Шестое чувство - читать онлайн книгу. Автор: Анна Яковлева cтр.№ 31

В довершение всего в мойке на кухне осталась посуда, и кто-то (или Антон, или Маня) забыл закрыть кран. Вода перелилась через край, и Антон обнаружил потоп одновременно с соседями снизу.

В итоге вымотанный до предела нянь подписался найти рабочих и оплатить материалы и работу – побелку потолка.

В этом дурдоме Квасов даже не заметил, как вернулась мать семейства.

Увешанная пакетами, Симка сразу проскочила на кухню и с подозрением уставилась на мокрый угол вокруг мойки:

– Квасов, я же только попросила посидеть с детьми, а не устраивать потоп.

– Ты мне еще выволочку устрой, – прорычал Квасов. С ноющей Мадиной на руках он вошел следом за Симой на кухню. – Я тебя предупреждал, что не умею этого делать – сидеть с детьми.

Опережая события, Антон вспомнил про загубленную юбку и пожалел, что не догадался прикрыть хотя бы газетой яркую тряпицу в мусорном ведре.

Словно угадав мысли Антона, Серафима скомкала какую-то обертку, открыла шкафчик с ведром и тут же обнаружила в мусоре что-то до боли знакомое.

Подцепила, развернула и побледнела:

– А это что?! – Базовая вещь летнего гардероба, писк сезона – юбка щеголяла рукотворной дырой.

Антон не успел среагировать, как Манечка была награждена за креатив серией шлепков.

– Не тронь ребенка, – выхватил Маню Антон, – она не виновата, что с ней никто не занимался. Почему у тебя девочка в детский сад не ходит?

Надо сказать, Маня от экзекуции только насупила брови, зато ее сестричка на руках у Антона ударилась в рев, и Квасов почти оглох на одно ухо.

– Потому что у нее нет прививок, – не сбившись с дыхания от физической расправы, объяснила Сима, – у нее аллергия.

– Вот! И никто не занимается с ней! Как она в школу пойдет?

Сбыв с рук красную от крика, вспотевшую и подозрительно подванивающую Мадину, Антон экстренно эвакуировался с девятого этажа, даже заслуженное пиво забыл.

– Спасибо! – крикнула в спину удирающему соседу Симка.

…Сбежав от орущего младенца, затопленных соседей и температурной Танечки, от испорченной юбки и шлепков, Антон забаррикадировался в квартире.

Нервы были на взводе, ни о каком сне после ночной смены не могло быть речи.

Ну и мать у этих несчастных девочек! Таких, как Симка, надо стерилизовать!

Вопиющая безответственность! Дети – как сорняки, предоставлены сами себе, никакой обучающей программы, никаких развивающих занятий. Пещерная женщина родом из Тешик-Таш – их мать.

Хорошо, что у него нет семьи.

Во-первых, жена. Жена должна быть покладистой, терпеливой, разумной и спокойной, не производить шума, не лупить детей за испорченную юбку и не бросать их на чужого дядю. Никогда бы не позволил матери своих детей шляться по ресторанам и носить такие кофты – с вырезом до пупка.

Образ матери троих детей в провокационном наряде соткался из воздуха и перекрыл доступ кислорода к легким.

Антон заметался между холодильником и шкафом: в холодильнике прохлаждалась бутылка водки, а на шкафу в антресолях было кое-что получше…

Антон сделал выбор в пользу шкафа.

С антресолей был извлечен жестяной короб, размерами напоминающий шкатулку, с навесным миниатюрным замочком.

Поставив шкатулку-короб на стол, Антон открыл замок, откинул крышку и бережно вынул бархатную тряпицу, в которую оказался завернут «ТТ» – пистолет Токарева.

Разложив бархат на столе, Квасов взял ствол в руки и немного подержал. Это был ничем не нарушаемый ритуал: сначала нужно ощутить рукой тяжесть, силу и надежность стали.

Согрев в ладонях рукоять, Антон легкими, плавными движениями разобрал пистолет. Детали в четкой последовательности легли на стол.

Квасов с любовью перебрал и почистил каждую пружину, смазал магазин.

Достоинство и спокойствие металла обычно передавалось владельцу, и к концу церемонии он заражался хладнокровием ствола. Только не в этот раз.

В мыслях Квасова царствовала сумасбродная названая сестра с таким божественным именем. Серафима.

Нет в ней ничего божественного, тут же одернул себя Квасов. Держись от нее подальше.

Собрав пистолет, Антон пересчитал патроны (восемь, калибра 7,6), приласкал оружие взглядом и убрал назад – до следующего свидания.

Мысли улеглись, однако тяжесть с души никуда не делась.

В таком настроении Антон вышел на форум и опять наткнулся на Dana65.

И – поверить невозможно! – попросил прощение за выпад с наложением бана. И получил назад: «И ты прости». Подставила другую щеку?

– Корчит романистка из себя жертвенную овечку, – поморщился Антон, – а самой, если разобраться, движут амбиции и гор дыня. Писательниц развелось как собак, епэрэсэтэ.

Но любопытство – внезапно пробудившееся, доселе неведомое чувство – искушало и подталкивало, нашептывало: «А что ты потеряешь, если спросишь? Неужели ты веришь, что вся эта белиберда может как-то на тебя повлиять?»

«Как поживает твой герой?» – после некоторых сомнений осторожно спросил Антон.

«Героя зовут Влад, он познакомился с соседскими детьми», – прислала ответ романистка.

Квасов испытал сиюминутный шок.

«С соседскими детьми»? Холодок прополз по спине. Возникло мерзкое ощущение, что за ним подсматривают.

Либо писательница – экстрасенс, но в экстрасенсов Квасов не верил, потому что все экстрасенсы – шарлатаны, либо эта Дана… живет по соседству.

Надо будет навести справки в паспортном столе. Эти тетки-паспортистки наверняка знают всех беллетристок Южного федерального округа.

Уловив вибрацию мобильника, Антон недовольно буркнул в трубку:

– Да?

– Чего злишься? – совсем не удивился злобному рыку Сашка.

– Какого черта? – взорвался Антон. – Ничего я не злюсь.

– Тоха, с тобой все в порядке?

– Со мной все в порядке, – отчетливо произнес Квасов, будто все еще находился на девятом этаже и разговаривал с Маней – единственным человеком, на которого он не имел права злиться и который имел полное право злиться на него – взрослого, бестолкового дядю.

– Хорошо, тогда скажи, что делаешь?

– Сплю.

– Врешь.

– Вру, – тут же согласился Антон, – мечтаю поспать.

И тут Антон осознал: у него появились секреты от братишек. Ну не рассказывать же друзьям о переписке с сочинительницей и о всплывших совпадениях? Или о своих пробах в роли няня? Издевок до конца жизни хватит.

– До которого часа?

– До конца жизни.

– Это уже летаргический сон получится, – задумчиво отозвалась трубка. – Так на кого злишься?