Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками - читать онлайн книгу. Автор: Диана Гэблдон cтр.№ 132

— Ага, — громко крикнула я. — Вот ты где! Выходи, бездельник! Немедленно!

Однако никто не появлялся на мой зов, но в сарае явно происходило какое-то движение, и мне показалось, что я заметила мелькнувшую там тень. Зажав нос, я перешагнула через зловонную кучу и вошла в сарай.

Мы оба стояли разинув рот от удивления, не двигаясь. Я с замиранием сердца взирала на человека, похожего на дикаря с острова Борнео, а он — на меня. Солнечный свет, проникающий сквозь щели между досками, позволил нам получше разглядеть друг друга. Когда мои глаза немного привыкли к темноте, я увидела, что он не такой страшный, каким показался мне поначалу, хотя и симпатичным его трудно было назвать. Борода его была такой же грязной и спутанной, как и волосы, достающие до плеч и спадающие на рубашку, грязную и рваную, как у нищего. В довершение ко всему он был бос. Я не испугалась, потому что воочию убедилась, что он сам страшно напуган. Он так плотно приник к стене, словно хотел вжаться в нее.

— Не бойтесь, — спокойно сказала я. — Я не сделаю вам ничего плохого.

Но вместо того чтобы успокоиться, он резко повернулся вправо, вытащил из-за пазухи деревянный крест, висящий на кожаном шнурке, направил его прямо на меня и начал читать молитву дрожащим от волнения голосом.

— О Боже. — Я с трудом перевела дыхание. Глаза у него стали безумными, он продолжал держать крест, но по крайней мере перестал молиться.

— Аминь, — сказала я, подняла обе руки и помахала ими у него перед лицом. — Видите, ничего со мной не произошло. И пальцы мои не скривились и не склеились. Значит, я не ведьма, не так ли?

Человек медленно опустил крест и стоял с изумленным видом.

— Ведьма? — переспросил он. У него был такой вид, как будто он принял меня за сумасшедшую, что было нетрудно при таких обстоятельствах.

— Так вы не думали, будто я ведьма? — спросила я, чувствуя нелепость своего положения.

Его клочковатая борода задвигалась, как если бы он пытался улыбнуться.

— Нет, мадам, — сказал он. — Я привык к тому, что люди принимают меня за колдуна.

— Вас? — Я получше присмотрелась к нему. Кроме того, что он был грязен и весь в лохмотьях, ясно было, что этот человек давно не ел. Его запястья и шея, выглядывающая из воротника рубашки, были тощими, как у ребенка. В то же время он говорил на хорошем французском языке, хотя и с небольшим акцентом, что выдавало в нем человека образованного. — Если бы вы были колдуном, то наверняка не очень удачливым. Но кто вы на самом деле?

Тут его снова охватил страх. Он стал озираться по сторонам в поисках лазейки, через которую можно было бы улизнуть, но сарай был новым, добротным, и у него была только одна дверь, где стояла я. Наконец, собрав последние силы и остатки мужества, он выпрямился во весь свой рост примерно дюйма на три меньше моего и с усилием произнес:

— Я — преподобный Вальтер Лоран из Женевы.

— Так вы священник? — Я была в шоке. Я не могла представить себе, как мог священник, будь то швейцарский или какой-либо другой, дойти до такого состояния. Отец Лоран казался потрясенным не меньше меня.

— Священник? — повторил он словно эхо. — Папист? Нет, никогда.

Вдруг меня осенила догадка.

— Гугенот! Значит, вы — протестант, не так ли? — Я вспомнила тела повешенных, увиденные мною в лесу. Это объясняло многое.

Губы его искривились, но он на мгновение крепко сжал их, прежде чем ответить:

— Да, мадам. Я — пастор. В течение месяца проводил здесь богослужение. — Тут он быстро облизнул губы, не сводя с меня глаз. — Простите, мадам, мне кажется, что вы не француженка…

— Я — англичанка, — сказала я, и он вздохнул с облегчением, как будто огромная тяжесть упала с его плеч.

— Великий Боже, — воскликнул он. — Значит, вы тоже протестантка?

— Нет, я католичка, — ответила я, — но я не питаю никакой ненависти к протестантам, — торопливо добавила я, заметив выражение тревоги, вновь появившееся в его глазах. — Не беспокойтесь, я никому не скажу, что вы здесь. Вы, наверное, пробрались сюда, чтобы украсть немного еды? — сочувственно спросила я.

— Воровать грешно! — в ужасе воскликнул он. — Нет, мадам. Но… — Он снова крепко сжал губы, но взгляд, брошенный в сторону дома, выдал его.

— Значит, кто-то из прислуги приносит вам еду, — продолжала я. — И вы позволяете им для этого воровать. А потом, видимо, снимаете с них грехи. Не очень-то прочны ваши моральные устои, как мне кажется. Но это, в сущности, меня не касается.

В глазах его засветилась надежда.

— Значит, я могу не опасаться ареста, мадам?

— Нет, конечно же нет. У меня у самой нелады с законом. Меня самое едва не сожгли на костре.

Сама не понимаю, почему это я так разболталась в тот момент. Может быть, потому, что впервые за долгое время встретила умного, образованного человека. Луиза была милым, добрым и преданным существом, но у нее в голове было примерно столько же мозгов, сколько у кукушки в часах, находившихся у нее в гостиной. Вспомнив о швейцарских часах, я вдруг поняла, кто был таинственным благодетелем пастора.

— Знаете, — сказала я, — если вы хотите остаться здесь, я вернусь в дом и скажу Берте или Марице, где вы.

У этого бедного человека были кожа да кости, ну и еще глаза. Все, о чем он думал, отражалось в этих больших, мягких глазах. Сейчас он, наверное, подумал о том, что тот, кто намеревался сжечь меня на костре, вряд ли был прав.

— Я слышал, — медленно проговорил он, вновь коснувшись своего креста, — об англичанке, которую парижане называют Белой Дамой. Она — коллега Раймона-еретика.

У меня вырвался тяжелый вздох.

— Да, это я. Хотя я вовсе не являюсь коллегой господина Раймона. Он просто мой хороший знакомый. — Заметив, что пастор опять взглянул на меня недоверчиво, я принялась читать молитву.

— Не надо, не надо, мадам, пожалуйста. — К моему удивлению, он опустил крест и улыбнулся. — Я тоже знаком с мистером Раймоном и знал его еще в Женеве. Там он слыл известным целителем и отменным знатоком трав. Ну а сейчас, боюсь, он занялся темными делами, хотя это только слухи и ничего не доказано.

— Не доказано? А что именно? И что вообще вы имеете в виду, когда говорите о Раймоне-еретике?

— Вы не знаете? — Широкие брови высоко поднялись над карими глазами. — Значит, действительно не сотрудничали с мистером Раймоном и незнакомы с его деятельностью. — Он заметно оживился.

— Деятельностью? — В моем представлении это слово не выражало и в самой незначительной мере того чуда, которое он сотворил со мной. Его руки исцелили меня, поэтому я покачала головой. — Я ничего не знаю, но хочу, чтобы вы рассказали мне обо всем. О, да что же я стою здесь и болтаю, вместо того чтобы прислать сюда Берту с едой.

Он махнул рукой с некоей долей достоинства: