Ловец человеков - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Попова cтр.№ 83

– Мне тут удалось прочесть протокол твоего допроса… – Франк понизил голос, покосившись на молчаливого Бруно. – Только об этом, сам понимаешь, никому – права я на это не имел… Так вот; занимательно. Можно брошюрку было б составить, чтобы непослушным детям на ночь читать. Жаль, все засекречено. Но это – пока начальство не разберется, что к чему.

Курт припомнил темную залу, фигуры трех людей за столом, и его передернуло.

– Я был уверен, что мне крышка, – сказал он тихо.

Франк округлил глаза:

– Да ты что! Наш старик от тебя в таком восторге, что аж завидно. Я тут слышал, как он отцу Бенедикту тебя нахваливал…

– Нахваливал? – с неподдельным удивлением переспросил Курт. – Господи, за что?! Я ведь впрямь завалил дело, и…

– Вот-вот. И за скромность тоже. Ему весьма понравилось, как ты каялся на допросе, чуть слеза не прошибла… – он хихикнул, подмигнув; Курт покривился:

– А вот мне было не до смеха…

– Еще бы, понимаю. Этот герцогский прихлебатель все норовил тебя в петлю засунуть, но не с теми связался. Конгрегация, знаете ли, своих всяким солдафонам не сдает! – торжественно поднял палец Франк. – Его наш ректор, дай ему Бог здоровья, такими эпитетами обложил – слушать любо-дорого было. Ну, с нами столько лет пообщаться – и не таких словечек нахватаешься… И Хофен не отставал; так что убрался он отсюда, козла отпущения не найдя. Теперь для герцога, глядишь, сам этим козлом и станет, козел…

– А Каспар – он в розыск объявлен?

– А то! Разослали описание, все честь по чести. Ничего, не уйдет. Рано или поздно возьмем; вышлем тебе тогда персональное приглашение на суд, порадуешься.

Гессе не ответил, так как сомневался, что испытает радость при встрече с Каспаром – даже если на следующее свидание пивовар явится в цепях с ног до головы. Глядя на него, Курт будет вспоминать себя на полу замка. И сам убийца – он тоже никогда этого не забудет, и в ответ на его презрительную ухмылку сказать будет нечего…

– К слову, – продолжил бывший сокурсник нарочито беззаботно, – твое описание арбалета, которым он красовался, передали мастерам. Как я понял, то ли парням известна такая штукенция, то ли чертеж где-то видели… – Франк кивнул, изобразив всем лицом многозначительность. – Ну, а рисунок, который ты описал, весьма и весьма напоминает итальянские украшательства. То есть, вопрос: откуда у крестьянского бунтовщика этакая диковина? Не впрямь ли от итальянских оружейников, да еще и непростых? А если так… Выходит, и он не так прост.

– Это я уже понял, – через силу усмехнулся Курт и, не дав Франку продолжить, спросил: – Дозорного из замка фон Курценхальма арестовали?

Бывший сокурсник примолк на мгновение, однако резкой смене темы противиться не стал, кивнув в ответ:

– Вздернули ублюдка. И еще пятерых – тех, что твоего капитана после него доконали. Они ведь еще отпираться, сволочи, думали. Ну да наш Хофен долго ждать не стал, пока у них совесть проснется. Исполнитель-то в самом деле рвался делом заняться; полдня усилий – и все сознались, с подробностями. Словом, все, как всегда – наши сделали всю работу, раскрыли дело, нашли виновных, а светским осталось только веревку накинуть. Перепороли еще человек пятьдесят – так, за общее участие.

– Хорошо, – с непристойным удовлетворением шепнул Курт, помрачнев. – Никогда себе не прощу…

Бывший сокурсник посерьезнел, пожав плечами и вздохнув:

– Ну, с другой стороны, если б ты мерзавца тогда прирезал, теперь бы каялся, что отправил на тот свет ни в чем не повинного, как ты думал бы, человека. Что хуже – не знать, убил ли ты кого-то заслуженно, или что не поднял на него руку и этим спровоцировал смерть другого?

– Второе хуже. Теперь я такой ошибки не повторю; уж лучше я потом со своей грешной душой как-нибудь разберусь… – Курт отмахнулся, попытавшись вернуть себе спокойствие. – Как отец Андреас? С ним все в порядке?

Франк снова расплылся в улыбке:

– А чего ему сделается? Жив-здоров; как опомнился от всех этих волнений, занялся делом. Бегал за всеми нами всю неделю – выпрашивал денег на церковь. В конце концов, он так достал герцогского присланного, что тот пообещал дать – поклялся от имени герцога. Вот он обрадуется…

– Все правильно. Пусть поскорее начнет понимать, что за землю себе отвоевал.

– Тяжело ему будет, – злорадно усмехнулся приятель. – Крестьяне за эти годы избаловались, подчиняться отвыкли, а с другой стороны, после общения по душам с нашим стариком они теперь затурканы… Запуганные крестьяне, привыкшие к безвластью, – что может быть хуже?

– Можно мне уйти? – подал вдруг голос Бруно, почти зло переведя взгляд с Франка на Курта; бывший сокурсник поднял брови:

– Что это с ним?

– Мы не любим Конгрегацию, – пояснил Курт с нарочито дружелюбной улыбкой. – Она изволила нас выкупить у нашего графа, и теперь в ее распоряжении бывший студент, он же крестьянин, привыкший к безвластью.

– И что? – пожал плечами Франк. – Дурак, быть выкупленным Конгрегацией – лучшее, что с тобой могло произойти после того, что ты наворотил. На месте этого парня я бы тебя прощать не стал…

– Он и не простил. Так я могу уйти?

– Свободен, – махнул рукой Курт.

Уже когда тот закрывал за собой дверь, Франк бросил вслед:

– Не заблудишься. Конвоир проводит. – Он помолчал, слушая удаляющиеся по коридору шаги, и уже серьезно сказал: – Я б на твоем месте засудил гада по полной.

– За что ты оказался в академии? – перебил его Курт и, перехватив удивленный взгляд, повторил: – С десяток лет назад – за что тебя взяли?

– За грабежи, – пожал плечами тот; Курт кивнул:

– А меня – за несколько убийств. Не мне говорить о праведности. Если бы когда-то «малолетнего гада засудили по полной», я бы сейчас рассуждал о добродетелях с каким-нибудь демоненком, сидя в кипящем котле.

Франк вздохнул, качнув головой, с растерянной улыбкой:

– Вот потому, похоже, ты получил Знак следователя, а я – всего лишь «состою при». Я такой богатой совестью не обладаю…

В келье лазарета повисла неловкая тишина; Франк то ли ждал ответа, то ли намеревался сказать еще что-то и подбирал слова, а Курт молча и хмуро смотрел на забинтованные руки. Когда снимут повязки, и в самом деле каждый взгляд будет напоминать о многом…

Безмолвие прервала вновь открывшаяся дверь; Франк вскочил, привычно вытянувшись, и вошедший остановился на пороге.

– Я помешал? – спросил он с улыбкой; бывший сокурсник поспешно сделал шаг к двери:

– Да ну, что вы, отец Бенедикт, я уже уходить собрался… – Он бросил взгляд на Курта и ободряюще кивнул: – Ерунда все это, в конце концов. Оправишься, встанешь, раны затянутся, шкура нарастет; ноги-руки-голова на месте, а остальное – мелочи. Бывай!

– Мне б твою жизнерадостность… – ответил Курт уже закрытой двери.