Тайга мятежников любит - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 59

Не понравился Илье тон жандармского ротмистра. Холодная змейка ползла по спине. Впрочем, он не видел убедительной причины, почему он должен молчать. Он описал трагические события, которым был не только очевидцем, но и участником.

– Сочувствую, Илья Константинович, – сказал офицер, осмыслив сказанное. – Не женское это дело – гоняться по тайге за красными. Ну хорошо, любезный сударь, суду все ясно. Куда они пошли? Туда? – он обернулся и показал на густой осинник, в котором полтора часа назад исчезли двое преступников.

– Найдете следы, если хотите, – слабым голосом сказал Илья. – Вы собираетесь преследовать этих… Честно говоря, господин ротмистр, я бы вам это не сове…

– Минуточку, – соорудил циничную усмешку Малютин. – Мы пока еще не живем в Стране Советов и, надеюсь, никогда не будем. Выпить хотите, Илья Константинович? – Ротмистр отогнул ворот куртки, забрался во внутренний карман и вынул стальную фляжку с мелкой насечкой. – Не поверите, за четверо суток – ни единого глотка. Потрясающая выдержка, согласитесь?

– А теперь, считаете, можно? – удивился Илья.

– Теперь – нужно, – ротмистр отвинтил крышку, смачно отхлебнул, утер рукавом циничные уста, – замечательный напиток, Илья Константинович. Прямая поставка из Алаверди. Никогда не понимал, как у этих армян хватает терпения пять лет выдерживать коньяк. Не откажетесь ли выпить, мой друг?

– Откажусь, – поморщился Илья. – Не употребляю.

– Как хотите, – ротмистр пожал плечами. – Я думаю, сегодня вам это было бы очень кстати. Не хотите – как хотите.

Он завинтил крышку и отправил сосуд на место. Затем с таким видом, словно вспомнил что-то важное, запустил руку в противоположный внутренний карман и вынул компактный автоматический пистолет Браунинга. Илья не успел раскрыть рта, как черное дуло уже смотрело ему в грудь. «Ваше сердце под прицелом», – екнуло в груди.

– Постойте, ротмистр, вы спятили, ну, попугали – и довольно… – сползающая по хребту змея была уже невыносимо холодной – просто обжигающе холодной…

Глаза Малютина сделались нарочито печальными. Он взвел курок:

– Простите, Илья Константинович, как говорится, не имею ничего против вас лично…

Он хотел приподняться, но ноги повели себя предательски – просто отказали. Перехватило дыхание. Он видел, как ползет палец вместе со спусковым крючком.

– Да подождите же… – бормотал Илья, с тоскою понимая, что никто не будет ждать. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Дуло приподнялось – теперь оно смотрело не в грудь, а в переносицу. Малютин прекратил издеваться, стер улыбку и нажал на спусковой крючок.

Взорвалась вселенная. Илья свалился с продавленного мешка.

Несколько минут жандармский ротмистр сидел неподвижно. Словно оцепенел. Потом извлек обойму, пересчитал оставшиеся патроны. Четыре свинцовых комочка – воевать пока можно. Вздохнул и спрятал пистолет. Ну что ж, все свободны, всем спасибо…

Он отволок Илью в ближайшую канаву, чтобы не мозолил глаза, посмотрел, как идеально вписалось тело в изгиб трещины, покачал головой. Не любил жандармский ротмистр никчемные человеческие жертвы, но если требовала необходимость – убивал, не задумываясь. Осмотревшись, он опустился на колени и развязал тесемки мешка.

– Ну что ж, – пробормотал, – недурственно, недурственно… Имущественный вопрос мы, кажется, решили…

Осталась парочка неотложных дел. Он отволок позвякивающий мешок до ближайшего боярышника, сунул в густую траву. Приступил к изучению следов, ведущих от тропы к лесу. Он ползал по траве, уткнувшись носом в землю, как заправский сыщик, сдавленно бормотал: «Интере-есненько, чертовски интере-есненько…» Затем вскочил, извлек пистолет и, глядя под ноги, вступил под полог влажного бора…

Он свалился им на головы – не прошло и сорока минут, – когда эти двое, смертельно уставшие, больные, сделали привал в покатой ложбине. Он спустился, держа пистолет, любезно улыбаясь, и эти оборванцы уставились на него, как на посланца самого Сатаны. Дружно поднялись – даже раненный в ногу паренек оперся на корявую клюку двумя руками, облизал сухие губы. В глазах второго мелькнула обреченность.

– Честь имею, господа-товарищи, – приветливо возвестил Малютин. – Я просто в восторге от слаженности ваших действий. Жандармский ротмистр Малютин – прошу любить и жаловать. Отдал бы честь, да руки заняты, – он покосился на солдатский парусиновый мешок под ногами Субботина. Не соврал мальчишка Кольцов. Ну что ж, как говорят в народе – бог дает денежку, а черт дырочку, и пойдет божья денежка в чертову дырочку…

– Сволочь… – Субботин в отчаянии дернулся, намереваясь упасть ему под ноги, Малютин отступил и засмеялся. Настроение поднималось.

– Пустая тщета, Яков Михайлович. Очень огорчен, что вынужден вас огорчить… – Малютин панибратски подмигнул.

– Ты кто такой, черт тебя подери? – прохрипел чекист, неприятно пораженный, что его в этой тайге знают. Впрочем, поражен он был не только этим.

– Так я же представился, – удивился ротмистр. – Верноподданный дворянин, неподатное сословие… В ссылке гостить изволили, Яков Михайлович? За организацию подпольной типографии в Петербурге и прочую антиправительственную деятельность в пользу партии проходимца Ульянова-Бланка? Не сиделось вам, однако, в ссылке – порезвиться хотелось, погеройствовать, покуда кровь молодая кипит. Нападение на купца Малашкина в Слюдянке – чьих рук дело? Ограбление коммерческого банка в Верхнеудинске – четверо злодеев в масках ворвались, убили двух жандармов и скрылись на поджидавшей их пролетке. Доказать-то не смогли, обидно, но наблюдали мы за вами, Яков Михайлович, весьма скрупулезно. Жаль, эпоха изменилась. Сняли с вас судимость, сели вы в поезд – и к своим паханам, в бунтующий Петроград… Увы, мы люди маленькие, незаметные, немногое в наших силах. Николай еще добавил, со своим повелением: «Ни кнутов впредь, ни заплечных мастеров никому не показывать». Додумался, гуманист. Вот и попрятались охранители, либерализм развели – пожалте-с, результат. Прошлый век без смут пережили, а в нынешнем – сразу две и с самого начала. Первую-то выдержали, а вот вторую… Но ладно, Яков Михайлович, ничего, избавила нас революция от студня на престоле…

Он сделал паузу в обличении царизма, добродушно улыбнулся (он умел, когда надо). Чекисты угрюмо молчали. «Злые люди ставят сети, гибнут жены, плачут дети», – всплыло невесть откуда.

– Занимательная лекция, – проворчал Субботин. – Я вспомнил тебя, Малютин. Не отличался ты в работе терпимостью к арестантам. Кто замучил Сашку Бекшерева? Всего лишь за то…

– Что двух жандармов к праотцам отправил, – ухмыльнулся Малютин. – Действительно, к чему такие зверства? Жандармы, в вашем понимании, не люди.

– Послушайте, – раненый боец выстрелил глазами в Субботина, потом опять уставился на пистолет, – чем болтать без толку, мы могли бы договориться…

– Договоримся, – согласился Малютин, выбрасывая руку с пистолетом. Пуля пробила грудную клетку, и сердце биться перестало. Петруха рухнул навзничь. Уставился в небо пронзительно-щемящим взором.