Разборки дезертиров - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 20

– Доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство, – выдал точную справку подошедший Булдыгин. – Сто десятая статья. До пяти лет.

– Смотрите! – воскликнул глазастый Балабанюк, выстреливая пальцем. – Не могу поверить!

Самоубийцами эти двое точно не были. Проплыли под водой метров двести (что невероятно даже при сильном течении!). Всплыли головешки – у дальней излучины. Пара минут, и странные создания уже карабкались на террасу, отряхивали воду, как собачки, лезли в гору. Тот, что маленький, невольно привлекал мое внимание. Было что-то в его несформировавшейся фигуре…

– Мужики, – осенило меня, – да это же девчонка лет тринадцати! Может, дочка этого любезного господина? Или внучка…

– Да-ама, – уважительно протянул Аристов.

– С каменьями, блин, – сплюнул сержант. – В грызло бы ей выписать… – И, держась за отбитый бок, побрел в лес.

Энергичной рысью мы промчались краем темного хвойника. «Хвоста» не было. По фронту мелькнула излучина реки, мы повернули налево (чтобы не ходить лишнего), углубились в гниющее редколесье, произрастающее на торфяном болоте. Невольно сделали остановку, набивали животы голубикой (гонобобелем, по-научному), восстанавливая сгоревшие калории. А дальше произошло что-то странное и неприятное. Покидая голубичный лес, по идее, мы должны были выйти к речному берегу. И действительно показался просвет. Мечтая о привале, мы ускорили шаг и вскоре вырвались… к огромному озеру-котловану, в которое впадала река, служащая нашим ориентиром!

Мы молчали, потрясенные. Устье реки (назовем его пышно – «эстуарий») являло собой практически идеальную дельтообразную форму, красиво обрамленную кустами и гигантскими окатышами. Вода втекала в озеро практически беззвучно. Шумы остались в оборвавшемся русле. Вода поразительно спокойная, прозрачная, лишь в заливах и бухточках обросшая ряской и облюбованная камышами. Котлован практически геометрической формы, глинистые трехслойные берега, пихты пышным хороводом, каменные россыпи, крушина с эллиптическими листочками в качестве ландшафтного дизайна…

– Вот так сюрприз, – растерянно пробормотал Аристов.

– Река впадает в это озеро? – не понял отупевший с голубики сержант.

– Похоже, да, – вздохнул я.

– Но почему оно… не разливается?

– Устойчивый природный баланс, – пояснил Булдыгин. – Карстовые полости под ногами. Вода, истекающая из озера, питает невидимые ручьи, подземные реки, озера, хранилища, и количество вытекающей воды равняется количеству втекающей. Временами, возможно, озеро опускает уровень, временами поднимает…

– Мы теряем единственный ориентир, – напомнил я. – Впрочем, если наплевать на службу, на стремление попасть в цивилизованный мир…

– Мать честная, – пробормотал зачарованный Балабанюк, – представляю, какая здесь рыбалка…

Удаляться от озера было страшно. Мы встали на привал. Место для ночлега нашлось у тихой бухточки, прикрытой кустами. За два часа соорудили подобие шалаша, укрыли лапником, зажарили и уничтожили глухарей (что только обострило аппетит), и публика впала в голодную прострацию. Аристов тихо мечтал о морском гребешке с трюфелями, об утиной печени на подушке из яблок. Капустин очень кстати вспомнил, что у него в загашнике имеется леска с крючком. Публика оживилась. Балабанюку было выдано ответственное задание – накопать червей. Срезали ивушку. После того как сержант выудил первого карася, скептически настроенный народ начал живо интересоваться происходящим. Балабанюк подобострастно вился вокруг сержанта, клянча поудить. После второго заброса извлекли изумленного язя – тот почти не сопротивлялся, шлепал ртом и шевелил пунцовыми плавниками.

Рыбы в этот вечер наелись до неприличия. Повеселели. Распределили дежурство у костра. Первым выпало, естественно, Балабанюку.

– Не сочти за проявление дедовщины, солдат, – сладко бормотал Аристов, заворачиваясь в лапник. – Посуди сам – «дедушку» Российской армии первым отправлять на дежурство просто глупо – не поймет он такой «политкорректности». Впрочем, можешь попытаться, если челюсть не жалко. А что касается трех офицеров… Даже не буду комментировать. В общем, не сочти за лапу судьбы, Балабанюк, марш на пост. И не вздумай там уснуть – проверю.

Ночь прошла спокойно. Утро было серым и печальным. Ползучий туман до краев наполнял озерную чашу. Люди ворочались, стонали, прижимались друг к дружке. Булдыгин жаловался на любимую невралгию.

– Боже правый, еще одно утро в Арктике… – хрустел он ледышками в горле. – Когда же это кончится… Мужики, нам надо срочно отсюда валить – нас же похоронят в Марьяновске, как вы не понимаете?

– Балабанюк, марш на зарядку… – хрипел сержант. – Служба продолжается, боец… А мне еще отчитываться перед твоей мамашей за сохранность ее щенка…

– А может, не надо, товарищ сержант? – жалобно умолял солдатик. – Мы же не в казарме…

– Да хоть в публичном доме! Марш на зарядку, говорю! Бегом! Двадцать кругов вокруг шалаша!

Вскоре от мелькания бегающего по кругу Балабанюка закружилась голова. Люди с кряхтением поднимались.

– Балабанюк, кончай моросить, – раздраженно прикрикнул сержант. – Разбегался тут, без тебя голова кругом… Можешь оправиться. Стройся на завтрак!

Доели холодных карасей, запили водой из озера. Продираясь сквозь вязкий туман, мы обогнули чашу и вошли под сень брусничного бора. Направление – северо-запад. Густой подлесок задержал продвижение, но и он остался за спиной.

– Товарищ сержант, а эти ягоды можно есть? – кричал из кустов Балабанюк.

– Можно, Санек, можно, – снисходительно разрешал Капустин. – Но только раз.

Мы обходили стороной глухие ельники, топали по солнечным березнякам с обабками и мухоморами, по зараженным редколесьям. Булдыгин тормозил – жаловался на застарелую анальную трещину (как у Наполеона), на топографический кретинизм. В какой-то миг я что-то почувствовал. Грядет событие. Уже близко… Я оказался впереди всех, перепрыгнул через овраг, покорил терновник, преодолел высохшее русло речушки, земляной вал, заросший «футбольной» травкой. Уставился на дорогу…

Мы выбирались на проезжую часть, поросшую чертополохом, не веря своим глазам. Самая настоящая дорога! Насыпь, водоотводные канавы, просевший грунт со щебенкой. Ею не часто пользовались (не вырастет чертополох там, где снуют машины), но совсем недавно по дороге проезжала машина! Свежие следы протектора…

Булдыгин приплясывал, забыв про анальную трещину; сержант, за неимением чепчика, подбрасывал в небо автомат и восклицал: «Йес, твою мать!»; Балабанюк растерянно улыбался, Ленька Аристов тряс меня за грудки и радостно вопрошал, почему я такой невеселый.

А мне совсем не хотелось радоваться. Нехорошо мне было.

– Смотрите! – рухнул на колени сержант. – Свеженькое масло!.. Туда поехали. – Он устремил палец на северо-восток. – Ведь у нас в стране правостороннее движение, верно?

– Ага, – загоготал Аристов. – И даже если нет встречных, водитель машинально смещается вправо. Хотя и не всегда…