Танцующие в темноте - читать онлайн книгу. Автор: Маурин Ли cтр.№ 50

Я включила лампу и налила нам обоим. На каминной полке я заметила оставленный Томом О'Мара ключ. Когда лампа начала медленно вращаться, я сказала:

— Прошлой ночью я встретила человека, который подарил ее.

— Неужели! — Бел икнула.

— Он сказал мне, что его дед погиб, а, по вашим словам, Фло любила кого-то, кто погиб на «Тетисе». Мне подумалось, что это может быть один и тот же человек.

— Ничего подобного я не говорила, — капризно заметила Бел. — Я сказала: «Делайте свои выводы», если я правильно помню.

— Ну, в общем, я так и сделала, и вот к чему пришла. — Я решила, что теперь моя очередь напасть на Бел.

К моему ужасу, лицо пожилой женщины сморщилось, и она хрипло прошептала:

— Фло сказала: «Не знаю, что я буду делать, если Томми умер. Я никогда больше не полюблю ни одного мужчину так, как я любила его». Дело в том, что он был изрядным шалопаем, этот Томми О'Мара, недостойным лизать подошвы ботинок Фло. Меня просто выворачивает от отвращения при мысли, что она истратила свою жизнь на такую скотину, как он.

Я надеялась, что Бел не рассердится, поэтому не удержалась и спросила:

— Прошлой ночью Том говорил о своей бабушке. Значит ли это, что этот Томми был женат?

Бел энергично кивнула головой.

— Она ни за что бы не пошла с женатым мужчиной, но он спел ей заманчивую сказочку. Он был таким очаровашкой. Он и мне рассказывал, как одинок.

— Вы имеете в виду, что тоже с ним встречались? — недоверчиво спросила я.

— Ну да. — Бел скорчила гримасу. — Я никогда не говорила об этом Фло, она бы не перенесла этого, но я встречалась с ним дважды до того, как затонул «Тетис». Некоторые мужчины не чувствуют себя счастливыми, если одновременно не домогаются нескольких женщин. Том О'Мара — как раз такой. Он славный паренек, но ему не хватает шарма, которым в избытке обладал его дед. Только полнейшая идиотка решит с ним связаться.

— Согласна, шарма ему явно не хватает. Он показался мне очень грубым. — Я хотела бы узнать побольше о Томе О'Мара, но Бел могла решить, что он мне интересен, тогда как все обстояло совсем наоборот. Во всяком случае, так я себе говорила. — Может быть, сделать вам чаю или кофе, чтобы вы протрезвели? — спросила я.

— Чашечка кофе окажется весьма кстати, но только если кофе растворимый. Терпеть не могу это пойло из кофеварки. У Фло где-то должна быть банка.

Несколько часов мы вполне дружелюбно болтали. Я рассказала ей о своей работе и о проблемах с Джеймсом, а она поведала мне о своих троих мужьях, описав второго, Айвора, с веселым дружелюбием и юмором. Когда она собралась уходить, я спросила, где Фло хранила свои бумаги.

— Вон в той выдвижной секции буфета, того, старого. Фло называла его своим бюро. Вам придется бросить работу, если вы хотите разобрать весь этот хлам. По-моему, Фло хранила там даже свои письма, все до единого.

Бел оказалась права. Открыв бюро, я обнаружила сотни, тысячи листочков бумаги и писем в конвертах, до отказа заполнявших полки и отделения для бумаг. Я почувствовала искушение закрыть бюро и вернуться на диван со стаканом шерри и книгой, но я и так уже слишком долго вела себя безответственно. Вздохнув, я вытащила толстую связку счетов за газ, адресованных мисс Флоренс Клэнси, самые первые из которых, к моему неописуемому удивлению, датировались 1941 годом, когда квартальный счет составлял два шиллинга и семь пенсов.

Я попыталась представить себе, как же выглядела квартира тогда — и снова убила массу времени, воображая себе молоденькую Фло, живущую в одиночестве и скорбящую о Томми О'Мара. Вероятно, то, что Фло встречалась с женатым мужчиной, и стало причиной ссоры с бабушкой. Бабушка всегда придерживалась невыносимо пуританских взглядов, хотя причина казалась не такой серьезной, чтобы поссорить их на всю жизнь.

Картонные коробки, которые я привезла с собой, валялись в ванной. Я принесла одну и начала складывать в нее счета. В какой-то момент я едва не передумала. Ведь Фло хранила их больше пятидесяти лет, и мне стало стыдно просто выбросить их. Я взяла себя в руки, и в коробку полетели счета за электричество полувековой давности. Решив сделать перерыв, я приготовила себе кофе и угостилась печеньем из пакета. Направляясь к дивану, я подпрыгнула от неожиданности: в почтовый ящик с шумом опустилась какая-то посылка.

Это была книга: «Адмиралтейство сожалеет». Я открыла дверь, но тот, кто доставил ее, уже ушел.

Фиона стояла, прислонившись к перилам, и курила.

— Привет, — неловко выдавила я.

Она одарила меня злобным взглядом сквозь прутья ограждения.

— Отвали, — прорычала она.

Растерявшись, я закрыла дверь и отложила книгу в сторону — прочту попозже. С кофе в руках я вернулась к бюро и стала дальше разбирать и выбрасывать старые бумаги. Мое внимание привлекла толстая пачка квитанций. Они были из гостиницы на острове Мэн, выписаны на имя мистера и миссис Хоффманшталь, которые останавливались там на уик-энд почти каждый месяц с 1949 по 1975 год. Я решила спросить Бел о них, но потом передумала. Бел как-то упоминала, что раз в месяц Фло удалялась в монастырь в Уэльсе. Вероятно, у Фло все-таки была парочка секретов от своей лучшей подруги, и я не собиралась раскрывать их через столько лет. Со вздохом я выбросила квитанции. Как бы я хотела узнать, что скрывалось за ними, а в особенности — кто такой мистер Хоффманшталь.

Бюро существенно опустело, когда я выбросила ненужные бумаги. Остались только письма, выбрасывать которые я не имела ни малейшего желания, по крайней мере до тех пор, пока не прочту каждое. Некоторые выглядели официально, в больших толстых конвертах из манильской бумаги, с напечатанными на машинке адресами, но большинство были надписаны от руки. Из оставшейся кипы я выудила толстую пачку, перехваченную резинкой. На верхнем письме красовался иностранный штемпель. Оно было отправлено в 1942 году.

Тут до меня дошло, что я так и не нашла ни квитанций, которые и подвигли меня на поиски, ни пенсионной книжки. Фло могла хранить их в дамской сумочке, которую, как и моя бабушка, прятала где-нибудь в укромном месте. После безрезультатных поисков по всем шкафам я обнаружила ее под кроватью, где уже начинала скапливаться пыль.

Я отнесла черную кожаную сумочку в гостиную и вытряхнула содержимое на кофейный столик. Из нее выпал гобеленовый ридикюль, очень поношенный, в котором лежала горсть монет, связка ключей на интересном колечке, бумажник, квитанции из магазинов, автобусные билеты, чековая книжка, металлическая пудреница, губная помада, расческа… Я вытащила из расчески серебристый волосок и пропустила его между пальцами. Это оказалась самая интимная вещь, принадлежавшая Фло, к которой я прикоснулась, собственно, это была часть ее самой. В комнате было тихо, и я буквально ощутила, что Фло стоит рядом со мной. Но мне не было страшно. Даже когда я открыла пудреницу, чтобы сравнить в зеркальце цвет ее волос с моими, отчасти ожидая увидеть в нем отражение Фло, я все равно не почувствовала испуга — у меня было такое ощущение, что за мной наблюдает кто-то, кому я небезразлична. Я понимала, что веду себя глупо, ведь мы с Фло виделись всего лишь раз, да и то мельком.