Звериный подарок - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Шолох cтр.№ 35

Поднялась, только когда спасть захотелось так, что начав зевать, я долго не могла остановиться. Ноги совсем затекли, такое мерзкое ощущение, будто внутри что-то мелкое и живое бегает.

Ждан сидел у порога, прислонившись к стене.

— Спокойной ночи. — Я не очень хорошо себя сегодня вела, пила, глазела на прохожих и смеялась над ними, и вот еще… сидела у Радима.

Ждан молча кивает и идет на сеновал. Значит, будет с друзьями ночевать, хотя мог и в таверну уйти. Хорошо им троим, я бы тоже не отказалась от такой дружбы. Жаль, не волк.

Еле доползаю до кровати и с трудом раздеваюсь. Одежду бросаю прямо на пол, завтра мне будет стыдно за свою неряшливость, но сегодня я лишний раз и пальцем не двину!

Так устала, что даже снов никаких не снилось.

Волки

Ждан так давно не ночевал на сеновале. А в детстве они любили так спать, залезали втроем поглубже в сено и болтали о чем-то до полуночи. Хорошее было время.

В деревне у северо-восточной границы, где расположилось звериное войско, день не задался. Уставший Улем вышел из дома, приспособленного под тюрьму и быстро крикнул подручного.

— Птицу! Самую выносливую, немедленно!

Написать донесение Улем успел до того, как птицу подготовили. Выбрали сокола, он выносливей и шанс что его съедят по дороге меньше, чем когда летит голубь. Хотя когда птица летит над Старым лесом, неважно какого она размера.

Прикрепив записку к лапе, Улем выпустил сокола, надеясь, что успел. Если бы он верил в Богов, пожалуй, даже попросил бы у них помощи. Если бы верил.

С утра уже проснулась, ощущая жгучий стыд. И не только за брошенную кучей на полу одежду. За то, что мне стало плохо на глазах у Ждана. За то, что я пила. За то, что к Радиму приставала безо всякого повода. Ведь мое поведение можно оценить как приставание? Он, скорее всего, не помнит, но ведь Ждан видел, значит, расскажет друзьям-то.

Ох, эти волки! Все началось, когда они появились в моей жизни! Разве я могла подумать когда-нибудь, что за вечер сделаю столько постыдного одновременно? Все из-за них наперекосяк, не знаю уже, что правильно, что нет!

Кстати, волки! Я одеваюсь быстро, хотя получается не очень и несусь вниз по лестнице.

На сеновале никого нет и коней в конюшне тоже. Почему мне вдруг так грустно? А еще, почему так… страшно? Страшно оттого, что они могли уехать, совсем уехать, без меня? Нет, не могли они меня оставить! Точнее, если бы оставили, то это ведь хорошо, я ведь сама хотела? Ведь только вчера жизнь с братом казалась мне лучшей из всех возможных.

Так, пока думать ни о чем не буду. Надо поесть. На кухне Настасья режет овощи для похлебки. Отложила нож на минутку, налить мне чаю и хлеба с сыром дала. Поглядывает с улыбкой, и так стыдно, что она меня видела пьяной, да еще и ночью, наедине со Жданом.

— Извини, — вдруг говорю.

— За что? — у нее чуть морковка их рук не вывалилась, была поймана за самый хвостик.

— За мое поведение.

— Тоже мне поведение, тебе далеко… до брата.

— Да? О чем ты?

Она тут же краснеет и молчит. Похмелье сделало меня немного глупее и не сразу понимаю, о чем речь. О Санькином предложении, которое она восприняла, как неприличное! Но… осталась рядом, работает на него. Неужели так любит?

— Насть, я тебе скажу кое-что, а ты можешь даже не отвечать. Там где Санька вырос, парень полюбивший девушку никогда не посмеет просить у ее родителей руки, не заручившись предварительно согласием любимой. К родителям идут, когда неважно, хочет девушка замуж или нет. Когда насильно выдают.

Настасья не глупа и сразу все понимает. Резко хватается за все подряд — картошка, свекла, хлеб, посуда, чашки, хватается и тут же бросает. Наконец, замирает, с надеждой смотря мне в лицо.

— И что делать?

— Скажи ему, что согласна. Или скажи, пусть к родителям твоим сразу идет.

— Но… столько времени прошло. Может, он…

— Но он же тебя не выгнал.

— Да, но…

— Ну, как хочешь. Можешь вести себя как дура и продолжать не замечать очевидного.

Она вдруг фыркает и тааак смотрит на меня.

— Судя по всему, — голосок у нее, оказывается, бывает весьма едким. — Я тут не одна такая… дура.

— Ты о чем?

— Да так… слышала вчера кое-что, когда вино им таскала. А таскала часто.

— И что ты слышала?

— Не скажу. Они с Саньки слово взяли молчать, и я буду делать все, как он обещал.

— Ну, скажи, — вдруг прошу, — помоги мне, я ведь тебе помогла.

Вдруг в ее глазах слезы мелькают.

— Так нечестно, — шепчет.

Через пару секунд отступаю. И правда, нечестно, сделать что-то хорошее, а потом плату за это просить. Нечестно даже в такой сложной ситуации, как моя. Как не повезло, знала бы заранее, что она что-то слышала, поменялась бы секретом на секрет. Но так…

Я сразу извиняюсь, а тут и топот с лестницы раздается, вперемешку с жалобными стонами. Санька вваливается на кухню, натыкаясь на стены и ревя, как медведь-шатун.

Смеха удержать не удается. Он падает рядом на лавку, а Настасья уже тащит кружку холодного кваса. Одной мало, брат выпивает за один присест и тогда получает сразу целый кувшин.

Вот, третья кружка кваса привела Саньку в более-менее устойчивое состояние, глаза прояснились и смотрят вполне осознано. Зачем же морщиться и отворачиваться? Думает, пожалею? Как бы ни так!

— Сань, и что вчера творилось? — невинно спрашиваю. — Чего они от тебя хотели?

— Только не сейчас, — стонет мой несчастный брат. Зря!

— Сейчас. Во сколько обоз, который меня должен забрать? Они все знают?

Он немного молчит, смотрит уже серьезно.

— Да, они все знают. Ты не поедешь с обозом, а поедешь дальше с волками.

Вначале я не верю. Ждала, конечно, какой-то гадости, но такого?? Мой брат переметнулся на другую сторону?

— Сань, я не понимаю! Вчера еще ты меня всеми силами уговаривал бежать пока не поздно, а сегодня? Что случилось?

— Был не прав, — Санька задумчиво щупает левый глаз, как будто проверяет, на месте ли тот.

— Объясни, почему.

— Не могу, я обещал.

— Да что значит, не могу? Дело меня касается! — вдруг злюсь я. — Что вы все сговорились, передают туда-сюда как предмет и даже не спрашивают! Как… ты мог?!

— Ой, Дарь, — невозмутимо вздыхает Санька, укладывая голову в ладонь. — Послушай меня, я ведь тебя люблю. Слушай: верь им, как мне. Все, что волки говорят, я одобряю. Каждое слово. Поняла? А после завтрака тебя приоденем, отправишься в таверну и скажешь, что согласна ехать с ними дальше.