Оборванные нити. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 12

— Мамуля! — радостно сообщил он, едва переступив порог. — Угадай, кого я сейчас встретил? И главное — где, при каких обстоятельствах?

О Кашириной как о следователе, заместителе прокурора или советнике мэра города по безопасности могли говорить все, что угодно, оценивая ее профессиональную деятельность, но никто никогда не смог бы назвать ее плохой матерью. Она знала по имени и в лицо не только всех друзей сына, но и его приятелей, девушек, даже случайных подружек, а также бывших одноклассников и нынешних коллег. Она сумела с самого детства выстроить отношения с Глебом так, что ему и в голову не приходило что-то скрыть от нее или чем-то не поделиться.

Они были настоящими друзьями, близкими и откровенными друг с другом.

Поэтому на вопрос Глеба Татьяна Геннадьевна начала со смехом перечислять всех, с кем был знаком ее выросший в Северогорске сын. Перечисление заняло много времени, на каждое ее предположение Глеб мотал головой или отвечал короткое «нет», и к тому времени, когда список закончился, он успел не только вымыть руки, но и съесть приготовленный матерью ужин.

— Все, — подняла руки Каширина, — сдаюсь. Больше никто в голову не приходит.

— С тебя фант, — улыбнулся Глеб. — Я встретил Сергея Михайловича Саблина.

Саблина? И что в этом такого? Начальник Бюро судебно-медицинской экспертизы живет в этом же городе, и город, хотя и не крохотный, но все-таки не Москва, так что нет ничего удивительного в случайной встрече. Каширина и сама постоянно сталкивается со знакомыми то в мэрии, то в салоне красоты, то в магазине, а то и просто на улице.

— Ну и что? — осторожно, даже с некоторой опаской спросила она.

— Мамуля, вся фишка в том, где и при каких обстоятельствах мы с ним столкнулись.

Он в подробностях рассказал ей об инциденте в спортбаре и о том, как смело и отчаянно ввязался Саблин в драку, о подъехавших милиционерах и об их совместном бегстве с места происшествия.

— Никогда бы не подумала, что Сергей Михайлович посещает такие заведения, — покачала головой Татьяна Геннадьевна. — Он мне всегда казался серьезным человеком.

Глеб, прищурившись, посмотрел на мать.

— Мамуля, а ведь он тебе нравится. А?

Она смешалась.

— С чего ты решил? Нет, он мне действительно очень нравится как начальник Бюро, тут и вопросов нет, но ты, как я понимаю, имеешь в виду несколько иной аспект?

— Ага, — Глеб широко улыбнулся. — Ты мне о нем рассказывала, когда он еще не был начальником Бюро. Помнишь? Я еще в областном ЭКЦ работал, а ты уже была здесь зампрокурора и так мне его нахваливала, уж так нахваливала, что я, признаться, уж подумал было… ну, короче, если что — я «за».

— Ты с ума сошел! — Татьяна Геннадьевна от души расхохоталась. — Ты о чем говоришь вообще, сынок? За что это ты, интересно, «за»?

— Да ладно тебе, он хороший мужик, я к нему специально присмотрелся после твоих рассказов. В общем, если ты надумаешь — я возражать не буду, пусть только он меня усыновит официально.

И расхохотался вслед за матерью.

Боже, как она любила такие вот уютные вечера и такие разговоры, которые не ведутся между матерью и сыном, а допустимы только между близкими друзьями! Как она любила смех Глеба, открытый, заразительный, при котором сверкали его белоснежные зубы и сияли зеленовато-серые глаза в обрамлении коротких, но очень густых и темных ресниц, создававших по краям век четкие, будто карандашом проведенные линии. Какой он у нее красивый! И какой добрый и покладистый!

Она решила продолжить разговор в том же тоне.

— Глебушка, а зачем тебе, чтобы тебя мой новый муж усыновлял? — шутливо спросила она. — У тебя же есть отец. Тебе разве одного недостаточно?

— О-о-ой, ну ты сказанула, — протянул он, подхватывая дурашливый стиль беседы, предложенный матерью. — Такой отец мне не нужен, от него одна головная боль. Недаром же ты с ним развелась, ты тоже не выдержала.

— Что значит — тоже? — подняла брови Каширина.

— Ну, я-то первым сбежал, в институт уехал поступать подальше от дома, только чтобы с ним не жить. Ну и ты после этого в браке надолго не задержалась, я еще первый курс окончить не успел, а ты его уже выгнала. Ох, как я обрадовался, когда ты мне позвонила и сказала, что разводишься с отцом! Прямо камень с души свалился.

— Глебушка, — она предостерегающе погрозила сыну пальцем, — так нельзя, мой хороший, это все-таки твой отец.

— Да ладно, брось, — его голос внезапно стал серьезным. — Биологический отец, как говорится, это не повод для знакомства. А реальным отцом он мне никогда не был, и ты прекрасно это знаешь. Ты для меня была и мамой, и папой, и даже бабушкой, когда бабуля умерла. Ты для меня была всем. А он — никем. Меня для него не существовало. И его для меня, кстати, тоже. Так, тень отца Гамлета, бесплотный дух. Но, правда, кушал этот дух вполне материально и очень даже немало. А я смотреть не мог, как ты часами проводила время на кухне у плиты, чтобы его накормить. Ты! Женщина, красивее и умнее которой нет на свете, надевала фартук и жарила-парила-тушила-варила-пекла-терла без конца и без края. Да я его убить готов был!

Разговор стал Кашириной неприятен, и она постаралась сменить тему. Если мальчик хочет поговорить о личной жизни матери, то пусть лучше говорит о Саблине, чем о ее бывшем муже.

— Сынок, но ты уже слишком взрослый для того, чтобы тебя можно было усыновить, — улыбнулась она. — Таких больших мальчиков не усыновляют.

— Да-а-а? — он изобразил огорчение. — Ой как жалко-то! А я уже размечтался, как стану сыном начальника Бюро судмедэкспертизы и буду ходить к нему на работу, смотреть на трупы, на вскрытия, а потом ребятам рассказывать и хвалиться, какой я смелый. Ну, может, хоть в приемные сыновья меня запишут? Очень хочется породниться с такой выдающейся личностью.

— А он, между прочим, дважды не свободен, — заметила Татьяна Геннадьевна. — Во-первых, в Северогорске он живет со своей любовницей, которая вслед за ним приехала из Москвы, а во-вторых, дома, в Москве, у него есть официальная жена и ребенок. И разводиться он, насколько мне известно, вовсе не собирается. Так что давай поищем тебе другого папу, если уж тебе так хочется иметь отца.

Глеб встал со своего места, обошел стол вокруг, склонился над сидящей в кресле матерью и нежно обнял ее.

— Мамуля, — тихо прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы, — мне никто не нужен, кроме тебя. Нам с тобой так хорошо вдвоем, правда же? Если ты соберешься привести сюда какого-нибудь нового мужа, я ни дня с ним в одной квартире жить не стану, сразу соберу вещи и уйду. Спасибо тебе — мне есть куда уйти.

Она высвободилась из его объятий, потянула за руку, вынудив встать к матери лицом.

— Сынок, я все понимаю, нам с тобой действительно очень хорошо вдвоем, но так не может продолжаться бесконечно. И ты это прекрасно знаешь.

— Ничего я не знаю! Почему это не может продолжаться?