Архангелы Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Шкенев cтр.№ 71

— Только что подошёл бронепоезд.

— Чей?

— Вроде бы наш. Ой,…как новый комполка? А Николай Константинович где? Там его требуют.

— Ты можешь нормально объяснить? — вскипел Хванской. — Полковник Дёмин погиб. Кто его может требовать?

— Не знаю, — пожал плечами посыльный. — Только из бронепоезда никто не выходит, держат всё под прицелом, и просят командира на переговоры.

— Мать вашу! — выругался есаул. — Поехали!

— Постойте, — закричал разволновавшийся доктор. — А что с генералом делать?

— Лечить, — посоветовал Дмитрий Иванович, залезая на заднее сиденье мотоциклета. — А если умрёт — пойдёте под трибунал, Александр Дорофеевич. И наплевать что штатский — по закону военного времени. У Вас какой размер шеи?

Зловредная машина взвыла, заглушая возражения лекаря, и выплюнула из-под заднего колеса новую порцию грязи. Обердовский жалобно посмотрел на заляпанные штаны, погрозил кулаком вслед удаляющимся мотоциклистам, и ушёл, бормоча себе под нос:

— Хорошо говорить — лечи. Чем? Мне что теперь, в ране ломом ковыряться? Понаехали, понимаешь, твердокаменные большевики. А же врач, а не каменотёс.

Бронепоезд выглядел…как обычный бронепоезд. Мало ли на них нагляделся ещё в гражданскую? Железо, пушку, пулемёты, ещё две пушки…. Вот только национальную принадлежность так сразу и не определить. Двуглавый орёл на бортах еле проглядывал из-под толстого слоя жёлто-зелёной краски. А рядом красовалась наспех замазанная, но вполне читаемая кокетливая надпись на польском языке: — "Маршалу Пилсудскому от коханок". И поверх всего этого, красными аршинными буквами — "Христолюбивый Красноармеец". На крыше среднего вагона — голубой флаг с золотыми солнечными лучами, расходящимися из центра, в котором отчётливо был виден пропеллер с белыми крылышками.

"Господи помилуй, откуда взялась советская авиация? Или большевики придумали летающий бронепоезд? С них станется. А что мы с этого можем поиметь?" — такие мысли пронеслись в голове есаула, когда он колотил рукояткой револьвера в усеянную заклёпками дверь.

— Кто там? — чуть приоткрылась смотровая щель, и оттуда вылез автоматный ствол.

— Я командир полка, — откликнулся Хванской, осторожно сдвигаясь в сторону из сектора обстрела.

Дверка беззвучно распахнулась, и выглянул красноармеец с погонами старшего сержанта на кожаной тужурке.

— Заходите, товарищ белогвардеец, командир ждёт, — и гостеприимно качнул автоматом, указывая направление.

Командирское купе располагалось совсем близко. С узкой кровати навстречу встал высокий блондин с холодными глазами последнего варяга и представился:

— Капитан Макс Имушкин. Вы полковник Дёмин?

— Я есаул Хванской, Дмитрий Иванович. А Николай Константинович убит в бою.

— Извините. Я направлен в распоряжение генерала Деникина для создания пограничной стражи Великого Княжества Литовского. У Вас когда следующий сеанс связи с Антоном Ивановичем?

— Понимаете, капитан, при штурме аэродрома наша радиостанция пострадала и восстановлению не подлежит.

— Так аэродром захвачен? Отлично. А почему не воспользовались радиоузлом в диспетчерской, или как тут она называется?

— Там тоже всё вдребезги. От всего хозяйства остались только две казармы, склад ГСМ, взлётная полоса с тремя сожженными литовскими истребителями, и один немецкий самолёт.

Советский пограничник сразу оживился:

— Какой?

Есаул развёл руками:

— Большой, с одним винтом. А в марках и модификациях я не разбираюсь.

— На нём наверняка есть передатчик. Немцы народ аккуратный.

— Вы серьёзно?

— Что, про немцев?

— Нет, про рацию. У нас же ваш красный генерал весь израненный лежит. Нужно срочно оперировать, а некому. Наш лекарь говорит — только в Москву.

Капитан задумался, закусив нижнюю губу.

— Знаете что? Наверное, придётся мне лететь. Советская власть боевыми генералами не разбрасывается. Заодно и остальных тяжёлых захвачу. Их много?

— Вместе с Архангельским — четверо…, осталось. А Вы что, лётчик?

Макс Имушкин ностальгически вздохнул:

— Бомбардировщик. По крайней мере, полгода назад был им. Ну что, едем к Вам?

— У меня тут мотоциклет…

— Ну его на хрен, — отмахнулся пограничник-бомбардировщик. — Семёнов!

— Здесь, товарищ капитан, — откликнулся давешний сержант.

— Пусть выгружают мою танкетку. И скажи капитану Филипову — остаётся за меня.

Упомянутый заместитель сам появился в дверном проёме:

— Ты куда собрался, Андрей?

Имушкин нахмурился:

— Виктор Эдуардович, сколько можно напоминать о соблюдении маскировки? Пока мы не вернулись на Родину, называйте меня Максом. Я пока в Москву сгоняю. Постараюсь вернуться завтра к вечеру. Товарищ есаул, своего врача отдадите? А то, мало ли чего в полёте случится? Пусть приглядывает.

— Конечно-конечно, — не веря своей удаче поспешил согласиться Дмитрий Иванович. Не дай Бог капитан ещё передумает, и решит лететь без сопровождающего.

Житие от Гавриила

Я открыл глаза и увидел перед собой Чехова. Он стоял вполоборота и что-то бормотал себе под нос, размешивая подозрительного вида жидкость в высоком стакане. Погодите, товарищи, меня вроде бы убили? Это что, получается, вернулся домой?

А почему тогда Антон Павлович? Он, хотя и врач по профессии, проходит у нас совсем по другому отделу. Занимается распределением душ актёров, строго следя за тем, чтобы никто из снимавшихся в мыльных операх не попал в Рай.

— Вы очнулись, товарищ генерал?

Нет, это не Чехов, голос не тот.

— Где я?

Действительно, где? Что это гудит, и почему изредка покачивает?

— Мы в самолёте, — объяснил врач.

Точно — это врач. Иначе, зачем в белом халате?

— Как я сюда попал?

— Вы были сильно ранены, пришлось эвакуировать. Попить не хотите?

Шершавый язык не дал выговорить ни слова, и пришлось кивнуть, что отдалось болью в груди. Тип в пенсне поднёс стакан к моим губам. Несмотря на странный вид, вкус оказался приятным.

— Спасибо, — я попытался улыбнуться. — Что это?

— О-о-о! — воскликнул доктор. — Это амброзия чистая со сладким нектаром. Напиток богов и поэтов. Образно говоря. А так — вода, подкрашенная красным вином. И чуть-чуть отвара индийской конопли.

— Так Вы поэт?

Собеседник польщено поклонился:

— Имею честь быть им. Позвольте представиться — Александр Дорофеевич Обердовский. Хотите послушать мои стихи?