Честь в огне не горит - читать онлайн книгу. Автор: Александр Тамоников cтр.№ 26

– Хорош, Саня! – поднял ладони вверх Крымов. – У меня аж голова разболелась от твоей пламенной речи… Я со всем согласен, но докладывать решение будешь Феофанову сам.

– Нет проблем. Только генерал обязательно спросит, почему решение докладываю я, а не ты, руководитель контртеррористической операции «Пламя»!

– Я не смогу объяснить ему замысел твоего плана. Мне необходимо время понять его, а времени, как ты говоришь, у нас нет. Так что давай ты, а что по этому поводу подумает начальник управления, не важно.

– Поступим так, Крым: ты связываешься с Феофановым, докладываешь ему общую обстановку на данный момент, а затем передаешь трубку мне. Вроде как по моей настоятельной просьбе. Ну, а уж остальное сделаю я. И все будет выглядеть вполне нормально.

– Звоним сейчас?

– Дождемся результатов ночной работы Шепеля и Дрозденко. Ждать осталось недолго, сейчас без двадцати двенадцать.

– Боюсь, ничего нового мы, Саня, не узнаем.

– Кто знает? Хотя, чует мое сердце, придется нам работать по двум направлениям… Ничего, Крым, прорвемся! Чему быть, того не миновать…

А в это время на окраине рощи Шепель, Дрозденко и Макаров заняли позиции для повторной разведки дома методом просвечивания специальной аппаратурой. Макаров вышел к тропе, Шепель подошел к системе Р-004-М, Дрозденко устроился за пультом управления и монитором. Михаил сбросил с установки маскировочную сеть, включил аппаратуру:

– Готов, Андрюха?

– Готов! Работаем в тех же четырех режимах?

– И двух будет достаточно…

– Смотри! Тимохин не похвалит за самодеятельность.

– Ладно, давай в четырех. А то действительно налетим на неприятности… Итак, время 0 часов 6 минут. Режим первый!

– Есть режим первый!

– Прострел!

– Есть прострел!

– Изображение?

– В норме.

– Режим второй!

– Есть!

– Прострел!

– Есть! Изображение зафиксировано…

Закончив работу, Шепель спросил:

– Время применения, Андрей?

– 18 секунд.

– Нормально!

Михаил отключил систему. Подошел к Дрозденко:

– Ну, и что у нас на этот раз?

– Да в принципе то же самое.

– А не в принципе?

– То же самое. В доме четыре человека, в разных комнатах, в лежачем положении, оружия и взрывчатки нет, в гараже две машины. Все.

– Ясно… Сворачиваем систему!

Убрав оборудование в ящик, Шепель набрал номер Крымова:

– Это я! Провели второй сеанс. Результат прежний.

– Сворачивайте систему и оставайтесь на месте, продолжая посменно наблюдение за объектом. Оборудование загрузите в ящик, пусть Бирюков доставит его на базу.

– А чего нам троим тут делать? Макаров и один справится. А я, честно говоря, подустал…

– Так отдохни.

– Где? В лесу?

– Первый раз, что ли, Миша?

– Крым, дай мне Тимохина!

– Считаешь, он что-либо изменит?

– По крайней мере – при желании, конечно, – Саня может защитить подчиненных от произвола и беспредела вышестоящего командования.

– Ладно, получай своего Тимохина! – усмехнулся Крымов.

– Ты чего разошелся, Миша? – спросил Александр.

– Объясни мне, Сань, какого хрена нам троим торчать в этой долбаной роще?

Немного подумав, Тимохин принял решение:

– Возвращайся с Бирюковым. Дрозденко находиться с Макаровым.

– Вот это другое дело! Привет Крыму!

– Сам передашь, когда вернешься.

Полковник Крымов спокойно отнесся к тому, что Тимохин, по сути, отменил его приказ. В управлении официально было заведено, что группой руководит только ее командир, и он вправе принимать любые решения относительно своих подчиненных и приданных служащих, даже идущие вразрез с решениями вышестоящего командования. С одной оговоркой: если решения принимаются до начала ведения активных боевых действий. С началом последних в силу в полной мере вступает армейская субординация.

В 1.05 вторника, 13 июля, Крымов взял сотовый телефон и набрал номер начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. На удивление генерал Феофанов ответил сразу, словно и не покидал рабочего кабинета загородной резиденции:

– Да, Вадим Петрович?

– Доброй ночи, Сергей Леонидович! Извините, что так поздно…

– Что у вас произошло?

Крымов в общих чертах обрисовал общую обстановку.

– Так… – произнес Феофанов. – Значит, в Глумино находится только половина банды во главе с Дробусом, а его заместитель Дубинин скрывается у объектов террористической атаки? В принципе этого можно было ожидать. Как я понимаю, раз ты позвонил мне в час ночи, вы с Тимохиным что-то придумали?

– Так точно, товарищ генерал. Разрешите Тимохину доложить план немедленных действий?

– Да, конечно, я готов его выслушать.

Александр взял трубку, поприветствовал генерала и изложил ему суть своего решения.

– Я понял тебя, Сан Саныч, но до того, как утвердить данный план, мне необходимо подумать, – отреагировал генерал. – Через полчаса перезвоню, оставайтесь на связи.

– Есть!

Тимохин отключил телефон.

– Ну, как думаешь, каково будет решение Феофанова? – спросил Крымов.

– Не знаю, Крым. Но генерал прекрасно понимает, чем может обернуться промедление в данной ситуации. В то же время он понимает и то, чем грозит нам малейшая ошибка. Подождем, узнаем мнение начальника.

Генерал Феофанов позвонил в 1.35.

– Да, Сергей Леонидович! – ответил Крымов.

– Значит, так, Крымов. Тимохин прав, действовать надо начинать немедленно. Гординца арестовать, но тихо. Охрану не трогать ни в коем случае. Мы не знаем, имеет ли управляющий в пансионате своего человека среди охранников. До задержания Гординца применить постановщик радиопомех, чтобы ни один сигнал не смог уйти с территории пансионата и ближайших деревень. Помехи убрать после обработки управляющего. Переброску группы «Мираж» провести в 6.00 на автомобиле «Газель», что не должно вызвать подозрения у возможных сообщников Дробуса в районе Глумино. В населенные пункты второго квадрата Соловьеву не въезжать. Начать зачистку территории от восточной границы квадрата…, продвигаясь на запад по коридору шириной не менее пятисот метров. Время обнаружения противника в обозначенных квадратах не позднее утра среды, 14 июля. Обнаружить и взять группу Дубинина под полный контроль. Только в этом случае у нас будут высокие шансы нейтрализовать всю банду без особых проблем и одновременно. Как понял, Вадим Петрович?