Наследники легенд - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шевченко cтр.№ 33

Чем дольше она говорила, тем труднее ей было сдерживаться, в голосе то и дело проскакивали плаксивые нотки, совершенно детские. Да и я чувствовала, что из глаз вот-вот потекут слезы: отвыкла я за последнее время от войны с ее бессмысленной жестокостью, даже слушать тяжело.

– У нас жили хорошие люди, я знаю. После смерти они не пошли во Тьму, их забрали ауры в свои сады. Там хорошо: тепло и не нужно самим добывать еду. Цветут красивые цветы, и играет музыка. И ауры поют. Говорят, нет ничего прекрасней, чем пение ауров… А они там без ушей. Как они будут слушать ауров без ушей? Вот я собираю для них… Собрала. Только теперь нужно вернуться и каждому в могилку положить. Это далеко. Арай сказал, может, к осени в тех местах будем. А уши в мешке преют…

Снова зажигать свет я не стала: не хотела видеть, как она плачет, не хотела, чтобы она видела, что и у меня глаза на мокром месте.

– Сейчас кто-нибудь живет в поселке или все ушли?

– Все ушли. К аурам…

…Дождь. Не прекращающийся третий день ливень. Холодно и одежда вымокла. Но вода смывает с трупов кровь, а раскисшую, недавно оттаявшую землю легче ковырять лопатой. Неглубоко – иначе не хватит силенок на всех. А чтобы зверье не разрыло могилы и не добралось до тел, она привозила на тележке камни из обвалившегося забора и крупную глиняную черепицу, что староста купил в Галаэ. Хотел крышу по весне перекрыть… вот и будет ему крыша. И ему, и всем остальным. А еще вспомнила, как собирали старшие покойников, и обошла дома. Охотникам – луки или ножи. Их женам – цветные платки или бусы. Детям – игрушки. Маме положила серебряную ложечку, что лежала в тайничке за печкой. Братишке – деревянного петушка, которого отец купил, когда последний раз ездил на ярмарку. А Кае… Каине отдала бусы из ракушек. Когда-то у той были такие же – потеряла прошлым летом, когда купалась в реке. Потом просила свои подарить: все равно, мол, охотнице украшения ни к чему, а она бы к синему сарафану надевала…

Сестру похоронила последней. Долго, как в зеркало, смотрелась в посеревшее личико той, что всегда была рядом – с рождения и даже раньше, еще в материнской утробе. И все не решалась засыпать родное лицо землей. Каине же и сделала первый подарок. Напавшие на поселок бросили труп одного из своих – крупного, бородатого мужика в мохнатой дохе, которому кто-то из односельчан расколол топором голову. Доху она взяла себе, труп оставила волкам, все три дня бродившим вокруг поселка, в котором убили всех собак. А уши, кривые и мясистые, отрезала для Каи. Ничего, что они такие некрасивые. Главное, что есть. Ауры приложат их к ее головке и сделают такими же маленькими и хорошенькими, как у нее были раньше. Осталось только найти уши для остальных семидесяти двух человек…

Холод зимнего дождя еще отзывался дрожью в теле, когда я вынырнула из чужой памяти. Собственный голос тоже показался чужим:

– Сколько уже прошло?

– В феврале два года было.

Глаза привыкли к темноте, и я различала забившийся в угол живой комочек: отважная лучница, свирепая волчица… маленькая девочка, лишившаяся всего и ставшая взрослой в один день. Хотелось присесть с ней рядом… Но жалость – это то, чего она мне никогда не простит.

– Сколько тебе лет, Вель?

– Семнадцать. Скоро. Так ты уйдешь или нет?

Злость в последних словах показалась неубедительной, но я шагнула к двери и опять остановилась на пороге.

– Знаешь, не обязательно класть их в могилы. Можно сжечь. Как в храмах сжигают дары для богов и усопших. Вы же делали так?

– У нас не было храма. Даже пятибожика. По праздникам староста выносил из дома лики и ставил на большой стол под яблоней, там и молились. И ничего не сжигали.

– Я не обманываю. Если не веришь, спроси у местного мольца.

К дому, где нас поселили, я не шла – бежала. С ходу бросилась на шею нервно мерявшему шагами двор мужу.

– Что случилось? Нас Арай позвал, а парни не хотели ему говорить… Что-то с девочкой?

– Мы вернулись, но вас уже не было, – подошел прятавшийся в тени дерева Най.

– С ней все хорошо. Она у себя, спит.

Надеюсь, ему не придет в голову проведывать ее сейчас. Хотя ему она, возможно, и будет рада.

А может, ее уже нет в той лачужке – не стала дожидаться утра, связала в узел «подарки», ушла за деревню и разложила костер. Сидит, жжет уши убитых врагов и плачет: не так как при мне, тихо размазывая по щекам слезы, а громко, взахлеб, до волчьего воя…

– С ней правда все нормально? – переспросил Ил, когда друзья ушли.

– Конечно нет. Что нормального в ребенке на войне?

Потом я долго не могла уснуть. Ворочалась, думала о детях. О том, как они там без нас. О том, что будет, если наш поход не увенчается успехом и мы все же останемся в этом раздираемом войнами мире. О том, что случится, если мы с Ларом не вернемся домой…

Дэви лежал на траве в саду и вприщур смотрел на зависшую над городом тучу. Лара сидела рядом и держала брата за руку.

– Маме грустно, – сказала она задумчиво. – Будет дождь.

– Не будет. – Мальчик закрыл глаза и крепко сжал маленькую ладошку.

Две теплые искорки взлетели в грозовую мглу. Два любящих сердечка послали горячий привет той, что так нуждалась в них сейчас: не грусти, не тревожься, мы рядом…

Солнечный лучик пробился сквозь тучи и заплясал на золотых лепестках украшающего каштановые кудряшки цветка.

– Не будет, – повторил Дэви. – Можем шалаш под вишней построить.

– Ласси позовем?

– Нет.

На Ласси, которого теперь зачем-то нужно было звать Рином, он был обижен. Брат называется! Взял вчера их с Ларой посмотреть старый дом на берегу, но так до него и не довел – свернул на пасеку. Сказал, что меда купить, а сам битый час любезничал за амбаром с рыжей девчонкой, бросив их на растерзание ее болтливой сестре. Потом говорил, что это его подруга детства. Как будто друзей так и положено при встрече тискать. Дэви хоть и маленький, но не дурак. И не нужны ему в шалаше такие братья. А то еще рыжую свою приведет, а их с Ларой отправит мяч катать.

– Тина позовем, – решил мальчик, поднимаясь.

Как-то он застукал Тина, когда тот обнимался с приходящей кухаркой, но тэвк же не стал врать, что это его подруга, а просто попросил не говорить маме и папе. И Дэви не сказал. Тин ведь тоже много чего не рассказывает о них с Ларой. Потому что настоящий друг. А значит, может жить в их шалаше.

…Две маленькие искорки скоростными метеорами перелетели океан и яркими звездочками повисли на ночном небе Саатара. Легкий ветерок качнул их, и они покатились вниз, к спящей деревеньке, к маленькому домику, к приоткрытому окошку. Упали на мягкие подушки, запутались в светлых волосах женщины, согнали тревожный туман с лица мужчины. Не грустите, мы рядом, мы всегда с вами. Спите…

О ночном происшествии Сэл узнал только утром, вернувшись в дом, где жил брат.