Волчья сотня - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Даль cтр.№ 36

– И как же такое возможно, Лех? – спросил Серега.

– Говорили люди умные, что это случается, когда караван магиков проходит через деревню. Местные их встречают, как могут, но магики остаются недовольны встречей и проклинают хозяев.

– Бред какой-то, – оценил Одинцов. Хотя в душе засомневался в собственных словах: а уж такой ли это бред. Кто этих магиков знает, на что они способны.

– Не такой уж и бред. Я тоже об этом слышал, – сказал Черноус.

– Что делать будем, командир?

– Попробуем их разбудить.

– Можно и не пытаться. Никому еще не удавалось. Они будут спать очень долго. Если магики были к ним милостивы, то проснутся сами по истечении проклятья. Если же нет, то умрут во сне, когда придет их время, – сказал Лех Шустрик.

– Может, другие дома осмотрим? – предложил Черноус.

– Смысла нет. Везде одно и то же увидим. Все спят, – покачал головой Шустрик. – Это деревня Молчунов. Так, кажется, их в народе прозвали.

– Тогда, раз мы ничего сделать не можем, возвращаемся к отряду, – решил Серега.

Он поспешно покинул комнату, вышел из дома, сбежал по ступенькам крыльца и остановился возле лошади. Шумно вдохнул морозный воздух, наслаждаясь свежестью, и огляделся, пытаясь понять, что же такое учудили крестьяне, что сумели так разгневать магиков. Ничего путного в голову не шло. Уж очень чужими для его понимания были эти магики. Неужели и правда они умеют колдовать и обладают какими-то мистическими знаниями. Весь предыдущий жизненный опыт Одинцова протестовал против этих допущений.

Запрыгнув в седло, Серега дождался, пока его друзья вернутся, и направил лошадь прочь от проклятого места.

– Спалить бы эту деревеньку, вдруг зараза начнет распространяться, – мрачно предложил Черноус.

– Не боись. Эта отрава только для местных. Никому больше не угрожает, – ответил Шустрик.

Серега пришпорил коня и направил его прочь из деревни. Подальше отсюда, где дома и улицы пахли каким-то неземным злом. Война, оно дело понятное, когда дружина на дружину, боец на бойца, но тут дело особое. Магики отравили жизнь целой мирной деревеньки. Почему они так поступили? Неужели сельчане нанесли им такую жестокую обиду, что простить ее они никак не могли. Серега не знал, что и думать, только вот чувствовал, что от всей души начинает ненавидеть магиков. Он был уверен, что за многими событиями в этом мире виднеются плащи магиков. И если придет случай, он им отомстит за все беды, причиненные этому миру.

* * *

Больше спящих деревень им на пути не встречалось, как и следов передвижения магиков.

– Видно, они другой дорогой поехали, – высказал предположение Шустрик, когда Серега спросил у него, куда магики делись.

– Ты когда-нибудь с ними общался? – поинтересовался Сергей, снимая с седла бурдюк с молодым вином.

Им они разжились в последней деревне, встреченной на пути. Там же отчего-то расщедрившиеся крестьяне одарили их домашней колбасой и кусками копченого мяса. Что было весьма кстати, поскольку кормиться солониной из обоза уже мочи не было, а от вареной репы и капустной каши хотелось перейти на солнечную диету.

– Доводилось пару раз видеть то в одном городе, то в другом. Но издалека. Они обычно по прибытии в город селятся отдельно от всех. Ни с кем в контакт не вступают, только разве что с торговцами, через которых нены сбывают. Так что близко к себе они никого не подпускают. А вот общаться не пришлось, да и не жалею я об этом.

– Любопытно, – хмыкнул Серега. – Война по землям Боркича и Вестлавта идет, а магики все равно путешествуют и торгуют. И ничто их не пугает.

– Так сейчас самое время торговое. Война требует новые ресурсы. А магики то одной, то другой стороне подкидывают разные хитрые нены, которые позволяют то в одну, то в другую сторону чашу весов качнуть. Так что если кому и выгодна война, так это только магикам, – объяснил Лех Шустрик.

– Вот оно как. Стало быть, война их бизнес. Тоже мне оружейные бароны.

Серега откупорил бурдюк с вином и хлебнул.

– Чего это ты сейчас такое сказал? – не понял его Шустрик.

– Не обращай внимания, – сделал второй глоток Сергей.

– Вечно ты чудно говоришь, – покачал головой Лех и с сожалением уставился на одинцовский бурдюк с вином.

Свой он на прошлом привале успел прикончить. Теперь страдал от неразделенной любви к чужому вину.

Одинцов посмотрел вперед через спины бойцов сотни Кринаша, идущей во главе армейской колонны, и увидел, что лес, казавшийся непроходимым, скоро кончится. Дорога пошла под откос, и впереди показались черепичные крыши домов. Видно, новая деревня лежала у них на пути.

Сильный порыв ветра метнул в лицо Одинцову горсть снега и сильный одуряющий запах. Только тут Серега почувствовал, что все это время чем-то пахло. Этот запах был растворен в морозном воздухе. И вот он усилился, и теперь можно было разобрать трупную вонь.

Серега закашлялся, хлебнул еще вина и протянул бурдюк побледневшему Шустрику.

– Вдарь. Похоже, нам это пригодится, – посоветовал он.

Леха дважды упрашивать не пришлось. Он с удовольствием припал к горлышку, и сделал пару глубоких глотков.

– Командир, там впереди нас могильник ожидает, – сказал Черноус, поравнявшись с Одинцовым.

– Какой такой могильник? – переспросил Серега, хотя ответ был очевиден.

– Деревня мертвая. Слышь, как мертвечиной пахнет.

– Опять, что ли, магики постарались? – злобно сощурился Одинцов.

– Нет, это не их рук дело. Они убивать не любят. По крайней мере, своими руками. Вот других послать на смерть или на убийство, это они могут, но чтобы сами, – покачал головой Лех Шустрик. – То либо разбойники без закона сработали, либо слуги Боркича землю жгут, чтобы нам не досталась.

– Надо в этом разобраться, – решил Серега. – Десяток Вихря со мной. Шустрик, держись подле. Черноус и Дорин – остаетесь с сотней.

Не дожидаясь исполнения приказа, Серега пришпорил коня и направил его в сторону деревни.

За свою жизнь Одинцов видел много страшных картин, но то, что предстало перед ним в мертвой деревне, потрясло его. Въезжая с окраины, первым делом в глаза бросился огромный деревянный крест, вкопанный в огороде одного из дворов. На кресте головой вниз висел мужик, привязанный веревками к перекладинам. Лицо багровое с выпученными глазами. Рубаха на груди разорвана и свисает кровавыми лоскутами к земле. Обнаженная грудь исполосована запекшимися рубцами, соски вырваны. Снег возле креста черный, словно посыпанный пеплом. За крестом виднеется добротный хозяйский дом на большую семью. Крыша крыта красной черепицей. Здесь никогда не знали нужды. Работали в три погибели в десять потов, но ели и пили вдосталь, пока не пришла беда. Серега придержал коня возле креста, размышляя над тем, что стало с семьей несчастного. Пожалели ли злодеи его жену и детей. Надежды на это не было. Либо в рабство угнали, либо, вдосталь натешившись, хладнокровно зарезали да оставили гнить без должного погребения.