Черная сделка - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 10

– Это место, в отличие от других, настоящий Клондайк, – Антон обращался к Николаю Прокопьевичу.

– Тебя послушать, каждое новое место – золотое дно и алмазная жила, – буркнул в ответ Николай Прокопьевич.

Ему не очень нравилось выезжать с братом на «полевые раскопки». Возиться с дохлыми мухами – одно, а с человеческими останками – это совсем другое. Это противоречило его натуре. Если бы не большие деньги, которые мог принести скелет фашиста, то Николай Прокопьевич постарался бы увернуться от предложенной братом работы.

– Вон и мои орлы.

Сидевший за рулем Антон остановил микроавтобус и кивком головы указал в сторону речки.

– Копают берег Чечёра Экскаваторщик и Грубас Робокоп. Они не в курсе. Это просто рабочая сила. Бери больше, кидай дальше.

– Что за имя – Чечёра? – удивленно спросил Николай Прокопьевич.

– На хер мне его имя. За бутылку копает, как бешеный. Даже не видит, что в земле лежит. На три метра вокруг себя разметает любые недры. Глина не глина, камень не камень. Правда, столько ценных предметов перемалывает. Когда говорим ему, ты чё, не видишь? Отвечает: чё да чё... В общем, Чечёра.

– Экскаваторщик – потому что так хорошо копает?

– Нет – бульдозером умеет управлять.

– Д-а, понятно, – протянул Николай Прокопьевич. – А Грубас?

– Папа у него поляк, был. В Польшу от его мамаши сбежал. Говорят, он его Робертом назвал. Поэтому Робокоп – Роберт копатель. А грубас – по-польски – толстый. Видишь, какой жирдяй. Ленивый. Всегда подгонять нужно. Давно бы погнал его взашей. Да как-то все жалко. – Антон поковырял спичкой в зубах – по дороге, за рулем, он съел пару бутербродов с колбасой, жилка застряла между зубами. – А вон еще один, – Антон показал на резиновую лодку, что плавала на середине реки.

Парень с маской и каким-то прибором в руке приподнялся, наклонился за борт лодки и плюхнулся в реку. По темной воде пошли круги.

– Этот в курсах, – сообщил Антон. – Молодой, головастый. Веник Огнеметчик.

– Почему Веник? – Николай Прокопьевич чувствовал себя намного старше каждого из этой гробокопательной братии. Он никогда не любил клички. Как-то это не солидно. Тем более для мастера – почти ювелира, каким он себя считал: имя и фамилия – это клеймо и знак качества. Николай Прокопьевич Скорняшко, конечно, не Фаберже, но он уже прикидывал, как с помощью раздобытых средств от костей фрица переоборудует мастерскую и увеличит ассортимент своих произведений.

– А Веник... Потому что Вениамин. Огнеметчик... Маленький мальчик нашел огнемет. Теперь шашлыки он бесплатно жует... Откопал фашистский огнемет и починил. Радовался, как ребенок, поджаривал, что ни попадя, чуть поляну к чертям не выжег. Бывший студент. В компьютерах шарит. По Интернету лазит. В общем, помог мне кое в чем. Надеется, что я ему по-честному заплачу... Придется поделиться. О настоящей цене догадывается, но мы, – Антон улыбнулся брату, – настоящую ему не скажем. Честно признаюсь, он мне нужен. Вернее, его идеи. Говорит, в этом месте на реке должно что-то быть. Грандиозное. Вон видишь, с металлоискателем и эхолотом ныряет.

– А как тебя кличут? – спросил Николай Прокопьевич.

– Да так же, как есть. Антон Прокопыч. Ничего и выдумывать не надо – Копай Прокопыч, прокопай, Прокопыч.

– И что ты мне предлагаешь делать?

– Идем. Здорово работягам! – крикнул Антон «черным копателям».

– Здорово, Прокопыч, – откликнулись Грубас Робокоп и Чечёра Экскаваторщик.

Грубас тут же разогнулся, оперся на черенок лопаты и стал вглядываться в фигуры приезжих. Делал он это долго и внимательно.

– Давай-давай, продолжай, – прикрикнул на него Антон.

Братья зашли в туристический трейлер, стоявший на берегу. Из-под кухонного шкафчика Антон достал ноутбук. Включил. Загорелся экран. Антон кликнул на иконку с нарисованным зеленым глазом, которая высвечивалась в центре экрана. Открылась черно-белая фотография.

Немец средних лет в форме полковника Вермахта. Лицо мужественное, но довольно топорное – квадратный лоб, квадратный подбородок, длинный прямой нос. Белые невидимые брови и ресницы. На мундире – крест. Взгляд надменный.

Вторая фотография – он же, вытянувшись в струнку со вскинутой рукой. Рядом какие-то высокие чины. Перед ними стол с бутылками вина и богатой закусью.

– Празднуют, суки, день рождения Гитлера, – объяснил Антон. – Есть надпись на обороте фотографии – апрель 1942 год, – а теперь эта черепушка здесь. – Он вытащил черный мешок, потряс им.

В мешке что-то «костно» хрустнуло, словно тюкнулись два бильярдных шара.

Николаю Прокопьевичу стало не по себе.

– Шишка довольно большая, и как я уже говорил – дворянин.

Антон закрыл фотографии фашиста, кликнул на соседнюю иконку.

На экране появилась пожилая дама с острыми чертами лица, круглыми голубыми и чрезвычайно печальными глазами. У нее был маленький рот с тонкими губами, которые она, в силу своего характера, научилась в случае надобности крепко держать на замке. Чувствовалось, что ей довелось многое пережить, но свою самую дорогую ценность – дворянскую гордость – она ни на йоту не утратила.

– Это его жена. Еще жива. Баронесса.

Под фотоизображением была надпись:

«Engelberta von Pfeifelhoff»

– Энгельберта фон Пфайфельгофф, – Антон не прочитал, а заученно правильно произнес.

Прокопыч закрыл фотографию баронессы и кликнул еще на одну иконку.

Всплыл портрет примерно пятидесятилетнего немца. Сразу было видно, что это сын женщины с предыдущего портрета. Черты лица, как у матери. Однако взглядом, расположением бровей, сжатостью губ и общим своим видом напоминал того фашистского полковника.

– Сын, наследник. Богач. Даже по немецким меркам. Понятно, что ему как дворянину память о папике – армейском офицере, который начал свою службу еще до Гитлера – святая.

Под фотографией стояло «FFFFF»

– Видишь, как выпендривается, подписывается кренделями. Нашел я его – Фердинанд фон Пфайфельгофф. Типа круто – пять «фэ» в его дворянском имени и фамилии. Я думал – должно быть шесть. Но этот «фон» не считается и у них пишется по-другому. Немцы вообще вольтанутые, зачем одно и то же «фэ» разными буквами обозначать...

– Да-а... Серьезно... Это очень серьезно, – протянул Николай Прокопьевич.

– И бабки обещают быть серьезными, – от удовольствия потирая руки сказал Антон. – Через три дня сын и жена приезжают. Вероника должна их встретить. А мы их привезем сюда, на место его гибели. Они хотят посмотреть, где и как он пал на поле боя. При них надо его достать – условие, чтобы аккуратно все было, с марлечками, тряпочками, кисточками, как на археологических раскопках. Этим займемся ты, я и, может быть, еще Веник Огнеметчик. Насчет него, я еще подумаю.