Охотники на мамонтов - читать онлайн книгу. Автор: Джин М. Ауэл cтр.№ 6

— Мое имя — Неззи, — сказала она.

— А меня зовут Эйла.

Обе женщины внимательно и изучающе смотрели друг на друга, в их взглядах не было враждебности; напротив, похоже, они прощупывали почву для будущей дружбы.

В голове Эйлы теснилась масса вопросов, касавшихся Ридага, но она не осмеливалась задать их, боясь показаться невежливой. Была ли Неззи матерью этого мальчика? И если так, то как вышло, что она дала жизнь ребенку смешанных духов? Эйла вновь задалась вопросом, который не давал ей покоя с тех пор, как родился Дарк. Каким образом зарождается новая жизнь? Ясно было только одно: определенные изменения женского тела говорят о том, что в нем растет ребенок. Но как он попадает внутрь женщины?

Креб и Иза полагали, что зарождение новой жизни происходит тогда, когда женщина проглатывает дух тотема мужчины. Джондалар считает, что Великая Мать соединяет вместе дух мужчины и дух женщины, и когда Она помещает такой соединенный дух внутрь женского тела, то женщина становится беременной. Однако у Эйлы сложилось свое особое мнение. Заметив, что, помимо сходства с ней самой, ее ребенок обладает чертами, присущими Клану, она поняла, что новая жизнь зародилась в ней только после того, как Бруд силой овладел ею.

Эйла содрогнулась от мучительных воспоминаний, но именно испытанные мучения и боль не давали ей забыть об этом, и постепенно она пришла к выводу, что, возможно, зарождение жизни происходит в тот момент, когда мужской орган проникает в сокровенное место женщины, откуда потом и появляется на свет ребенок. Джондалару ее мысли показались очень странными, и он постарался убедить ее, что только по воле Великой Матери может произойти сотворение новой жизни. И сейчас молодая женщина с удивлением поняла, что не разделяет его мнения. Эйла выросла среди людей Клана, она стала одной из них, несмотря на то что резко выделялась своей внешностью. И хотя она испытывала отвращение, когда Бруд овладел ею, но понимала, что он просто воспользовался своим правом, а она была обязана подчиниться ему. Однако совсем непонятно, как мог мужчина Клана овладеть Неззи против ее воли?

Размышления Эйлы были прерваны волнением, вызванным прибытием еще одной группы охотников. Шедший впереди мужчина откинул назад свой капюшон, и Эйла с Джондаларом изумленно ахнули. Мужчина казался почти черным! Его кожа была насыщенного темно-коричневого цвета. Он был, возможно, чуть светлее Удальца, чья темно-гнедая масть тоже редко встречалась у степных лошадей. Никогда еще они не видели человека с такой кожей.

Его голову покрывала курчавая шапка жестких черных волос, напоминавших мех муфлона. Глаза его тоже были черными, и в них зажглись насмешливые огоньки, когда он широко улыбнулся, обнажив сверкающие белые зубы, за которыми виднелся розовый язык; такое контрастное сочетание темной кожи и белоснежных зубов было на редкость необычным. Он знал, какое сильное впечатление всегда производит на незнакомцев его внешность, и даже наслаждался их изумлением.

Во всех остальных отношениях этот человек совершенно не отличался от нормального мужчины среднего телосложения. Он был почти одного роста с Эйлой, может быть, на два пальца выше. Однако от него исходила какая-то удивительная жизненная сила, и благодаря некоторой сдержанности движений и легкой самоуверенности он производил впечатление человека, который точно знает, чего хочет, и, не тратя попусту времени, добивается своего. При виде Эйлы огоньки в его глазах вспыхнули ярче.

Джондалар оценил живую, магнетическую силу этого взгляда и сердито нахмурил брови. Но светловолосая женщина и темнокожий мужчина ничего не замечали. Ее настолько поразил цвет темной мужской кожи, что она взирала на него с беззастенчивым любопытством и удивлением ребенка. А его привлекли как простодушие и невинность реакции Эйлы, так и ее красота.

Вдруг, точно очнувшись и осознав, что она в упор разглядывает незнакомого мужчину, Эйла густо покраснела и опустила глаза в землю. Джондалар, конечно, объяснял ей, что женщины и мужчины могут сколько угодно разглядывать друг друга и что это вполне естественно, однако у людей Клана это считалось проявлением невоспитанности и даже оскорблением, особенно со стороны женщины. Креб и Иза хотели, чтобы Клан полностью признал Эйлу, и поэтому они неутомимо заставляли ее следовать своим обычаям; именно полученное в Клане воспитание и стало причиной ее замешательства.

Однако ее явное смущение только подогрело интерес темнокожего мужчины. Он привык быть объектом особого женского внимания. Первоначально удивленные его внешностью женщины с удвоенным любопытством стремились узнать, какие еще особенности скрыты от их взоров. Его порой забавляло, что во время Летних Сходов, едва ли не каждая женщина страстно желала лично убедиться в том, что его мужские достоинства были такими же, как у других мужчин. В сущности, он спокойно воспринимал все это, но реакция Эйлы была не менее удивительной для него, чем для нее — его цвет. Ему редко случалось видеть, чтобы поразительно красивая взрослая женщина вдруг залилась румянцем, как смущенная юная девушка.

— Ранек, ты уже познакомился с нашими гостями? — крикнул Талут, направляясь в их сторону.

— Нет пока, но я жду этого момента… с нетерпением. Услышав звук его голоса, Эйла подняла голову и окунулась в блестящую черноту его глаз, полных желания и едва уловимой насмешки. Его взгляд словно раздевал ее и, проникая в сокровенные глубины ее сущности, касался тех мест, которые прежде были доступны лишь Джондалару. Ее тело откликнулось с неожиданным трепетом, большие серо-голубые глаза потемнели от возбуждения, и с губ сорвался слабый вздох. Чуть подавшись вперед, мужчина сделал традиционный приветливый жест, но не успел назвать своего имени, поскольку высокий незнакомый мужчина, явно пребывавший в дурном расположении духа, решительно встрял между ними.

— Я — Джондалар из племени Зеландонии, — быстро сказал он, протягивая вперед руки, — а женщину, с которой я путешествую, зовут Эйла.

«Что-то сильно расстроило Джондалара, — безошибочно поняла Эйла, — похоже, ему чем-то не понравился этот темнокожий мужчина». Она привыкла понимать людей без слов, по выражению лица, позам или жестам, и обычно внимательно следила за Джондаларом, ожидая молчаливой подсказки, которая могла бы помочь ей выбрать правильную линию поведения. Безмолвный язык Клана был очень точен, каждый жест заключал в себе строго определенную информацию, однако мимика и жесты людей, чье общение строилось на языке слов, были гораздо менее содержательными, и Эйла пока не могла доверять собственному восприятию. Конечно, легко было выучить слова, но при таком общении возникало немало сложностей. Вот сейчас, например, совершенно непонятно, почему вдруг изменилось настроение Джондалара. Она видела, что он рассердился, но не знала почему.

— Приветствую тебя, друг, — сказал темнокожий, обмениваясь с Джондаларом крепким рукопожатием. — Меня зовут Ранек, мое имя известно среди Мамутои. Говорят, если не врут, конечно, что я лучший резчик Львиного стойбища, — заявил он с самоуничижительной улыбкой и добавил: — Странствуя с такой прекрасной спутницей, ты должен ожидать, что она неизменно будет привлекать мужское внимание.