Глубина в небе - читать онлайн книгу. Автор: Вернор Виндж cтр.№ 175

Хм-м. Незеринг прошел по комнате, сел на свой старый насест возле пультов управления. Шерпи сновал взад-вперед, ожидая его суждения.

Когда я сюда пришел, пульты покрывали три стены – приборы, выключатели, ряд за рядом.

Сейчас вся аппаратура была миниатюрная, цифровая, прецизионная. Иногда он подшучивал над Шерпи, спрашивая, как можно доверять чему-то такому, устройства чего ты даже не видишь. Шерпи никогда не понимал его недоверия к компьютерам автоматики. До этой ночи.

– Знаешь, Шерпи, может, нам надо кое-куда позвонить.

Хранкнер однажды попадал в сухой ураган – в Великую Войну. Но то было на земле – даже почти все время под землей – и запомнился только непрерывный ветер и тонкий клубящийся снег, наметаемый в сугробы и лезущий во все трещины и щели.

На этот раз он был в воздухе, спускаясь с высоты в сорок тысяч футов. В тусклом свете мертвого солнца виден был вихрь урагана, растянувшийся на сотни миль, и его ветры, дующие со скоростью шестьдесят миль в час, казались с высоты неподвижными. Сухой ураган никогда не сравнится по ярости с мокрыми ураганами Времени Света. Но такая буря тянется годами, и ее холодный глаз становится все шире и шире. Тепловой баланс планеты временно застывает на плато, пока не кончится энергия кристаллизации воды. После этого плато температура медленно падает до следующего куда более холодного уровня, когда воздух начинает выпадать росой.

Самолет скользил к стене облаков, планируя и подпрыгивая в невидимых турбулентностях. Кто-то из пилотов заметил, что плотность воздуха стала меньше, чем была на высоте пятидесяти тысяч футов над Проливами. Хранкнер склонил голову к окну, глядя почти прямо вперед. В глазу бури солнечные блики отражались от снежных и ледяных пылинок. И еще виднелись огни – горячие красные огни фабрик и заводов Юга под поверхностью земли.

Далеко впереди из облаков высунулся рваный край гор, и таких цветов и структур Аннерби не видал с тех пор, как они с Шерканером ходили сквозь Тьму много лет назад.

У посольства Аккорда был в Зюйдвиле свой аэропорт – участок четыре на две мили сразу рядом с ядром города. И это был всего лишь фрагмент анклава, который держали колонисты в предыдущих поколениях. Остатки империи служили попеременно то препятствием к дружественным отношениям, то экономическим ускорителем для обоих государств. Для Аннерби это была всего лишь слишком короткая ледяная полоса в пятнах нефти. Переоборудованный бомбардировщик совершил самую захватывающую посадку за всю служебную карьеру Аннерби – прокат с торможением мимо сливающихся в бесконечную ленту заснеженных складов.

Пилот у генерала был очень хорош или очень везуч. Самолет остановился всего за сто футов от сугробов, которые обозначали полный и окончательный конец полосы. Через несколько минут подъехали машины, похожие на жуков, и потащили их к ангару. На открытом месте не было видно ни единой живой души. А рядом с дорогой земля блестела углекислым инеем.

Внутри глубокого ангара горел яркий свет и – как только закрылись двери – бросились к самолету с лестниц наземные команды. И несколько кобберов причудливого вида ждали у подножия лестниц. Вполне вероятно, что сам посол и начальник охраны посольства. Поскольку они все еще на территории Аккорда, вряд ли здесь есть южане… И тут Аннерби заметил на куртках двоих из важных персон эмблему парламента. Кто-то проявил энтузиазм, выходящий за рамки разумной дипломатии.

Открылся средний люк, и в салон ворвалась волна застывшего воздуха. Смит уже собрала свою аппаратуру и поднималась к люку. Хранкнер оставался на насесте на секунду дольше. Махнув рукой одному из операторов разведки, он спросил:

– Еще бомбы были?

– Нет, сэр, ни одной. Мы получили подтверждения по всей сети. Одиночный взрыв в одну мегатонну.

Клуб унтер-офицеров в Ставке был слегка необычным. Ставка располагалась дальше дня пути от любых цивилизованных развлечений, и бюджет у нее был пухлым по сравнению с другими удаленными местами службы. Средний унтер в Ставке почти наверняка был техником, имеющим за плечами не меньше четырех лет в университете, и многие из них служили в самой глубине Центра Контроля и Управления несколькими этажами ниже клуба. Так что, конечно, были здесь обычные игровые столы, и гимнастические тренажеры, и бар с шипучкой, но еще и хорошая библиотека и набор сетевых аркадных игр, которые могли также служить рабочими станциями учебной сети.

Виктория Лайтхилл сидела в полумраке за стойкой бара и смотрела панораму коммерческого видео на дальней стене. Самое, быть может, необычное в этом клубе было то, что ее сюда пустили. Лайтхилл была младшим лейтенантом, естественным проклятием и врагом многих унтеров. И все же традиция была такова, что если офицер скрывает свой чин и приглашен унтер-офицером, его присутствие терпят.

Терпят, но, в случае Лайтхилл, не слишком приветствуют. Репутация ее группы с их инспекторскими рейдами и особые отношения этой группы с директором разведки у среднего коббера вызывали чувства не радостные. Да, но вся группа, кроме нее – унтеры. И сейчас они рассыпались по всему клубу, и у каждого оттопыривается походная переметная сума. И в этот раз другие унтеры с ними хотя бы разговаривали, если и не общались по-настоящему. Даже те, кто не служил в разведке, знали, что мир висит на волоске – а эта вечно загадочная группа Лайтхилл наверняка что-то знает.

– Это Смит там в Зюйдвиле, – сказал какой-то старший сержант за баром. – А кто же еще?

Он склонил голову в сторону одного из капралов Лайтхилл и ждал реакции. Капрал Суабсиме только пожал плечами с видом очень невинным и – по меркам традов – неприлично молодым.

– Мне таких вещей не говорят, сержант. Нет, в самом деле.

Старший сержант махнул пищевыми руками с возмущенным фырканьем.

– Да? Так чего же это вы, лайтхиллские шестерки, все с походными сумками? Я так думаю, что вы просто самолета ждете.

Такое зондирование обычно заставило бы Вики действовать: либо отозвать Суабсиме, либо – если надо – заставить старшего сержанта заткнуться. Но в унтер-офицерском клубе у Лайтхилл авторитет был нулевой. Кроме того, они здесь для того, чтобы группа не попадалась на глаза никому из официальных лиц.

Сержант, кажется, понял, что молодого солдата ему не спровоцировать, и повернулся к своим приятелям у бара.

Вики вздохнула с облегчением. Пригнулась так, чтобы только верх ее глаз выступал над стойкой бара. Помещение заполнялось народом, звон открываемых банок создавал что-то вроде фоновой музыки. Говорили здесь мало, смеялись еще меньше. Вообще-то унтера вне службы должны быть народом более веселым, но у этих было много о чем подумать. Центром внимания был телевизор. Члены клуба купили в складчину последнее видео переменного формата. В полумраке за баром Вики невольно улыбнулась. Если мир продержится еще несколько лет, такие штуки будут не хуже, чем те устройства видеомантии, с которыми играет папа.

Телевизор качал данные с какого-то коммерческого сайта новостей. В одном окне было взятое какой-то любительской камерой зернистое изображение аэропорта посольства в Зюйдвиле: самолет, бегущий по полосе, был того типа, который Лайтхилл видела до сих пор только дважды. Как многое другое, он был одновременно и секретным, и устаревшим. Комментарии прессы по его поводу были скупы. В другом окне обозревательница поздравляла сама себя с таким журналистским успехом и строила догадки, кто может быть на борту этого самолета.