, румяная ветчина, салат из омаров, а также кусочек лосося, наскоро разогретый в масле и еще холодный внутри. В пузатой фарфоровой чашке дымился поссет — горячее белое вино со сливками и раскрошенным печеньем. Взрослых поблизости не было, и Агнесс набросилась на еду, позабыв, что нужно резать ножом, а что — есть только ложкой.

Едва она успела допить поссет и постучать по чашке, чтобы в рот попало сладкое месиво со дна, как две служанки принесли большую медную ванну. Тяжело ступая, но стараясь не забрызгать пушистый ковер, они вернулись с полными ведрами. От воды не только поднимался пар, но и приятно пахло жасмином. Агнесс заскочила за ширмы, чтобы поскорее снять противную липкую одежду, а когда вышла, на столике возле ванны уже лежала губка и щедрый кусок «виндзорского» мыла. В граненой бутылочке зеленело средство для волос. Даже не поморщившись, служанки взяли отсыревшее платье, и удалились так же безмолвно, как пришли. Миледи отлично вышколила прислугу.

Теплая вода навевала дрему, но терпкий запах розмарина из бутылочки взбодрил Агнесс, и она как следует рассмотрела свое пристанище.

Мебель была легкая, тонконогая. Девушке почудилось, что туалетный столик вот-вот стряхнет зеркало и поскачет по комнате, рассыпая по сторонам щетки, пилочки, крючки для пуговиц. Кровать с витыми столбиками не куталась в балдахин — красовалась в легкой вуали цвета зари. Зябко было бы тут спать, если бы не полыхающий жаром камин. Даже мраморные львы по обе его стороны высунули языки от жары. Над камином горели свечи, и так много — два канделябра с тремя свечами в каждом! И свечи не сальные, а восковые. Вот это роскошь так роскошь!

Отблески свечей и тлеющие угли расцвечивали каминный экран — круглую деревянную раму, затянутую гобеленом. Нимфы, хохоча, уворачивались от сатиров и дразнили их гроздьями винограда. Впрочем, нимфы обладали такими пышными формами, а их преследователи — такими кривенькими, мохнатыми ножками, что долго им в догонялки не набегаться, решила Агнесс. Она подалась вперед, чтобы получше разглядеть деву и сатира, которые почему-то притаились за кустом, как в дверь постучали — горничные вернулись с ночной рубашкой.

— Входите! — разрешила Агнесс.

И тут же нырнула в воду, подтянув колени к подбородку.

Вошла не горничная и даже не камеристка леди Мелфорд. А сама леди Мелфорд!

Двумя пальцами она держала нечто розовое и кружевное, похожее на застывшие пенки от земляничного варенья.

— Ну, так гораздо лучше, — проговорила миледи, подходя поближе. — А теперь переоденься.

Полотенце висело на ширме, но это последнее дело — просить у леди его передать! Баронесса не стала ее переубеждать. Невозмутимо улыбаясь, она поманила гостью.

— Что вы, я же совсем-совсем голая, — поставила ее перед фактом Агнесс.

— Я тоже голая, — леди Мелфорд сделала страшные глаза. — Под платьем. Так зачем нам стыдиться своей наготы? Ну же, иди сюда.

Прикрываясь руками, пытаясь спрятаться куда-то внутрь себя, девушка подобралась к полотенцу. Ничего себе утешение! Рядом с леди Мелфорд она сорняк, который шалым ветром занесло на клумбу с дамасскими розами.

От полыхающего стыда у Агнесс просохли волосы.

Леди Мелфорд наблюдала за ней, чуть склонив голову набок.

— Подними вверх руки.

Зажмурившись, гостья подчинилась, и по ее телу потек мягкий шелк пеньюара — но не сразу, а секунд пять спустя. Наверное, леди Мелфорд увидела ее всю, ужаснулась Агнесс. Даже глаза раскрыть стыдно! Она почувствовала, как тонкие, но очень сильные пальцы баронессы разглаживают оборки у нее на плечах.

— Какое ты хорошенькое дитя. А когда-нибудь вырастешь в миловидную особу, — похвалила баронесса, и Агнесс раскрыла глаза.

Сама она подумала, что юная стиральная доска может вырасти разве что в доску покрупнее, еще более ребристую, но не стала делиться своими опасениями. Главное, что позор позади.

— Благодарю вас, миледи.

— Лавиния.

Агнесс кивнула, показывая, что еще не забыла имя благодетельницы, но тут же отчаянно замотала головой.

— Нет, миледи, что вы! Это неправильно!

— Почему неправильно?

— Да так же вообще не делается!

В пансионе мисс Тревельян назубок выучила порядок старшинства во время церемоний. Хотя баронессы в этой шкале стояли ниже супруг епископов, зато выше жен каких-нибудь захудалых баронетов. А такие невзрачные пташки, как сама Агнесс, там вообще не значились.

— Ну хорошо, на людях пресмыкайся передо мной, как хочешь, — вздохнула леди Мелфорд. — А наедине давай без условностей. Я хочу стать тебе подругой, Агнесс.

— Да разве я гожусь вам в подруги?

Если раньше миледи бросала ей благодеяния по монетке, то теперь швырнула целый мешок золота. И он оттягивал руки.

— Ты сразу мне приглянулась.

— Когда сидела в луже? Мой вид, наверное, доброго самаритянина отпугнул бы.

— Именно тогда. Я вспомнила, каково это — корчиться на земле, без сил от страха, и думать, что мир вот-вот рухнет, и что же мне тогда делать?

Лавиния чуть отвернулась. Черные тени мазнули ее по лицу, замешкавшись в уголках глаз и рта, прочертив тонкие, едва заметные морщинки на лбу. Даже ее вечный спутник — аромат жасмина — сделался вдруг неуместным, как в церкви. Что же с ней произошло? Кто ее обидел? Но о таких вещах не спрашивают. Особенно тех, кто настолько выше на сословной лестнице, что шею сломаешь, пытаясь их разглядеть.

— Но ведь мир не рухнул?

— Куда он денется? Как стоял, так и стоит. Только от этого едва ли легче.

Но едва лишь Агнесс протянула к ней руку, как баронесса выпрямилась и улыбнулась невозмутимо:

— Я тебя совсем утомила. Покойной ночи, Агнесс, и укутайся потеплее. У нас даже летом бывают сквозняки.

— Хорошо. Покойной ночи, Лавиния, — шепнула гостья, забираясь на облако перины.

Как только за миледи затворилась дверь, Агнесс сбегала к сундучку, вытащила «Книгу общей молитвы» и угрожающее ею потрясла.