И.о. поместного чародея - читать онлайн книгу. Автор: Мария Заболотская cтр.№ 15

— Не пригласите ли меня войти? — Видимо, магистру Каспару тоже обрыдли словесные утонченности.

— Ах, разумеется! У вас какое-то дело? — Тут на меня был брошен уничижительно-сладкий взгляд.

— Вот именно.

И мы вошли в ее кабинет. Вопреки моим ожиданиям, он не был розовым или сиреневым, а, наоборот, демонстрировал наличие у своей владелицы бездны вкуса и прорвы денег. В углу за маленьким столиком красного дерева восседал Озрик, который истово ставил печати на какие-то свитки. Одного взмаха стрелоподобных ресниц Стеллы хватило, чтобы он исчез, как мимолетное видение.

И тут-то начался разговор.

В первый раз я присутствовала при диалоге двух магов, хитрых, умных и к тому же явно связанных какой-то общей историей, из тех, что никогда не станут достоянием широкой общественности. О, как это было не похоже на обычную ссору простых людей! В дело шли столь ядовитые стрелы, столь тонкие намеки, аллюзии, коллизии и все такое прочее, что я потеряла нить беседы на третьей же минуте. И Стелла и Каспар были мастерами в таких пикировках. Другое дело я, тринадцатилетняя девчонка, не видевшая дальше своего носа. Я начала уже подозревать, что обо мне забыли, как вдруг Стелла повернулась ко мне и произнесла любезнейшим голосом, обращаясь к магистру Каспару:

— Так это твоя протеже?

— Крестница. — Боюсь, что даже мой покойный отец не смотрел на меня с такой заботой.

— Да, как лжива народная молва, которая твердит, будто магам чужды человеческие чувства.

— О да, я не могу даже думать об отъезде, пока судьба этой несчастной сироты не определена. Стелла, лишь в ваших силах даровать мне спокойствие души.

— Для спокойствия вашей души я не пожалела бы и своего. Так вы говорите, это дочь вашего друга?

— Именно так. И он взял с меня слово перед своей безвременной кончиной, что я о ней позабочусь. А вы знаете, что о человеке судят чаще всего по тому, как он держит свои обещания.

— Разумеется. В ваших устах эта старая истина звучит особенно убедительно. Значит, вы просите определить ее ко мне в штат? Не слишком ли скромно для вашей крестницы звание служанки?

— В свете сложившихся обстоятельств…

— Ах да, и как же я могла забыть. Мне все вспоминаются ваши слова на том балу о перспективах и влиянии на них честолюбивого и умного человека. Эти обстоятельства… Следствием чьего же влияния они стали? Не признать ли вам наличие злого рока, который иногда преследует совершенно невинных людей, столь щедро одаренных умом? Ах, но это уже философия. А ваша крестница, судя по всему, устала.

Еще один тошнотворно-отцовский взгляд Каспара.

— Ей нездоровится. Бедняжка вчера едва не замерзла насмерть. Надеюсь, вы подыщете ей работу, которая позволит ей восстановить подорванное здоровье.

— Безусловно.

И едва я успела перевести дух, как мне под нос был сунут некий документ. Сверху красивым шрифтом было написано «Договор», а далее мельчайшими буквами шли какие-то пункты.

— Милое дитя, ознакомьтесь с условиями, которые вы должны соблюдать, нанимаясь к нам на работу, — ласково и презрительно приказала мне Стелла.

Но не успела я открыть рот, как магистр Каспар ловко вклинился между нами и беззаботно произнес:

— Ах, Стелла, не смущайте ее! Бедное дитя едва разумеет грамоту и разве что подписаться сможет. Понимаете ли, родители не смогли дать ей достойного образования, деревенская глушь…

— Какое досадное упущение, — сочувственно потрепала меня по макушке Стелла, и я едва сдержалась, чтобы не отшатнуться. — Так, значит, она не умеет читать. Ну что же, тогда прочитайте ей сами условия этого договора. По-видимому, бедное дитя вам доверяет целиком и полностью.

Я пристально посмотрела на «крестного», но тот даже глазом не моргнул.

— Да, поневоле почувствуешь громадную ответственность, когда на тебя с верой и надеждой взирают этакие глазенки… Итак, вот что написано в этом договоре. — Конечно, без ласкового взгляда любящего отца вновь не обошлось. — Первое: сия договоренность заключается меж Академией Магии, что в Изгарде, и… тут пустое место… женского полу, дозволенного вероисповедания, подданной светлейшего князя Йорика Эпфельреддского. Засим указанная особа передает себя в распоряжение Академии Магии до седьмого празднества Солнцестояния со времени подписания, до наступления которого телом и душой указанной особы распоряжается Академия в лице ее мажордома, и никто иной. Ни светская, ни духовная власть не вправе вмешиваться в указанную сферу…

Тут, разумеется, я почувствовала, что волосы у меня на голове зашевелились. Но едва я приготовилась к возмущенному воплю, как поймала упреждающий взгляд магистра Каспара. Взгляд этот был настолько серьезен и тяжел, что язык у меня сам по себе отнялся.

— …запрещается покидать земли Академии, выходить в город и вести беседы с посторонними людьми. Лишь с личного дозволения мажордома указанная особа может переступить черту, что отделяет город от земель Академии. Академия обеспечивает указанную особу столом, одеждой и кровом, в обмен на что полагается исполнять любую работу по указанию старших, неукоснительно и добросовестно. Запрещается заговаривать с адептами Академии, покуда они не обратятся к указанной особе самолично. Запрещается всякое вольное общение с адептами на посторонние темы. Запрещается прикасаться к книгам, манускриптам, реактивам, ингредиентам, прочим рабочим материалам без указания и дозволения. Запрещается появляться на учебной половине Академии без разрешения. Запрещается вести беседы о магии с кем-либо, кроме исключительных случаев с дозволения мажордома. Запрещается обсуждать с кем-либо сведения, случайно услышанные на занятиях или в беседах адептов и преподавателей. И наконец, категорически запрещается попытка самовольно творить волшбу любого уровня. В случае нарушения условий этого договора виновника судит Трибунал Лиги, приговор которого обжалованию не подлежит. В качестве наказания могут быть назначены исправительные работы по выбору Трибунала либо заключение в Армарику.

На этом месте магистр Каспар радостно улыбнулся мне и сказал:

— Сущие формальности! Даже не ясно, зачем это подписывать, если все элементарно просто. Правда, дитя мое? Ну а теперь иди сюда и напиши вот здесь свое имя, только уж постарайся, чтобы все буковки были разборчиво написаны…

Мне в руки сунули перо и этот самый договор. Я смотрела на свиток, сверху донизу исписанный словами «запрещается», и чувствовала, как холодеют мои руки. Я отдавала себя в кабалу на семь лет! Эта Стелла может меня съесть на завтрак, и ни светская, ни духовная власть в это не имеют права вмешиваться! Ну уж нет, я ни за какие коврижки…

И тут я снова увидела этот взгляд.

«Пиши свое имя, глупая девчонка! — вдруг отчетливо прозвучал в моей голове голос магистра Каспара. — Пиши, или ты покойница!»

И я дрожащей рукой принялась выводить кривые буквы в договоре, как сделала бы это неграмотная деревенская дурочка, первый раз в жизни увидевшая перо и бумагу. Я как раз дописывала последнюю букву в своем имени и уже собралась было писать «Брогардиус», как магистр Каспар проворно выдернул у меня из рук договор и улыбнулся Стелле: