Гобелен - читать онлайн книгу. Автор: Карен Рэнни cтр.№ 29

Дядюшки подали ей руки, помогая выйти из кареты. Персиваль и Бевил тянули жребий, решая, кто поведет Лауру по широкому проходу церкви к жениху, но она сказала, что они оба заслужили эту честь.

В церкви уже давно все приготовили. Старинный церковный колокол вскоре должен был оповестить округу о свершившемся событии. Богато украшенное витражами с геральдическими эмблемами западное окно казалось черным — там царил мрак, но все остальное пространство церкви освещали свечи. Лестничный пролет у входа вел на балкон, где обычно находился хор. Но сегодня хористов не звали. Стены и потолки украшали старинные фрески, но бронзовые монументы прежних владельцев Хеддон-Холла были задрапированы расшитыми покрывалами: невесте не пристало смотреть на эти свидетельства бренности человеческого существования. Пол был выложен черно-белыми ромбовидными плитами, алтарь из мореного дуба украшала изящная резьба.

В соответствии с титулом жениха венчать их должен был епископ, но Алекс пригласил местного пастора. Однако и пастор в богато расшитом облачении выглядел весьма представительно — словно сам епископ. Свидетелями обряда были только двое: Джейн — со стороны невесты и какой-то пожилой джентльмен — со стороны жениха.

Лаура взяла дядюшек под руки, и они повели ее к алтарю, где уже ждал Алекс. Увидев его, Лаура, удивленная, заморгала. Маска — граф надел другую — закрывала лишь верхнюю часть лица, так что видны были красиво очерченные чувственные губы и волевой подбородок. Граф улыбнулся, и Лаура, судорожно сглотнув, заставила себя сделать еще один шаг.

Она оказалась выше, чем он ожидал. «Впрочем, ничего удивительного, — тут же напомнил себе Алекс. — Ведь в последний раз я видел ее четырнадцатилетней девочкой». Она была прекрасно сложена и не выглядела полной, хотя грудь ее в изумрудно-кремовых кружевах казалась довольно пышной. Пальцы же ее были холодны как лед, и руки немного дрожали.

Но как не дрожать при виде жутковатого жениха в кожаной маске и с изувеченной рукой в перчатке? Разумеется, она будет дрожать, его малютка Лаура.

А она мечтала лишь о том, чтобы все поскорее закончилось.

Отвечая на ритуальные вопросы священника, она почти не слышала свой голос. И так же, словно сквозь сон, слышала ответы Алекса.

И вот священник произнес слова, связавшие их навеки, и граф надел ей на палец массивное кольцо с эмблемой Кардиффов. Она опустила глаза — кольцо сквозь густую пелену кружевной фаты виделось как в дымке.

Скоро, совсем скоро ее заветное желание сбудется.

Сейчас мужчина, которого она любила с детства, откинет фату с ее лица и наконец-то разглядит свою жену.

Она вздрогнула и отступила, когда его единственный немигающий глаз уставился на нее.

Он отметил ее бледность и испуг в широко раскрытых зеленых глазах. Что ж, неудивительно, что она напугана.

— Приветствую, Джейн, — проговорил граф хрипловатым шепотом и на глазах у ошеломленных свидетелей церемонии, резко развернувшись, направился к выходу.

Он искал ее два месяца.

В округе не оказалось ни одного нищего пастора, обремененного многочисленным потомством. Не было в округе и весьма образованной девушки по имени Джейн, девушки с рыжевато-каштановыми волосами и ярко-зелеными глазами.

После двух месяцев безуспешных поисков даже ему, с его надеждой и верой, стало ясно: его Джейн не существовало в природе.

В какой— то момент он даже решил, что она -плод его воображения, фантазия, порожденная одиночеством. И граф, дабы убедиться, что не повредился рассудком, стал расспрашивать о ней Симонса и вечно чем-нибудь недовольную миссис Седдон.

Дворецкий сообщил ему, что она отказалась с ним разговаривать и ушла, даже не потребовав платы.

И вот он снова увидел ее. Бледная, как приведение, с огромными зелеными глазами, полными ужаса, она возникла перед ним…

Теперь уже — в качестве его жены.

Он сыграл роль простака, он — жалкий персонаж в ее маленькой драме.

Граф стремительно поднимался наверх, в Орлиную башню. Перепуганные слуги смотрели ему вслед — они так и не успели произнести заготовленные заранее поздравительные речи. Хлопнув напоследок дверью, хозяин заперся у себя.

Он не был готов общаться с ней. Пока не был готов.

Долгие дни Алекс сидел за письменным столом, пытаясь заставить свой единственный глаз сфокусироваться на документах, но ему так ничего и не удалось. Он не хотел расставаться с Джейн, но волею обстоятельств был вынужден это сделать. Однако он так и не смог нанять нового секретаря, дух Джейн, казалось, продолжал жить в его кабинете.

Открыв потайной ящик стола, он извлек оттуда шесть шпилек — сокровище, которое бережно хранил. Сколько раз он держал их на ладони в ожидании чуда — создать Джейн из этой горстки металла. На одной из шпилек еще оставался каштановый волос, отсвечивающий золотом. Роскошный золотой водопад, струящийся по ее плечам, — он навеки остался в его памяти.

Он подошел к окну. В часовне все так же горели свечи. А ветер за окном усиливался — вот-вот должна была разразиться буря. Фонари раскачивались на ветру, некоторые из них потухли. Вот так же теряли яркость и цвет воспоминания, до сих пор казавшиеся единственным светлым пятном на мрачном фоне последних лет.

Хеддон— Холл перестал быть ему убежищем. Здесь стало небезопасно. Она поселится с ним под одной крышей.

Как, должно быть, она смеялась, его маленькая актриса. Она решила испытать его, решила проверить, достаточно ли он подготовлен к тому, чтобы стать ее супругом — удостоиться такой чести. Маленькая наследница с полными сундуками золота и камнем вместо сердца. Он искренне удивился, узнав, насколько она богата. И даже был немного раздосадован тем, что она, как выяснилось, богаче его.

Она оказалась прирожденной актрисой, с этим он не мог не согласиться. И каждая роль ей давалась без труда — с одинаковой убедительностью она сыграла сначала простушку, потом — невинную влюбленную девушку. Теперь граф уже задавался вопросом: не разыграла ли она и девственность?

С каждым днем он все больше себя ненавидел. Ненавидел с той яростью, на какую только был способен. Он испытывал отвращение к себе — отвращение столь острое, что жизнь становилась невыносимой. И еще он презирал себя за то, что не сумел достойным образом ответить Элайн.

А Лаура… Интересно, что бы сделала эта обманщица, если бы он, презрев понятия чести, стал умолять ее остаться с ним в роли любовницы? Вот уж трудно бы ей пришлось!

Неожиданно дверь распахнулась, и перед графом предстала его жена. Фата ее сбилась на бок, и она нервно теребила подол.

Граф тяжко вздохнул. Она снова преследовала его — как тогда, когда была маленькой девочкой.

— Убирайся, — сказал он с угрозой в голосе, и Лаура ас поняла: муж в ярости.