Снег - читать онлайн книгу. Автор: Орхан Памук cтр.№ 4

И все же до самой своей смерти он не забыл ни одного из услышанных рассказов о самоубийстве. В этих историях больше всего Ка потрясли не бедность, не безысходность и не непонимание. И даже не родители, которые постоянно били и мучили своих дочерей, не позволяя им даже выйти на улицу, не ревнивые мужья, не безденежье. А больше всего его пугало и поражало то, что эти самоубийства внезапно и быстро, без серьезной причины, как нечто само собой разумеющееся, вошли в обычную повседневную жизнь.

Одна девушка, которой предстояла помолвка против ее воли с пожилым владельцем чайной, как обычно, поужинала вечером со своими родителями, тремя братьями и бабушкой, как обычно, собрала грязную посуду, пересмеиваясь и препираясь с братьями, и из кухни, куда она пошла, чтобы принести десерт, вышла в сад, через окно забралась в комнату родителей и спокойно выстрелила в себя из отцовского охотничьего ружья. Родители услышали выстрел и нашли свою дочь не на кухне, а в спальне, скорчившуюся в лужи крови, и не поняли, почему она сделала это, и даже не могли взять в толк, каким образом, будучи на кухне, она вдруг оказалась в их спальне. Другая шестнадцатилетняя девушка, как обычно, вечером поссорилась со своими братьями из-за того, какой канал смотреть по телевизору и кто будет держать пульт дистанционного управления, и, после того как от отца, пришедшего разнять их, получила две сильные затрещины, пошла в свою комнату и выпила залпом огромную бутылку с удобрением «Морталин», словно газированную воду. И еще одна пятнадцатилетняя девушка так боялась побоев от безработного и задавленного жизнью мужа, в которого она влюбилась и вышла замуж и которому шесть месяцев назад родила ребенка, что после привычной ссоры пошла в кухню, заперлась на ключ и, несмотря на крики мужа, который, поняв, что она там собирается сделать, пытался сломать дверь, повесилась на крюке с веревкой, приготовленных заранее.

Во всех этих рассказах сквозила безнадежность и завораживала стремительность перехода от обычного течения жизни к смерти, поразившие Ка. Вбитые в потолок крюки, ружья, заряженные заранее, бутылки с удобрением, припасенные в спальне, доказывали, что погибшие долгое время вынашивали мысли о самоубийстве.

Внезапные самоубийства девушек и молодых женщин начались в Батмане, в сотнях километрах от Карса. Во всем мире мужчины совершают самоубийства в три-четыре раза чаще, чем женщины, но в Батмане женщин, которые покончили с собой, было в три раза больше, чем мужчин. Процент самоубийств превышал среднемировые показатели в четыре раза, и этот факт привлек внимание молодого трудолюбивого сотрудника Анкарского государственного института статистики, но маленькая статья в газете «Джумхуриет», которую выпустил его друг-журналист, никого в Турции не заинтересовала. Турецкие же газеты сочли это важным тогда, когда представители немецких и французских газет в Турции, узнав об этом событии и заинтересовавшись им, поехали в Батман и написали об этом в своих странах, в город приехало очень много журналистов — и своих, и иностранных. С точки зрения чиновников, заинтересовавшихся этим случаем, интерес и печатные материалы спровоцировали других девушек совершить то же самое. Заместитель губернатора, с которым разговаривал Ка, заявил, что статистика утверждает, что количество самоубийств в Карсе не достигло уровня Батмана, и "в настоящий момент" он не возражает против встреч с семьями погибших, но при этом попросил при разговоре с родственниками не употреблять слишком часто слово «самоубийство» и не преувеличивать произошедшее в газете «Джумхуриет». В Батмане начали готовить комиссию для поездки в Карс; в нее вошли психолог, специализирующийся на самоубийствах, полицейские, прокурор и чиновники из Управления по делам религии, а само управление с этого момента издало и расклеило афиши, осуждающие самоубийство, они гласили: "Человек — шедевр Аллаха, а самоубийство — кощунство", а также в канцелярию губернатора пришли религиозные брошюры, которые надо было раздать. Заместитель губернатора, однако, не был уверен в том, что эти меры остановят эпидемию самоубийств, начавшуюся в Карсе; он опасался, что «меры» приведут к обратному результату, потому что многие девушки приняли это решение в ответ на речи против самоубийств, которые постоянно, как и очередные новости о самоубийствах, они слышали от власти, от своих отцов, мужей и проповедников.

— Без сомнения, причина самоубийств в том, что наши девочки слишком несчастны, — сказал Ка заместитель губернатора. — Однако если бы несчастливая жизнь была истинной причиной самоубийства, то половина турецких женщин сделала бы это. — Заместитель губернатора, с лицом как у белки и усами, похожими на щетку, отметил, что женщины разгневались на мужской голос, который поучал их от имени религии, семьи и государства: "Не совершай самоубийства!", и он с гордостью сообщил Ка, что написал в Анкару о том, что необходимо в состав комиссии против самоубийств включить хотя бы одну женщину.

Впервые мысль о том, что самоубийство заразно, как и чума, возникла, когда из Батмана в Карс приехала девушка, чтобы убить себя. Ее дядя, с которым Ка разговаривал после обеда в квартале Ататюрка, в саду под дикими маслинами, покрытыми снегом (их не пустили в дом), курил и рассказывал Ка, что его племянница два года назад вышла замуж в Батмане, с утра до вечера она занималась делами по дому и постоянно получала выговоры от свекрови из-за того, что у нее нет детей; но он объяснил, что все это не было причиной для самоубийства, она подхватила эту мысль в Батмане, где женщины убивали себя, и даже здесь, в Карсе, рядом со своей семьей, покойная выглядела счастливой, и поэтому их поразило, что в то утро, когда ей предстояло вернуться в Батман, они нашли ее мертвой, в кровати, с письмом у изголовья, где было написано, что она приняла две коробки снотворного.

В подражание этой женщине, которая привезла с собой из Батмана в Карс мысль о самоубийстве, первой поступила так же через месяц ее двоюродная сестра. Причиной этого самоубийства, о деталях которого Ка дал слово плачущим родителям не сообщать в газете, было то, что одна из учительниц девушки в классе заявила, что та не девственница. Сплетня за короткое время распространилась по всему Карсу, жених расторг помолвку, в дом забыли дорогу те, кто раньше приходил сватать эту красавицу. Бабушка девушки начала ей твердить: "Замуж ты не выйдешь", и однажды вечером, когда все вместе увидели по телевизору сцену свадьбы и пьяный отец начал плакать, девушка залпом проглотила снотворное, которое копила, воруя у бабушки, и тотчас уснула (как и мысль о самоубийствах, метод тоже оказался притягательным). Когда вскрытие показало, что погибшая была целомудренной, ее отец стал обвинять родственницу из Батмана, совершившую самоубийство, и учительницу, распространившую сплетню. Они рассказали о самоубийстве их дочери со всеми подробностями, поскольку хотели, чтобы в газетной статье было объявлено, что обвинение необоснованно, и чтобы была наказана учительница, выдумавшая эту ложь.

Во всех этих рассказах Ка повергало в странную безнадежность то, что решившимся на самоубийство непременно удавалось найти нужное время и уединение, чтобы покончить с собой. Девушки делили свои комнаты с другими, но, приняв снотворное, умирали тайно. Ка, воспитанный в Стамбуле в Нишанташы, на западной литературе, всякий раз задумываясь о самоубийстве, чувствовал, что для того, чтобы это сделать, необходимо много времени, места, и комната, в дверь которой много дней никто не постучится. Каждый раз, когда он представлял себе самоубийство, которое он совершит с чувством полной свободы, медленно выпив виски со снотворным, Ка так боялся безграничного одиночества, ожидавшего его там, что никогда всерьез не допускал мысли об этом.