Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый - читать онлайн книгу. Автор: Егор Чекрыгин cтр.№ 76

Не то чтобы я мечтал превратить сестренку в подлую интриганку. Просто хотелось занять ее мозги более подходящим для нее оружием, чем копье или топор. Я вообще с некоторых пор был против ее занятий с оружием. Ведь тогда, на берегу, она не только сама едва не нарвалась на копье аиотеека. Она ведь фактически и Тишку под удар подставила. Все-таки работа с ручным холодным оружием – это не для женщин. Их оружие несколько иного рода.

В общем, когда прозвучал набат, Осакат сидела и разминала руку Ласте. Я ведь ни фига не знал про эту физиотерапию! Сам в жизни, слава богу, до тех пор пока не попал сюда, ничего себе не ломал и ран не получал. Так что как обращаться с подобной, нежелающей работать конечностью, ничего не знал. Потому-то Осакат сначала просто растирала руку, заставляя кровь заполнить самый маленький капилляр. А потом последовательно сгибала-разгибала каждый палец, кисть, локоть, плечевой сустав, повторяя «волшебный» алфавит. (Ей тоже польза должна быть.) Затем мы заставляли Ласту саму пытаться делать то же самое, в той же последовательности – пальцы, кисть, локоть, плечо. Ровно настолько, насколько получается. Не могу сказать, чтобы сильный, но определенный прогресс уже явно появился. А еще я их с Тишкой за весла сажал. С Тишкой, потому что только ее задница умещалась на одной банке с могучим задом Ласты. Даже Осакат там места не было. Соответственно и гребли они, каждая своим веслом. Здоровая рука Ласты стоила двух ручек моей худышки, а вторая при этом лишь держалась за весло, совершала все те же сгибательно-разгибательные действия, что и при физиотерапии.

Но самый главный секрет, который услышала от меня Ласта с глазу на глаз, был «вести себя так же, как и прошлой жизни, до ранения. Если старательно делать вид, что никакой раны не было, можно обмануть духов, демонов и даже само Время, и тогда все постепенно вернется на круги своя! Только надо очень сильно этого захотеть и постараться, не обращая внимания на взгляды и слова окружающих, вести себя как здоровая».

Ласта очень захотела, и она постаралась. Особенно когда я заверил ее, что Осакат больше не будет ее заколдовывать. Ведь бедолага вообразила, что все ее беды были из-за разборок со столь важной персоной, как моя сестренка! Я, в общем-то, отрицать этого не стал (надо поддерживать семейный авторитет), но сказал, что есть пути даже к суровому сердцу родственницы двух монархов, Вождя и Шамана. Мол, надо с ней подружиться. Она ведь, в принципе, еще совсем молодая девчонка, и советы и знания зрелой и умной женщины будут ей совсем нелишними.

Можно даже показать и рассказать ей, как лучше помириться и подчинить себе баб племени. Ведь уж кто-кто, а Ласта-то, верно, знает все хитрости и интриги на пути к главенству в бабской части племени, вот и надо этому сестренку научить. Только вежливо, по-дружески, любя.

Ласта согласилась со всеми моими предложениями, перестала горбиться и смотреть на окружающих глазами побитой собаки и с воодушевлением ринулась возвращать себе утраченные позиции на бабском Олимпе. Снова стала изображать из себя паву и королевишну, снова начала наряжаться и кокетничать. И добилась восстановления своего права командовать и распоряжаться. А тот факт, что при этом рядом с ней находилась ее бывшая вражина и одним лишь своим видом подтверждала любой приказ, быстро убедил баб племени, что лучше на фиг подчиниться, чем иметь дело с этими двумя отмороженными одновременно.

В результате всех вышеописанных процедур все как-то резко перестали замечать покалеченную руку Ласты. А она сама более-менее приспособилась обходиться одной, и получалось это у нее достаточно ловко. Тем более что на правах начальницы особо тяжелую общеплеменную работу, вроде ворочанья больших котлов или разделки оленьих туш, она могла сбагрить на младших по званию.

Да и брачная жизнь ее, судя по хихиканью и шепоткам, доносящимся до меня время от времени из женского круга, а также довольной физиономии Лга’нхи, явно пошла на лад. В конце концов, руки в этом деле не главное!

В общем, жизнь протекала спокойно и безмятежно, пока вновь не ударил набат.

Мы резко прибавили ходу и, вырвавшись из середины каравана, вышли вперед – к лодкам наших вождей и старшин.

– Чего случилось? – спросил я, подогнав свой дредноут к броненосцам наших командиров.

– Вон, – ткнул пальцем вперед Кор’тек.

– Чего там? – спросил я, прикладывая руку козырьком и пытаясь разглядеть что-то на горизонте, залитом ярким, ослепляющим солнцем.

– Лодки, – ответил мне Витек. И гордо добавил: – Семнадцать штук.

– Три полных руки и еще две, – возразил на это Кор’тек, заслужив тем самым пренебрежительный взгляд моего ученика.

– Чего делать-то будем? – спросил я у общества, попутно отвешивая подзатыльник своему ученику, чтобы не зазнавался.

В ответ послышались предложения, объединенные общей идеей: «Захватить, побить, отобрать!» Варьировались только варианты, как это сделать.

Да, сколько ни внушал я им, что все люди, а не только «люди», – братья, а прежние инстинкты никуда не делись. Раз нас в два раза больше, значит, надо ограбить. И это, несмотря на то что часть лодок идет на буксире, за отсутствием должного количества гребцов.

– А если там твоя родня, Кор’тек? – задумчиво спросил я у нашего адмирала. – Ну или еще чья-то из наших? Тоже убьем и ограбим?

– Моя?!! – В глазах в Кор’тека вдруг вспыхнула надежда, которую весьма опрометчиво с моей стороны было бы ему давать.

– Я сказал «если», – постарался я охладить его восторг ушатом ледяной реальности. – Помните, когда мы в прошлом году тут прибрежников побили, что нас ограбить хотели? Так среди них родня нашим нашлась. И теперь они у нас в племени, ирокезы, как и все. Может ведь такое случиться, что и тут родня найдется. Или, может, они кому из наших убитых родня? А ведь мы всех наших предков к себе приняли. Вот коли убьем мы этих, и попадут они за Кромку, а там пращуры их встречают и говорят, мол, это наши детишки вас и убили. Нехорошо-то как выйдет. Так ведь и пращуров обидеть недолго!

Во, сидят, думают. Угроза обидеть пращуров и лишиться их поддержи работает лучше, чем тыща лекций о гуманизме и пользе вегетарианства.

Однако и впадать в ересь человеколюбия нам тоже не стоит. Ведь о том, что мы добрые, белые и пушистые, знает пока только очень ограниченный круг лиц, из нас же, собственно говоря, и состоящий. Думаю, у всех остальных, имевших счастье столкнуться с нами и выжить, мнение о пушистости ирокезов могло сложиться несколько превратное, если не сказать хуже.

А для тех бедолаг, кто вообще про нас пока еще не слышал, любой встречный, как обычно, – потенциальный враг. Хотя ведь у прибрежников, возможно, и несколько иные обычаи?

– Слушай, Кор’тек, а что прибрежники вообще обычно делают, когда вот так вот в море встречаются?

– Так ведь когда как, – задумчиво ответил он мне. – Смотря кто плывет, вдоль какого берега, ну там и вообще. Вот, к примеру, возле Вал’аклавы или Улота лучше не баловать, потому как там поселков много и все друг дружку знают. Могут заметить, что товар чужой меняешь или на знакомой им лодке приплыл, и товар тот, и лодку у тебя отобрать, да еще и твоего прихватить до кучи могут. Тем, кто караванами да обменом живет, тоже ведь невыгодно, чтобы идущие к ним и от них караваны грабили.