Ученик ученика - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Корн cтр.№ 9

Когда я приближался к ним с седлом наготове, они так гневно фыркали, что отбивали всякое желание к дальнейшему общению с ними. Кобыла же доверчиво тянулась головой, даже не пытаясь возмутиться. Всегда подозревал, что женщины ко мне относятся значительно лучше, чем соперники-самцы, вот и еще одно доказательство.

В принципе из любого, даже самого трудного, положения можно найти несколько блестящих выходов. Взять, например, вот этого самого красивого жеребца, который ведет себя по отношению ко мне особенно нахально. Если привязать его задом к одному дереву, а головой – к другому, то вполне можно его оседлать. Потом влезть в седло, перерезать веревки и кататься сколько влезет. Мне и не такой трудности задачи приходилось решать легко и непринужденно. Вот только веревок надо много, да и деревья придется постоянно искать.

Решено, оставлю себе кобылу, а остальных продам. Обязательно найду покупателей посуровее, они станут много ездить на конях и плохо их кормить. Тогда те будут вспоминать обо мне и лить свои лошадиные слезы. А свою Мухорку буду холить и лелеять, каждый день чистить и кормить досыта. Потом кони с ней встретятся, она им все расскажет, и тогда они пожалеют, козлы.

Почему Мухорка? А ее Кармина так назвала. Имя как имя, красивое даже. Только о махорке напоминает, а курить иногда просто жуть как хочется.

Первый раз оседлать Мухорку мне помог Стрегор. Быстро взнуздал ее, положил потник, седло надел и подпругу затянул. Затем засунул ладонь под подпругу и момент натяжки показал. Еще и засмеялся. Ах ты, малолетка, да я натяжку ремня генератора на машине вообще двумя пальцами проверяю. И почему тебя так веселит тот факт, что я уже два раза Мухорку скреб и чистил, а еще ни разу не ездил? Я когда первую свою машину купил, целых две недели только мыл ее – и все потому, что ездить не умел и прав не было.

И еще, мои дальние предки – из кубанских казаков, а ты знаешь, что такое генетическая память, неуч? Я и на любой машине могу, и океанскими кораблями управлять. Да мне один раз друзья даже «кукурузник» пилотировать доверили. Минут десять всего, но это же не кобыла.

Еще я, кстати, всегда в будущем оказаться мечтал, чтобы на флаерах летать, а вовсе не в вашем Средневековье дремучем, где даже бритв приличных нет. Каждый раз бреешься и потом холодным исходишь, когда сам себе по горлу опасной бритвой проводишь.

И хватит уже тут смеяться. Это не то, что ты думаешь. Не собирался я падать, приноравливался я, как на скаку предметы с земли подбирать. И сестре своей скажи, чтобы не смеялась, а то сейчас лопнет. А мамке твоей я сам все ночью скажу, она для этого специально и приходит, чтобы меня послушать.

Вот с языком шло все хорошо. После первой нашей ночной встречи с Анютой меня как прорвало, сам даже не ожидал. Видимо, назрело уже, и произошел качественный скачок. Или метод такой хороший – в постели разговаривать.

Хотя это как посмотреть. Знал я одну девушку, без имени обойдусь. И познакомилась она однажды с парнем. Встретились они в стране, где оба были иностранцами. Все у них было замечательно, отношения прекрасные, и спали вместе. Только вот одна маленькая проблема: не понимали они друг друга. Если хотелось им по душам поговорить, то отправлялись они в интернет-салон и общались через электронного переводчика. Мы все еще смеялись над ней, как же она умудрилась в стране с самым большим населением, в Китае, американского негра себе найти?

Знание языка – великое дело. Если говоришь чисто, то и отношение к тебе будет нормальное, пусть даже и вид у тебя не совсем привычный. А можешь выглядеть как самый настоящий местный житель, но лепетать что-то вроде: моя твоя не понимай. И выйдет все наоборот.

Язык в этой стране не особенно трудный и давался мне довольно легко. Обличьем от местных, по крайней мере, от тех, кого довелось увидеть, я тоже ничем не отличаюсь. Так что, можно сказать, повезло.

Мы с Анютой собрались в город, как оказалось, до него всего день пути. В Дертогене нужно продать лошадей, купить кое-что необходимо, да и вообще пора мне уже свой нос за пределы гасиенды высунуть. Как говорится, белый свет посмотреть и себя показать.

Отправились мы еще до восхода солнца, оставив Стрегора за старшего. Мать так замучила его наставлениями, что он даже спрятался от нее.

Поначалу я мужественно ехал на Мухорке, потом решил-таки пойти пешком – натер себе с непривычки. К вечеру, когда солнце одним своим краем коснулось морского горизонта, нам открылся замечательный вид на бухту, на берегу которой и расположился Дертоген. Синее-синее море, голубое-голубое небо, огненно-красные отблески заката на пушистых облаках. От такой красоты даже дух захватывает. Я не удивлюсь, если треть жителей этой планеты – художники-пейзажисты.

На берегу почти идеально круглой бухты расположилось множество хижин, дальше местность шла в гору, на склоне которой домики были побольше и выглядели основательнее. А на вершине горы стоял замок, больше похожий на крепость со всеми обязательными атрибутами: башнями, стенами с зубчатым парапетом и донжоном, над которым на высоком остром шпиле развевался стяг. На конце мыса возвышался маяк. В гавани – десятка полтора суденышек, в основном одномачтовых. Посреди бухты стоял на якоре двухмачтовый парусник. Еще я сумел разглядеть множество лодок, вытащенных на берег, за линию прибоя.

Ну надо же, все как у людей. На первый взгляд ничего необычного. И все-таки я волновался. Очень. Ведь совсем скоро я увижу новый мир, в котором мне придется жить, хочу я того или нет.

– Спать где? – обратился я к Аниате.

Та долго что-то объясняла, показывая рукой. Понял я лишь то, что на земле спать не придется. Ну и зачем так много слов?

Вообще-то есть у меня собственная гипотеза о причинах женской болтливости, согласно которой центр речи в прелестных женских головках находится в непосредственной близости от центра удовольствия. Ясное дело, при разговоре один центр раздражает другой. Правда, и у мужчин так бывает. Это особенно заметно, если повнимательнее к ведущим популярных телепрограмм присмотреться. Только где ж теперь их взять, всякие там ток-шоу? Клянусь, целыми днями буду смотреть то, что раньше ненавидел. Только домой верните, пожалуйста.

Переночевали мы в доме каких-то Анютиных родственников. Нормально так переночевали, даже покормить нас не забыли. Анюта о чем-то долго им рассказывала, но я даже не прислушивался и не пытался разобрать. Встав из-за стола, я поблагодарил гостеприимных хозяев и пошел на уже приготовленное мне для ночлега место.

На местный рынок мы отправились чуть свет, и первым, кого встретили, был городской стражник. Он важно шествовал по еще пустынной улице, преисполненный чувства собственной значимости. Поравнявшись с нами, он оценивающе посмотрел на меня и поприветствовал мою спутницу:

– Привет, Аниата. Что, нового гирда себе нашла?

Женщина на мгновение смутилась, затем поздоровалась с ним, схватила меня за руку и поволокла за собой. Естественно, я заинтересовался значением неизвестного мне слова.

– Гирд? Что это? – обратился я к ней.