Котов обижать не рекомендуется - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 40

– Она вовсе не наша. – Дрозд вытащил из кармана блокнот и открыл его. – Марк Самуилович, мы не меньше вашего заинтересованы в том, чтобы рассказать правду нашим читателям.

Бывший актер вздрогнул и вышел из оцепенения. На лице его отразилось сомнение.

– Да, конечно, но…

– Но? – удивился Дрозд.

– Не будет ли это расценено как клевета? Ведь формально я не имею доказательств…

– Обещаю: никаких фамилий. Вы не будете фигурировать как наш источник.

Якобсон с сомнением посмотрел на них и опустил взгляд на собаку.

– Эдмон! Что скажешь? Послужим справедливости?

Пес поднял голову и утробно ухнул. Это уханье лишь отдаленно напоминало лай. Похожие звуки маленькая Света когда-то извлекала из пустой дождевой бочки, бросая в нее твердые комья земли.

– Ну что ж, записывайте, молодой человек, – разрешил Якобсон. И осклабился, будто бы в предвкушении длинной приятной беседы.

Приятной беседы не получилось. Получился монолог, изредка прерываемый вопросами Дрозда. Алексей направлял Марка Самуиловича на верный путь, когда тот слишком уж далеко отходил от темы.

Старик, который, как подозревала Света, все это время кривлялся, взял шутовской тон. Несколько раз с его языка срывались скабрезности, над которыми он сам же и хихикал, не обращая внимания на слушателей. Сальности были им противны, но говорить об этом старому актеру не имело смысла.

– Романчик они крутили, – поведал Марк Самуилович, сложив на животе белые ручки. – Анна с Рыбаковым. Влюблена была в него как кошка! Пантера! Львица! Все готова была бросить и идти за ним пешком, голодная и босая. Но ведь она на пять лет его старше, а это, я вам скажу на минуточку, приличная разница. Будь я в возрасте Олега, считал бы ее старухой. Да она и есть старуха, циничная и расчетливая! Холодна в жизни и лишена божьей искры на сцене.

Дрозд и Света услышали, что Стрельникова выжала из Рыбакова все, что можно. В каждой пьесе он прописывал для нее самую выигрышную, самую яркую роль.

Но Виктор Стрельников был против связи Олега с его сестрой. Очень быстро его молчаливое противодействие перешло в протест.

– Витька всегда имел большое влияние на Анну. Что вы хотите – он ее практически сделал своими руками!

Света так и не поняла из рассказа старика, за что Виктор невзлюбил Рыбакова. На прямой вопрос Якобсон ответил уклончиво – похоже, сам не знал ответа. Но обстановка в театре накалялась с каждым днем.

– Что уж Виктор ей внушал, мне неизвестно. Может, запрещал понапрасну расходовать силы души, чтобы целиком отдаться творчеству. Витенька-то сам у нас известный аскет! Или импотент, смотря с какой стороны посмотреть, хе-хе… Но после его нравоучений она ходила бледная и кусала губы.

– Его запрет касался только Рыбакова? – вдруг спросил Дрозд.

Старик непонимающе взглянул на него.

– Наверняка у Анны были и другие романы, – пояснил Алексей. – К ним Виктор относился так же, как к роману с Олегом?

Марк Самуилович пожевал губами.

– Вообще-то нет, – признал он. – Никак он к ним не относился, будто это его и не касалось. А ведь Анна много еще с кем шашни крутила, всех не припомню.

«Тогда объяснение о расходовании душевных сил не подходит, – поняла Света. – Поэтому Лешка и спросил. Стрельников отчего-то был настроен именно против Рыбакова».

В чем бы ни заключалась причина, напряжение между примой, режиссером и автором нарастало. Все ожидали стычки, драки, убийства – чего угодно, лишь бы это положило конец происходящему.

И, наконец, гром грянул. Кто-то из своих (Света предположила, что сам Марк Самуилович) передал Анне Васильевне последние слухи. Слухи касались личной жизни Олега Рыбакова и его якобы существовавшей связи с одной из молоденьких актрис.

– Олег был видный мужчина, интересный. На него обращали внимание. Среди нашей актерской братии он казался… м-м-м…спокойным? Нет, не то…

– Надежным, – подсказал Дрозд.

– Да, надежным. Наверное, это и привлекло к нему Анну. Когда вокруг бурлят страсти, хочется ухватиться за скалу. Но и к ней мужчины тянулись, не буду отрицать.

– Вы же сказали, она была на пять лет его старше, – уличила Света. – Почти старуха.

– Немолодое тело, морщины, седина, тлен… – развил образ Дрозд.

Марку Самуиловичу пришлось пойти на попятный:

– Я говорил о своем вкусе. Он у меня слишком изысканный. Но многие в театре были влюблены в нее без памяти и, полагаю, влюблены по сей день. Она умеет приручать мужчин и вызывать в них стойкие чувства – уж не знаю, как ей это удается. Лично мне всегда претила ее жесткость. Женщина должна быть подобна свежевыпеченной булке – мягкой, ароматной, воздушной… А не гвоздю, если вы понимаете, что я имею в виду.

Стрельникова не стала устраивать с Рыбаковым ссору на людях. «Слишком гордая», – с осуждением пояснил Марк Самуилович. Анна поняла, что все вокруг ждали от нее сцены ревности и весьма огорчились, когда их лишили зрелища. Но совладать с собой полностью прима не смогла и на репетиции работала из рук вон плохо.

Вот тогда-то Виктор Стрельников и вышел из себя. Он долго сдерживался, а репетиция стала последней каплей.

– Ах, как он наорал на нее! – Якобсон с удовлетворением потер ладони. – Учинил прилюдную расправу, вылил, голубчик, все, что накопилось. Наш Витенька бывает весьма остер на язык. А когда подошел Рыбаков, досталось и ему. Славная, славная вышла разборка!

– И чем все закончилось? – спросила Света.

– Репетиция, конечно, была сорвана.

– А глобально? – уточнил Дрозд.

– Стрельниковы помирились. Виктор с Рыбаковым, впрочем, тоже. Или сделали вид, что помирились. – Старик подмигнул ему. – Выгода у деловых людей на первом месте!

– Значит, Стрельников извинился?

– А почему бы и не извиниться, если не прав? А если прав, тем более можно просить прощения. Ты ничего не теряешь, а сопернику приятно…

Он заметно подчеркнул «соперника». И вновь подмигнул, теперь уже адресуясь Свете.

«Вот ведь старый пакостник, – неприязненно подумала она. – Какой еще «соперник», когда Виктор – родной брат Анны? Намекает на всякие мерзости и сам же ими упивается».

А Марк Самуилович, покончив с любовными страданиями Стрельниковой, перешел к жизнеописанию ее брата.

Стариком до сих пор владели сильные чувства по отношению к человеку, выгнавшему его из театра. За десять лет ненависть ничуть не уменьшилась. Он обвинял Виктора в растратах, кражах, взятках – во всех махинациях, какие только мог сочинить. Чем дольше Света и Дрозд слушали Якобсона, тем очевиднее становилось, что все это небылицы. Марк Самуилович держался старой версии, придуманной много лет назад. Сейчас она выглядела не менее нелепой, чем тогда.