Меня зовут Красный - читать онлайн книгу. Автор: Орхан Памук cтр.№ 31

– Что сделала Шекюре?

– Всю ночь она с Орханом ждала тебя, бедняжка. Хасан, узнав, что Шекюре проводит ночь в одиночестве, что она боится убийцы и привидений, послал со мной еще одно письмо к ней.

– Что в нем было?

– Я не умею читать писем, я только вижу лица красавиц.

– Что же ты увидела на лице Шекюре?

– Безнадежность. Слушай, а куда ты меня тащишь? Если ты соберешь людей, я не поведу тебя к дому Хасана, я ужасно не люблю ссор и драк.

– Если ты, как всегда, будешь умницей, Эстер, то не будет ни ссоры, ни драки.

Мы миновали Аксарай и двинулись на окраину города. В старом квартале на холме Кара зашел в парикмахерскую, открытую несмотря на поздний час. Парикмахер, красивый подмастерье и еще два человека через некоторое время присоединились к нам. В руках у них были сабли и топоры. В квартале Шехзадебаши, в переулке к нам примкнул учащийся медресе, которому совершенно не шла сабля в руке.

– Вы что, среди бела дня нападете на них? – спросила я.

– Нет, ночью, – ответил Кара серьезно.

– Не очень-то надейся на себя, хоть и собрал столько воинов, – посоветовала я. – Смотри, чтобы янычары не увидели твою вооруженную армию.

– Никто не увидит.

– Вчера люди эрзурумского проповедника напали сначала на мейхане, [66] а потом на обитель дервишей, избили много людей. Один старик получил удар поленом по голове и умер. В темноте вас могут принять за эрзурумцев.

– Ты была в доме покойного Зарифа-эфенди и видела расплывшееся изображение лошадей на листке; ты сказала об этом Шекюре. Зариф-эфенди был очень близок с людьми эрзурумского проповедника?

– Я пыталась поговорить с хозяйкой, потому что хотела помочь моей Шекюре. Я зашла туда показать новые ткани, привезенные на голландском корабле. Где уж мне с моим жалким еврейским умом до ваших шариатских и политических дел.

– Эстер-ханым, ты очень умная.

– Раз я умная, то я тебе скажу: люди этого эрзурумского проповедника могут еще больше разъяриться и погубить много людей, бойтесь их.

Когда мы дошли до улицы, где жил Хасан, сердце мое от страха забилось часто-часто. Я указала Кара дом. Кара распределил своих людей: в огороде, по обеим сторонам двери и позади фигового дерева. Потом протянул мне свернутый лист бумаги:

– Иди, отдай письмо Хасану, а если его нет, то его отцу.

– А Шекюре ты ничего не написал? – спросила я, взяв письмо.

– Если я пошлю ей отдельное письмо, это еще больше разозлит мужчин. Скажи ей только, что я нашел подлого убийцу ее отца.

– Это правда?

– Твое дело – сказать.

– Праздничные одежды из китайского шелка, – закричала я привычным голосом торговки.

Дверь открылась. Вежливый отец Хасана пригласил меня войти. Здесь было тепло. Сидящая за столом с детьми Шекюре, увидев меня, поднялась.

– Шекюре, твой муж пришел, – сказала я.

– Который?

– Новый. Дом окружен вооруженными людьми. Они готовы схватиться с Хасаном.

– Хасана нет дома, – сказал свекр Шекюре.

– Слава Всевышнему! На-ка, прочти письмо, – сказала я с гордостью посла, сообщающего твердую волю падишаха.

Пока свекор читал письмо, Шекюре предложила:

– Пойдем, я тебе дам горячей еды, согреешься. Я сообразила, что она хочет переговорить со мной наедине, и пошла за ней.

– Скажи Кара, что все получилось из-за Шевкета, – прошептала она. – Мы с Орханом вчера всю ночь дрожали; опасаясь убийцы. Шевкет убежал. Кара не вернулся домой, мне сказали, что палачи падишаха заставили его говорить, и он признался в причастности к убийству моего отца.

– Но разве он не был с тобой в момент убийства отца?

– Эстер, – сказала моя красавица, глядя на меня широко раскрытыми черными глазами. – Помоги мне.

– Объясни, зачем ты вернулась сюда, и если я пойму, то помогу.

– Ты думаешь, я знаю, почему вернулась? – Она сделала вид, что чуть не плачет. – Кара грубо обошелся с Шевкетом. Я поверила, когда Хасан сказал, что возвращается отец детей.

Но по глазам я видела, что она говорит неправду и понимает, что я это понимаю. «Я поверила Хасану!» – шептала она, видимо давая мне понять, что любит Хасана. Сознавала ли Шекюре, что стала больше думать о Хасане после того, как вышла за Кара? Я вдруг поняла, как на самом деле обстоят дела: Шекюре не искала себе мужа, она искала отца, который полюбил бы этих детей; глядящих на нее сейчас глазами, полными страха; Шекюре готова была принять любого хорошего человека.

– Ты ищешь сердцем, – сказала я, – а надо принять решение умом.

– Я тотчас же вернусь к Кара, – произнесла она и, помолчав, добавила: – Но у меня есть условие: он будет хорошо обращаться с Шевкетом и Орханом. И не будет меня корить за то, что я укрылась здесь. И будет соблюдать условия нашего брака – он знает. Вчера ночью он оставил меня дома одну, и я была совершенно беззащитна перед убийцей, перед вором, злодеем, тем же Хасаном.

– Он еще не сумел найти убийцу твоего отца, но велел сказать тебе, что нашел.

– Вернуться мне к нему?

Не успела я ничего ответить, как в комнату вошел бывший свекр с письмом Кара:

– Скажите Кара Челеби, что в отсутствие сына я не могу взять на себя ответственность и вернуть ему невестку.

– Какого сына? – спросила я мягким, но противным голосом.

– Хасана, – сказал он и устыдился, поскольку был хорошо воспитан. – Говорят, мой старший сын возвращается из страны персов. Есть свидетели.

– А где Хасан? – Я отправила в рот ложку супа, налитого мне Шекюре.

– Он пошел на таможню собирать знакомых писарей, носильщиков. – Этот человек не умел врать и изворачиваться и выглядел глупо. – После того, что натворили эрзурумцы, сегодня на улицах будет много янычар.

– Мы никого не видели. – Я направилась к двери. – Это твое последнее слово?

Я задала этот вопрос, повернувшись к свекру, но Шекюре сразу поняла, что я обращаюсь к ней. Правда ли она так растеряна или что-то скрывает, например то, что ждет, когда вернется Хасан со своими людьми?

– Мы не хотим Кара, – отважно заявил Шевкет. – А ты больше не приходи сюда, толстуха.

Оставив узел, я вышла на улицу, и передо мной тут же возник Кара с саблей в руке.

– Хасана нет дома, – доложила я, – может, пошел за вином – отпраздновать возвращение Шекюре. А может, как говорит его отец, скоро вернется со своими людьми. Тогда придется драться, он сумасшедший. А уж если возьмет саблю с красным эфесом….

– Что сказала Шекюре?