— Конечно нет! — широко улыбнулся Серл. — Разрешите представить графа ле Обэно, Генри Танжевэка и Сержа Деймела, трех ведущих специалистов в области ракетного топлива по ту сторону «железного занавеса». Они нужны китайцам для создания ракеты-нот сителя для ядерных боеголовок. Эти люди могут им помочь. Но мы не могли использовать сухопутную границу между Китаем и Советским Союзом. Нет ни одной нейтральной страны, которая была бы в хороших отношениях как с той, так и с другой стороной и которая посмотрела бы сквозь пальцы на необычные события, которые могут произойти. Поэтому Кзерда вывез их на Запад. Никто и не подумает, что они могли выехать на Запад. На Западе есть свои ученые. А на границах никто не задает лишних вопросов цыганам. Конечно, если бы у этих трех джентльменов появились бы вдруг какие-то не совсем умные мысли, мы бы убили их жен. А если женщины повели бы себя подобным образом, мы бы убили их мужей.
— Во всяком случае, женщинам так было сказано, — вмешался ле Гран Дюк. — Мы очень не хотели бы причинить вред этим людям, но женщины... Они поверят во что угодно. — Он позволил себе легкую снисходительную улыбку. — Простота, если я могу так выразиться, простота настоящего гения. А вот и женщины! Надо ехать в Эгю-Морте, и как можно скорее. Кзерда, передай остальным, что ты встретишься с ними в Сен-Мари. Пойдем, Лила, дорогая.
— С тобой? — Девушка посмотрела на него с презрением. — Ты сошел с ума! Пойти с тобой?
— Наши появления в свете должны продолжаться, и даже чаше, чем раньше. Какое подозрение может вызвать мужчина с красивой молодой девушкой рядом? Кроме того, сейчас жарко, и мне нужен кто-нибудь, кто бы держал мой зонтик.
Спустя час, все еще возмущенная, закусив губы, Лила сложила зонтик, так как зеленый «роллс-ройс» подъехал к хмурым стенам Эгю-Морте. Из всех древних городов-крепостей Европы эти стены лучше других сохранили свой первозданный вид. Ле Гран Дюк вышел из машины и ждал, пока Кзерда остановит свой аварийный трак, который тащил кибитку.
— Жди здесь, — приказал ле Гран Дюк. — Я скоро вернусь. — Он кивнул в сторону «роллса»: — Следи повнимательней за мисс Делафонт. Кроме тебя, в кибитку никто не должен и носа показывать.
Он посмотрел на дорогу в Сен-Мари. Она была пуста. Ле Гран Дюк быстрым шагом направился в заповедный город и вошел в него через северные ворота. Он повернул направо, к стоянке машин, и подошел к шарманщику, одетому, несмотря на жару, в два пуловера и фетровую шляпу на голове. Шарманщик взглянул на ле Гран Дюка со своего стула, на котором дремал, и нахмурился. Ле Гран Дюк дал ему десять франков. Шарманщик перестал хмуриться и принялся крутить ручку шарманки. Раздалась странная мелодия, слегка напоминающая пародию на вальс. Ни один композитор, как живущий, так и отошедший в мир иной, ни за что не признал бы себя автором этого произведения. Ле Гран Дюк вздрогнул, но остался стоять.
Через две минуты в ворота въехал черный «мерседес», свернул вправо и остановился. Из него вышла китайская парочка и, не глядя по сторонам, пошла по главной улице, которая на самом деле являлась единственной улицей Эгю-Морте, к маленькой площади с большим количеством кафе, находившейся в центре городка. Ле Гран Дюк медленно последовал за ней.
Парочка вышла на площадь и остановилась в нерешительности на углу магазина сувениров, неподалеку от статуи Святого Луи. Тут же из магазина вышли четверо крепких мужчин и подошли к парочке. Один из них показал что-то китайцам. Они отчаянно жестикулировали, выражая свой яростный протест, но четверка отрицательно покачала головами и повела пару к стоящим невдалеке двум черным «ситроенам».
Ле Гран Дюк удовлетворенно кивнул и вернулся к машине и кибитке, где его ждали.
После минуты езды ле Гран Дюк и его спутники достигли небольшой пристани на канале Рона-Сет. Этот канал соединяет Рону со Средиземным морем в местечке Гро-дю-Руа и идет параллельно западной стене Эгю-Морте. В конце пристани на якоре стоял тридцатипятифутовый катер с большой застекленной каютой и с несколько меньшим по размеру кокпитом на корме. Судя по широкому носу, это судно было способно развивать очень большую скорость.
«Ролле» и кибитка съехали с дороги и остановились так, что задняя часть кибитки оказалась не дальше шести футов от причала. Пленников переправили из кибитки на катер, да так четко и тихо, что никаких подозрений не могло возникнуть даже у самых любопытных прохожих. На самом деле единственным свидетелем был старый рыбак, да и тот не обратил особого внимания на происходящее, так как был целиком поглощен рыбалкой.
Ференц и Серл с пистолетами стояли на причале около небольших сходен, а Кзерда и ле Гран Дюк, тоже с оружием, находились на корме и следили за тем, как трое ученых и их жены, Боуман, Лила и Сес-силь всходили на борт катера. Под дулами пистолетов пленников усадили на диваны, расположенные вдоль стен каюты. Ференц и Серл вошли в каюту, и Серл встал у руля. С минуту Мазэн и ле Гран Дюк внимательно осматривали окрестности в поисках тех, кто мог бы за ними наблюдать. Никого не обнаружив, ле Гран Дюк, сунув пистолет в карман, тоже вошел в каюту, довольно потирая руки.
— Замечательно, просто замечательно! — Он был доволен. — Как всегда, все в полном порядке. Серл, заводи! — Высунулся в дверной проем и крикнул: — Отчаливай, Мазэн!
Серл включил оба дизеля. Они издали глубокий, ровный, громоподобный звук, достаточно сильный, чтобы заглушить короткий резкий вскрик боли. Вскрикнул ле Гран Дюк, который все еще стоял, высунувшись в дверь.
— Твой собственный пистолет направлен на твою собственную почку, — предупредил Боуман. — Никто не должен двигаться, или ты умрешь. — Он оглядел Ференца, Кзерду, Серла и Эль Брокадора, по крайней мере трое были вооружены, и сказал: — Вели Серлу заглушить двигатели.
Серл выполнил приказание, не дожидаясь слов ле Гран Дюка.
— Скажи Мазэну, чтобы он шел сюда. Скажи ему, что я держу твой пистолет нацеленным на твою почку, — продолжал Боуман. Он оглядел каюту: никто не двинулся с места. — Скажи, чтобы он шел немедленно, или я нажму на спусковой крючок.
— Ты не посмеешь.
— С тобой все будет в порядке, — успокоил Боуман. — Большинство людей могут обойтись одной почкой.
Он снова ткнул пистолетом, ле Гран Дюк задохнулся от боли и тяжело проговорил:
— Мазэн, сейчас же иди сюда! Выложи свой пистолет. Я стою под дулом пистолета Боумана.
Через несколько секунд напряженной тишины в дверях показался Мазэн, пребывавший, очевидно, в замешательстве. Когда он увидел Ференца, Серла, Кзерду и Эль Брокадора, которые бездействовали и, по всей видимости, не знали, что предпринять в данной ситуации, то решил присоединиться к ним и вошел в каюту.
— Теперь мы подошли к деликатному вопросу равновесия сил, — сказал Боуман. Он по-прежнему был бледен и взволнован. Чувствовал неимоверную усталость, боль во всем теле, но одновременно ощущал душевный подъем и в данный момент очень отличался от того человека, каким был два часа назад. — Подведем баланс. Что я могу сделать с вами? Стоя здесь с пистолетом? Немного, очень немного.