Рыцарь света - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 154

— Что?.. — только и сказал Хорса. И остался стоять на месте, будто остолбенел.

Когда через некоторое время Милдрэд, нарядная и надушенная, вышла из покоя, ей показалось, что лысый сакс так и не шелохнулся за все это время. Но он шел за ней тенью, сопровождал до самого пиршественного зала, полного света и шума.

Там царило разгульное веселье. Столы были уставлены снедью, с хоров гремела музыка, уже подвыпившие гости шумели и смеялись, слышался визгливый женский смех, сальные шутки, грубая ругань, кого-то стошнило в углу. Мужчины, собравшиеся здесь, хотя и носили мечи и шпоры, были скорее разбойниками, нежели людьми, достойными входить в окружение принца королевской крови.

Когда Милдрэд поднялась на возвышение к столу, где сидел Юстас, тот даже не пошевелился, только смотрел на нее.

— Я знал, что ты придешь, — сказал он, едва Милдрэд опустилась на спешно пододвинутое ей Геривеем кресло. — Тебе просто некуда деваться от меня, ты полностью моя.

Милдрэд лишь брезгливо поморщилась, когда он склонился к ней и она почувствовала исходящие от него винные пары. И хотя сейчас Юстас был в надлежащем виде, в нарядной тунике и столь любимом им бархатном оплечье, на котором просто роскошно смотрелась его золотая цепь, он казался ей еще отвратительнее, чем ранее. Если такое вообще возможно. Он был бледен, глаза его неестественно блестели, а его покрытое воспаленной коростой лицо выглядело чудовищной маской, несмотря на то что его бороду и волосы укоротили.

— Вы совсем забросили свое лечение, Юстас, — произнесла саксонка, выбирая, что бы взять из расставленных на столе яств.

Юстас заметил ее взгляд, сделал знак кравчему, и тот налил и придвинул Милдрэд большой кубок. Она покорно отпила из него. В конце концов, ей лучше напиться и тогда легче будет выполнить то, на что она решилась.

Она взяла со стола яблоко, стала очищать его маленьким серебряным ножом. Кожура сползала с плода тонкой стружкой, и Милдрэд сосредоточилась на этом занятии, чтобы не слышать пьяный бред принца. А он говорил, что намерен уже завтра забрать из крипты мощи святого сакса Эдмунда, что отправит их под охраной в Булонь или Фландрию, может, даже в Шотландию, ибо любой из правителей заплатит за них столько, что он… Милдрэд были противны его рассуждения, неприятно слушать его планы, что-де он тут, в Денло, создаст свое королевство, где будет от всех независим, что станет править здесь, как некогда правил Гутрум, и что плевать ему на всех. А Милдрэд он сделает своей королевой, и она сколько заблагорассудится сможет покровительствовать жителям этого болотного фенленда — как саксам, так и потомкам датчан, — всем, кому пожелает.

Милдрэд разрезала очищенное яблоко и съела дольку. Юстас неотрывно смотрел, как она кладет яблоко в рот, как движутся ее губы, как прокатился комочек под кожей на горле. Проклятие, он все еще желал эту женщину! Он презирал ее за то, что она сделала, но одновременно сгорал от желания касаться ее, чувствовать ее, знать, что она ему принадлежит! И он стал говорить, что готов все ей простить, что все еще любит ее, что на все готов ради нее…

Милдрэд повернула к нему свое бледное надменное лицо.

— Может, вы тогда послушаете меня и оставите мощи святого Эдмунда в Денло? Если вы надумали тут воцариться, то зачем вам порочить свое имя разорением аббатства?

Уголки рта принца дернулись.

— Саксонское аббатство. Гм. Эти свиньи уверяют, что святой Эдмунд — покровитель Англии. Может, поэтому в этой стране нет покоя, раз ее защищает святой, который проиграл банде пришедших из-за моря викингов. Как можно поклоняться тому, кто проиграл?

Сидевший неподалеку Хорса слышал эти слова и сильно вздрогнул. Залпом опорожнил кубок и поглядел на своего благодетеля принца отнюдь не ласковым взором.

Юстас этого не заметил. Он смотрел только на Милдрэд. И опять стал повторять, что любит ее, что хочет вернуть те времена, когда она была покорна, когда слыла его датской женой и все ее почитали, считая их парой. И он еще не забыл, как однажды она раскинулась под ним и всхлипнула, кусая губы. О, она еще получит наслаждение в его объятиях.

Милдрэд резко отшвырнула яблоко, так ей стало дурно. Но Юстас только смеялся.

— Что скажешь, моя красавица, когда я надену на твою хорошенькую голову корону правительницы Денло?

Она пожала плечами.

— Ничего.

Юстас перестал улыбаться.

— Тяжелая штука — это твое «ничего». Я получаю его, как увесистый булыжник.

— Ну и что? Этот булыжник не причиняет тебе вреда, Юстас. Иначе ты давно был бы забит камнями за все свои прегрешения, как велит Ветхий Завет.

Юстас рассмеялся, пнул локтем Геривея, сидевшего по другую сторону от него.

— Видишь, какая она у меня? Мне никогда не бывает с ней скучно.

Все-таки он был слишком пьян. Опять стал говорить о своей любви. Некогда Милдрэд, истерзанная и во всем отчаявшаяся, поддалась на эти признания. Теперь же содрогалась, слушая, что скорее луна посинеет от холода, чем он ее отпустит, что второе пришествие настанет скорее, чем Милдрэд удастся ускользнуть от него.

— Как ты бесконечно скучен, Юстас, — не выдержала Милдрэд. — Ты скучен, а я пришла на пир, чтобы развлечься. Но какое же тут веселье? Где танцы? Где музыка? Где изысканные трубадуры, каких я могла бы послушать?

Она обвела рукой зал, где, пошатываясь, бродили пьяные рыцари, визжали растрепанные девки, музыка на хорах звучала вразнобой и ее почти не было слышно, а в дальнем конце какой-то фигляр давал представление с собачкой: собачка кидала мячи своему хозяину, а затем забирала их у него под громкий хохот обступивших их вояк и шлюх.

— Танцы? — хмыкнул Юстас. — Милдрэд, ты же знаешь, что я не люблю их. Но когда-то с тобой…

— Мне надоело, что ты все время напоминаешь о нашей первой встрече. Или не расслышал, что я сказала? Я хочу изысканных песен.

Юстас подчинился, крикнул в зал, что желает, чтобы его даму потешили пением. Во всеобщем шуме его даже не сразу услышали, Юстас стал стучать кубком по столу, но тут и впрямь перед столом появился трубадур.

Милдрэд так и не поняла, что взволновало ее в его облике, но почему-то не могла отвести от него глаз. То, как он подходил, как двигался, как устраивал на плече ремень лютни… Она почувствовала смятение, сама не зная отчего. Она не видела его лица, скрытого под капюшоном, трубадур не поднимал головы, но когда зазвучала музыка… О Небо! Она узнала эту мелодию! И узнала голос, который запел:

Дурак полюбил королеву,

Влюбился без памяти шут.

И душу — стыдливую деву —

Послал к королеве на суд.

Вся в синем, струящемся, длинном,

Пошла к королеве она,

Приникла к тяжелым гардинам,

Вздыхала всю ночь у окна.

Звучала прекрасная мелодия, струны звенели и переливались, и даже шум в зале как будто стал стихать.