Как избежать соблазна - читать онлайн книгу. Автор: Карен Рэнни cтр.№ 79

Прежде чем Джиллиана нашла слова, чтобы заверить Гранта, что она спокойна, вполне владеет собой и не нуждается в утешении, он наклонился ближе и прошептал:

– Я здесь.

Вот так просто. Любые сомнения, любая неуверенность, любой страх были просто сметены, и на их место пришло осознание, что она в плену у этого чувства, связана с этим мужчиной на всю жизнь. Если завтра он прогонит ее от себя, она переживет это, как пережила все другие свои горести и потери, но не перестанет любить его.

Любовь отнюдь не удобное чувство. В ней нет ничего доброго, мягкого или нежного. Любовь резко сдергивает тебя с якоря и выбрасывает в открытое море. Любовь – это свирепый и беспощадный ветер, меч в сердце, удар грома, стрела молнии.

Она не хотела влюбляться, но влюбилась. Не хотела полюбить графа, но полюбила. Это чувство просто существовало, как цвет глаз, как рост, как сам факт ее присутствия здесь.

Доктор Фентон что-то еще говорил, но Джиллиана не слушала его. Она протянула руку к Гранту. Сейчас было неподходящее время признаваться в своих чувствах к нему, но, возможно, Грант прочитал все в ее глазах, в улыбке, которую она послала ему.

Он убрал руку с ее плеча, чтобы сплести их пальцы – его теплые и ее холодные.

Никто не сможет отвести ее боль. Никто не сможет по-настоящему понять ее. Но простой жест Гранта заставил Джиллиану задаться вопросом, возможно ли разделить с кем-то горький опыт жизни. Можно ли любить кого-то настолько, чтобы суметь облегчить его боль? Может ли дать утешение простое прикосновение?

Горе окутывало Гранта как накидка, гак же, по-видимому, как и ее. Но в тот момент Джиллиана внезапно испытала облегчающий покой, чувство, что она не одна.

Возможно, любовь, в конце концов, все-таки благословение.

Грант услышал, как кто-то вошел в библиотеку, но не отвернулся от окна. Кто это? Доктор Фентон? Но Гранту сейчас не хотелось говорить об Арабелле и видеть страдания доктора, обвинявшего себя в поступках своей приемной дочери. Лоренцо? Грант не мог смотреть ему в глаза, чувствуя свою вину за страдания, которые пришлось вынести его другу и Джиллиане.

Слава Богу, это не был ни тот, ни другой.

– Ты не стал вызывать пожарных, – сказала графиня Стрейтерн, имея в виду лакеев, которые регулярно тренировались в тушении огня в Роузмуре. – Более того, мне сказали, что ты приказал им не гасить пламя. Прошел целый день, Грант, а здание все еще горит. Ты хочешь, чтобы сгорело все поместье? – Она подошла ближе.

– Нет, мама, – отозвался Грант. – Только дворец. – Словно в подтверждение его слов послышался еще один взрыв, на этот раз менее громкий, чем предыдущие. Огонь уже добрался до склада с химикалиями в одной из неиспользуемых комнат. – Не думаю, что я смог бы войти в это здание снова.

– Уж я бы точно не смогла, – вздохнув, проговорила графиня. – Но я обнаружила, что мои воспоминания живут не в здании, а во мне самой.

Она подошла еще ближе, и Гранту вдруг захотелось, чтобы она ушла. Он еще не до конца сжился с мыслью, что это она убила его отца. С одной стороны, он все прекрасно понимал и не исключал, что и сам поступил бы так же. Но в то же время в нем все еще продолжал жить мальчишка, слишком рано ставший графом.

Его отец в ответе за смерть своих сыновей и дюжины загубленных жизней. Арабелла была лишь средством совершить эти убийства. Поступки отца породили ряд событий, которые и привели ко всей этой трагедии в Роузмуре.

– Что ты собираешься делать, Грант?

Он улыбнулся. Последние двадцать четыре часа он много думал о своем будущем.

– Возможно, мне лучше уехать из Роузмура, – сказал он, – вернуться в Италию, где жизнь намного проще.

– Многовато Роберсонов будет в Италии, – неожиданно проговорила графиня.

Грант непонимающе посмотрел на мать.

– Мы с доктором Фентоном решили, что должны сопроводить Лоренцо домой. Это, в конце концов, самое малое, что мы можем для него сделать. Кроме того, увидеть другую страну звучит довольно заманчиво. Слишком долго я никуда не выезжала из Роузмура. – Она взглянула на него. – У нас у обоих есть раны, Грант. Твои со временем заживут. И ты должен начать династию. Твои сыновья и дочери будут гордиться тем, чего достиг их отец. Но главное, Грант, ты должен найти свое счастье.

Графиня посмотрела в окно, туда, где все еще горел дворец.

– Возможно, однажды ты построишь там другое здание. Здание для проведения своих экспериментов. И позаботишься о том, чтобы только хорошие воспоминания жили в его стенах.

Настало время уезжать. Настало время покинуть Роузмур. Время пришло.

Наверное, ей бы следовало бояться. Видимо, она должна была бы больше беспокоиться о будущем, но она не чувствовала ничего, кроме боли, задержавшейся под веками в виде непролитых слез и тяжестью лежащей на сердце. Как же ей это сделать? Где взять силы, чтобы покинуть его? Как-нибудь. Где-нибудь. Вот единственный ответ. Но она должна пережить это, зная, что один час перейдет в другой и так до тех пор, пока день не подойдет к концу. Один за другим дни будут сливаться в недели.

Страдание так знакомо ей. Возможно, это единственное чувство, которое она будет испытывать в будущем, более сильное, чем любовь или ненависть.

Она всегда знала, что будет так. Она думала об этом бесстрастно, придя к заключению, что, если ей посчастливилось найти любовь, она заплатит за нее любую цену.

Что заставляет женщину пожертвовать всем ради любви? Свет в глазах мужчины? Обещание его улыбки? Воспоминание о страсти или стремление к ней? Или просто одиночество? А может, она пошла против всех предостережений сердца, потому что полюбила Гранта с первого взгляда так сильно, что и сама не ожидала?

Как бы то ни было, она должна уйти. Возможно, когда-нибудь она будет вспоминать это время как невероятное приключение, как свою одиссею. «Помнишь, как ты жила в Роузмуре? Помнишь, как ты любила мужчину по имени Грант Роберсон? Помнишь свою любовь?»

Если повезет, она, быть может, потеряет память. Может ли природа даровать ей такое освобождение? Господи, помоги ей. Помоги быть сильной, решительной.

– Куда это, скажите на милость, вы собрались?

Джиллиана обернулась и увидела стоящую в дверях графиню, сверлящую ее властным взглядом. Джиллиана улыбнулась; она больше не боялась этой женщины, не боялась с той ночи, когда они вместе пили шоколад.

– Я уезжаю.

– Я вижу, – отчеканила графиня. – И куда вы уезжаете?

Джиллиана не ответила. Графиня еще несколько долгих неловких мгновений продолжала буравить ее суровым взглядом.

Если графиня хотела увидеть ее смущение, ей это не удалось. Конечно, в представлении окружающих то, что она сделала, дурно. Если б ее дочь вела себя подобным образом, Джиллиана была бы в ужасе. Но в Роузмуре было слишком много печали и слишком много трагичного, чтобы беспокоиться о каких-то нарушенных правилах. Если они с Грантом украли немного счастья, их нужно понять, а не осуждать.