– Но как вообще он может…
Инос вздохнула:
– Я не знаю, но так оно и есть. Гэт не шутит. И никогда не шутил. Это я виновата. Надо было рассказать ему о пророчестве Богов. – Она говорила спокойно и твердо, в ее голосе не слышалось даже горечи. – Но как я могла ему рассказать?
Как ей удавалось сохранять такое самообладание? Шанди не мог этого понять. Он убрал руку:
– Какое отношение к этому имеет пророчество?
Наконец-то Инос повернулась к нему. Глаза ее были сухи, хотя казались более яркими, чем обычно.
– Странно, что предупреждение, которое сначала выглядело таким ужасным, теперь может послужить утешением, да? Не понимаете? Гэт считает, что его отец погиб. Но ведь Бог дал Рэпу понять, что он потеряет ребенка, а это не имеет смысла, если ему не придется узнать, что случилось с его детьми. Надо было объяснить это Гэту.
Шанди не мог найти слов. Мужество этой женщины потрясало. Она говорит сдержанно, но он-то знает, какие ее обуревают чувства.
Инос как-то странно улыбнулась:
– Вы ожидали истерики, ваше величество? Чтобы гордиться храбрым сыном, женщине не обязательно быть чистокровным етуном. Мальчик хочет быть достойным памяти своего отца, и на его месте отец поступил бы точно так же.
Глаза ее вдруг заблестели, и она отвернулась.
Шанди опять недооценил ее.
– И вы не хотите отправиться за ним?
Инос покачала головой:
– Я ничем не смогу ему помочь. Скорее только наврежу. Возможно, он и не попадется на глаза Сговору, пока действительно не встанет и не заговорит перед сходкой, объявив, кто он такой. Гэт, похоже, так и намерен поступить, но вряд ли это у него получится, не правда ли? – Она вздохнула. – А вы знаете, его дед был пиратом! Отец Рэпа – Гросснак.
– Да, но Гэт, надеюсь, вовсе не собирается стать одним из них!
– Конечно нет! Ну что они могут ему сделать? Отправить работать на поля? Я больше всего боюсь, что он попадет в лапы этого Драккора, даже не понимая всей опасности.
Так вот чья это была галера!
– Драккора? – переспросил Шанди. – Но ведь даже он не причинит вреда ребенку.
Инос с горечью улыбнулась:
– Нордлендский тан – и угрызения совести? Вы, наверное, забыли его отца, Келькора.
– Но какая же вышла у вас ссора?
– Келькор не признавал мое право наследовать от отца титул тана Краснегара. И Драккор не признает. Так кто же сейчас законный тан Краснегара?
– Гэт?
– Гэт, – кивнула Инос печально, – внук Холиндарна. И Драккор пошлет ему вызов на состязание за этот титул. Или просто убьет его по праву кровной мести – ведь отец Гэта убил его отца. И я не уверена, что Гэт это знает.
Горсточка счастливцев:
…Отныне до скончания веков;
С ним сохранится память и о нас.
О нас, о горсточке счастливцев, братьев.
В. Шекспир. Генрих IV
Глава 8
Позднее вспомнишь…
1
Тхайла и наставник Тиил шли по Тропе. Тиил, средних лет мужчина, большой любитель поговорить, отличался странным пристрастием к синему цвету. Он одевался исключительно в синее – небесно-голубые одежды для отдыха, скромный ультрамарин для работы и темно-синий или индиго по торжественным случаям. Это забавное чудачество никому не мешало. Терпеливый и спокойный, он пользовался уважением, с ним было гораздо приятнее иметь дело, чем с его мутноглазой предшественницей госпожой Мирн. Тхайла так и не узнала, что случилось с Мирн, – та неожиданно исчезла, и о ней никогда не вспоминали. Да похоже, ее отсутствие никого не огорчало, уж тем более воспитанников.
– Это место называется Центральные холмы, – заметил Тиил, который не мог упустить случая прочитать лекцию. – Мы находимся почти в самом центре Тхама. Холмы легко по ошибке принять за предгорья пограничных горных хребтов, но заметь, что настоящих гор не видно.
– Приятное место, – почтительно ответила Тхайла, благоразумно не спрашивая, как можно увидеть то, чего вообще никогда не видно. Она очень устала от уроков и занятий и радовалась возможности прогуляться по лесу. Правда, ей бы больше подошел спутник помоложе и не такой болтливый, а еще лучше оказаться здесь одной. Для этой экскурсии должны быть какие-то причины, но Тиил ей пока ничего не говорил, а она не спрашивала.
Он рассуждал о величественном вязе и серебристой березе, о монументальном дубе и каштане.
– Посмотри на этот медный бук. Великолепен! Как жаль, что рододендроны уже отцвели.
День выдался удушливо жаркий, даже на Центральных холмах не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра.
Тхайла все еще оставалась воспитанницей – учеба, видимо, продлится еще несколько лет, – но это была уже не та наивная крестьянская девочка, которая прошла через Теснину. Второе Слово Силы дало ей возможность овладеть всеми земными знаниями. Она научилась читать, писать, считать. Дни напролет она, ее соученики и стажеры внимали учителям, которые вкладывали в их головы историю и географию, социологию и политику, языки внешнего мира, генеалогию и искусство магии. Тхайла читала до рези в глазах и слушала до головокружения. Она разговаривала с волшебниками. До нее доходили слухи об ужасных событиях, потрясавших внешний мир. Она знала, что в эти дни исполняются пророчества. В Колледже царила такая нервозная атмосфера, какой не было несколько столетий.
Второе Слово укрепило ее Дар и, что очень редко случалось, наделило магическими способностями. Это пугало Тхайлу, так как теперь она знала, что в один прекрасный день ей предстоит стать могущественной волшебницей. Наступают ужасные времена, и, может быть, ей предначертано сыграть в них существенную роль, а она совсем к этому не стремилась. Девушка подозревала, что у нее вообще нет стремлений, кроме одного – исполнить свой долг, о котором она узнала в ту ужасную ночь в Теснине.
– Ага! – воскликнул Тиил. – Видишь вон то озеро?
Тхайла вгляделась в просвет среди листвы и подтвердила, что различает крошечную голубую полоску, блестевшую между холмами.
Тиил нетерпеливо кивнул:
– Раз ты увидела, я могу тебя покинуть. Там нет других коттеджей, кроме Дома Бейза, так что ты не заблудишься. Он ждет тебя. Когда вы закончите, зайди ко мне в библиотеку.
Он поморгал, ожидая ее вопроса.
– Что закончим?
Тиил ослепительно улыбнулся:
– Ты узнаешь следующее Слово.
Испепеляющая дневная жара, казалось, сменилась холодом. На миг Тхайла усомнилась: не шутка ли это? Быть может, ее проверяют каким-то странным образом? Она – и вдруг маг? Какое-то безумие!