Танцующие в темноте - читать онлайн книгу. Автор: Маурин Ли cтр.№ 23

— Одиннадцать фунтов за каждую, — прокричал он, подтолкнув одну таблетку к Джеймсу. — Я угощаю.

— Спасибо, не сегодня, — напряженным голосом отказался Джеймс.

— Да ладно тебе, Джеймс, — принялась увещевать его Джулия, привлекательная девушка с копной белокурых волос. — Ты совсем пал духом. Одна таблеточка «Э» заставит тебя взглянуть на все по-иному.

— Я сказал «нет», спасибо.

Гэвин пожал плечами.

— А как насчет вас, Милли? Не желает ли мисс Нравственность изменить своим привычкам и хотя бы разок попробовать одну таблеточку?

Я уже устала объяснять, что отказ принимать «экстази» не имеет ничего общего с нравственностью и что меня пугает сама мысль о том, что я не смогу полностью контролировать себя. Прежде чем я успела отказаться, Джеймс сердито отрезал:

— Нет, она не желает. — Он посмотрел на меня, явно досадуя на свое вмешательство, потому что знал: мне не понравится, что он ответил за меня. — О, черт! — простонал он. — Все, я больше не могу. Мне надо глотнуть свежего воздуха.

— Он сам не свой, — произнесла я извиняющимся тоном. Взяв свое пальто, сумочку и куртку Джеймса, я добавила: — Может, мы еще вернемся, но, на всякий случай, не ждите нас.

Я пробралась между столиками, возле которых теснились люди, и обнаружила Джеймса снаружи, на автостоянке. Без своей куртки он уже дрожал от холода. С наступлением октября чудесное теплое бабье лето закончилось, и температура понизилась градусов на двадцать, не меньше. Я протянула ему куртку. «Надень, а то простудишься».

— Слушаюсь, мадам. — Его улыбка показалась мне вымученной. — Прошу прощения, но я становлюсь слишком стар для клубных тусовок.

Я взяла его под руку, и мы пошли через автостоянку к задней части клуба. Я не имела ни малейшего представления о том, где находится это заведение; над водой, где-то между Биркенхедом и Рок-Ферри.

— Можно подумать, ты собрался на пенсию.

— Я серьезно, Милли, когда достигаешь определенного возраста, в твоей жизни должно появиться что-то еще помимо бесконечной погони за так называемыми «удовольствиями». — В голосе его прозвучала нотка отчаяния. — Что за черт! Я не могу этого объяснить. Просто у меня такое чувство, что в возрасте двадцати девяти лет мне пора заняться чем-то более стоящим, чем тусоваться в ночном клубе, принимая пилюли, дающие счастье.

— Например? — К своему удивлению, я обнаружила, что мы дошли до полосы прибрежного песка и вдалеке тусклым черным блеском отсвечивает река Мерси, в которой отражался дрожащий щербатый месяц. Мы перелезли через цепное ограждение и пошли к морю.

— Если я скажу, ты разозлишься.

— Честное слово, обещаю, что нет.

— Я бы хотел, чтобы мы поженились, чтобы у нас были дети, — прямо и решительно сказал Джеймс. — А я лично предпочел бы такую работу, которая приносила бы больше пользы обществу.

Пораженная, я замерла на месте.

— Ты бросишь гараж? А что скажет твой отец? — Ведь в один прекрасный день все семейное предприятие должно было перейти к Джеймсу.

— К черту отца и к черту гараж, — ответил Джеймс, изумляя меня все больше. — Мне до смерти надоело продавать навороченные тачки таким же идиотам, как я. Эта работа такая же никчемная, как и моя жизнь. Она бессмысленна, а я — ничтожество. — Он раздраженно поддал ногой камешек. — Сегодня я взял выходной и слетал в Ливерпуль. Там проходил марш протеста, шли докеры, сотни человек, которых «Мерси докс» и Совет директоров порта выбросили на улицу, выбросили из-за того, что они отказались подписывать контракты, по которым условия работы ухудшались, а зарплата — уменьшалась. Они без работы уже целый год. Там шли вместе отцы и сыновья. Мужчины, которые составляют соль земли. Я чувствую себя… таким ничтожным по сравнению с ними.

Мы дошли до воды. Джеймс отпустил мой локоть и сунул руки в карманы. Он пристально смотрел на темную воду. «Я вел сказочную жизнь, Милли. Мне все всегда доставалось без борьбы. Все, чего я хотел, падало просто с неба, так что мне не приходилось даже просить. Мы с тобой очень счастливая пара».

Мне хотелось расхохотаться во все горло и сказать:

«Говори сам за себя! Мне ничего не доставалось даром. То, что у меня есть, я заработала тяжким трудом». Но что он знал об этом? Я ведь практически ничего ему о себе не рассказывала. Вместо этого я пробормотала едва слышно:

— Женитьба может оказаться не лучшим решением, Джеймс. Мне кажется, сейчас ты переживаешь кризис.

— Боже мой, Милли! — Он так крепко сжал меня в объятиях, что я едва могла дышать. — Тогда помоги справиться с этим, дорогая. В последние дни я просто схожу с ума.

Всего лишь последние дни, с неприязнью подумала я. А ведь только в последние два или три года я начала ощущать себя более или менее достойным членом человеческого сообщества. Я закинула руки ему на шею и склонила голову на его плечо, не зная, что сказать. Вниз по течению шла тускло освещенная землечерпалка. Издалека доносились приглушенные ритмы музыки из ночного клуба. Ко мне внезапно вернулись, как это часто бывало, воспоминания о том, как меня чуть не до смерти избил отец. Матери не было дома, она работала по вечерам, чтобы мы могли сводить концы с концами. Я не слышала, как он вошел. Я ничего не слышала до тех пор, пока на лестнице не раздались шаркающие шаги и сердце мое не замерло от ужаса. Я читала в кровати при свете фонарика! Мне было шесть, и я только что научилась читать. Учительница поражалась, как легко мне давались уроки чтения, — но ведь книги предлагали такие удовольствия, о которых я и мечтать не могла; кроме того, с их помощью можно было сбежать от реальности. Я читала в туалете, на переменах, в столовой. Понятия не имею, почему отцу так ненавистна была мысль о том, что мне нравится читать. Такое ощущение, что он просто не мог вынести того, что его дети или его жена могли получать от чего-то удовольствие и быть счастливы.

Итак, мне было сказано, чтобы я не смела читать в постели. Услышав его шаги, я судорожно попыталась выключить фонарик, но кнопку заело. От ужаса ладони у меня покрылись холодным потом, и я уронила его на пол. За ним последовала книга. Два глухих удара, прозвучавших подобно раскатам грома в безмолвном доме.

— По-моему, я говорил тебе, чтобы ты не читала в постели.

Голос его был низким и негромким, исполненным затаенной угрозы. Слова вновь донеслись до меня через все эти годы, как будто были сказаны минуту назад.

— Прости меня, папочка. — Я дрожала от страха. Я чувствовала, как меня буквально выворачивает наизнанку, а земля разверзается под ногами.

— Сейчас я тебе покажу! Ты и вправду пожалеешь. Вылезай!

Но я не могла пошевелиться, лежа под одеялом. Он сорвал его с кровати, грубо стащил меня на пол и начал расстегивать пряжку своего широкого кожаного ремня.

— Становись на колени, — приказал он. — Становись на колени рядом с кроватью и подними свою ночнушку.