Островок счастья - читать онлайн книгу. Автор: Марина Полетика cтр.№ 6

– Нет, а что? – безмятежно поинтересовалась Антонина Ивановна.

Тарасова, чертыхнувшись про себя, быстро зашептала ей на ухо.

– …и скажите дяде Васе, что мы уже все придумали, ничего страшного, пусть не волнуется, – торопливо закончила она.

Антонина Ивановна, с лица которой сползла улыбка, поспешила к мужу. Василий Ильич, проработавший в театре всю свою жизнь, слишком близко к сердцу принимал все, что происходило с коллективом. А сердце уже могло не выдержать.

– А что вы придумали? Очередной заговор? Опять интриги? – протянула, подходя к Тарасовой, пожилая актриса, крашеная худощавая брюнетка, как всегда, одетая в черное.

Галина Константиновна Долинина была ровесницей Антонины Ивановны, но амплуа у них были совершенно разными: Антонина играла деревенских старух и городских бабусек, а Долинина – дам, аристократок. Именно поэтому, кстати, она уже давно не признавала никаких других цветов в одежде, кроме благородного, элегантного и беспроигрышного черного, и волосы красила в оттенок воронова крыла. Поскольку такое «разделение труда» существовало всегда, особых конфликтов между актрисами не было, хотя Долинина, надо признать, была огромной мастерицей устраивать всевозможные склоки и разборки. В атмосфере скандала она чувствовала себя как рыба в воде, поэтому с ней старались не связываться. Она была уверена в своем непререкаемом авторитете и всегда оставляла за собой последнее слово.

– Да какие интриги, Галя! Лучше Вити нам уже ничего не придумать. Разгребать только потихоньку… – отмахнулась Тарасова, внимательно наблюдая за реакцией Долининой.

– Да? А что придумал Витя? – пренебрежительно протянула она, поправляя шарфик.

– И ты не в курсе? – Тарасова поспешно погасила в голосе неуместное злорадство. – Уехал Витя. В град-столицу. Насовсем. И мужиков увез. Так что сама понимаешь, какие дела…

Оставив Долинину с открытым ртом обдумывать услышанное, Тарасова поспешно отошла, будто по неотложным делам. Злорадство ее объяснялось тем, что Долинина, всегда считавшая себя примадонной, в последнее время перегибала палку, а Витя ничего не мог ей противопоставить, опасаясь мгновенно вскипающей ссоры. Теперь-то понятно, что в последнее время он просто плевал на все с высокой башни, не желая тратить силы на наведение порядка в коллективе. Но Долинина приписывала свои победы совсем другим причинам, и Светлане было приятно ее разочарование. К тому же высокомерие, с которым старая актриса относилась к большинству коллег, на этот раз вышло ей боком: весь город в курсе, а она, примадонна, узнает новости последней.

– Девочки! Привет!

К Тарасовой подошли Оля Бодрук, Ира Лаврова и Лара Сергеева. «Девочкам» было кому под сорок, а кому и за… но понятно, что в театре все девочки, тем более если знакомы сто лет и проводят вместе полжизни.

– Ой, Светлана Николаевна, что делать будем? – вместо приветствия всплеснула руками Лариса. – Что же с театром будет?! Я, как узнала, без снотворного не сплю…

– Нового пришлют. Была бы шея, ярмо найдется, – спокойно возразила ей Ольга. – Света, я пироги принесла, можно у тебя в кабинете положу?

– Ольга, я всегда поражаюсь, и не лень тебе пироги печь, да еще не в дом, а на такую ораву? – засмеялась Ира. – Мне пельмени покупные варить и то бывает в облом.

– Вот потому от тебя два мужа и сбежали. Кормила бы – не сбежали бы. На, держи лучше, поможешь, чем болтать, – парировала Ольга и сунула Ирине в руки укутанный в полотенца поднос. Из необъятной сумки она принялась доставать какие-то банки.

– Они не поэтому сбежали, – засмеялась Ирка. – Объяснить тебе почему, ты не поверишь. Зато у меня третий муж, новенький, а ты все со старым живешь, а это, учитывая амортизацию…

– Девчонки, хорош трепаться, давайте начинать! Света, давай уже начнем! – Королева сказала это негромко, но ее звучный голос был слышен во всех уголках зрительного зала. – Если вам время девать некуда, то у меня его в обрез.

– Правильно! – поддержала ее Лара. – Пришли делом заниматься, так давайте уже заниматься. А то Ольгин пирог остынет.

– Ой-ой-ой, какие мы правильные, – проворчала Ирка, но вполголоса, острого языка Марианны она побаивалась.

– Так, Юра здесь, значит, все в сборе, – оглядев зал, подвела итог Тарасова. – Давайте начинать. Раньше сядем – раньше выйдем… у кого не пожизненное.

– Шутки у тебя, Света! – прокомментировал до сих пор молчавший Юра Батраков.

– В каждой шутке есть доля шутки, – сообщила ему в ответ Долинина, изящным жестом укладывая вокруг себя складки длинной черной юбки.

– Тани нет, – звонким голосом сказал Петя. – Таня придет?

Марианна Сергеевна громко фыркнула, что в переводе должно было означать: невелика птица, можно и без нее обойтись. Все остальные промолчали. В наступившей тишине только Юля шуршала своими бумажками, не обращая внимания на происходящее.

– Да… Я думаю, она подойдет… позднее. – Светлана Николаевна поднялась на сцену и оглядела собравшихся. – Ну, что ж… Вас сегодня мало, одиннадцать человек. И я вот перед вами одна, хотя обычно мы вдвоем с режиссером. Вы все, я думаю, уже в курсе. Этот сезон мы открываем без главного режиссера. И главное, что еще печальнее, – без Максима, Саши, Вани и Олега. Такие вот дела.

– А чем открываться будем?! – вдруг осенило Долинину. – Да это же просто!..

Добавленное крепкое словцо никого не шокировало, хотя вообще-то во время работы эта лексика была под запретом и каралась штрафами.

– В общем, да, я с Галиной Константиновной совершенно согласна, – невозмутимо кивнула Тарасова. – Но этого в афише не напишешь. Сезон открываем через двадцать дней. Вариантов нет. Если, конечно, не ложиться и не помирать. Но эту возможность мы обсудили и пока от него отказались.

– А с кем обсудили? – негромко уточнила Королева.

– С Юлей. Юля, иди сюда. – Тарасова указала Юле на место на сцене рядом с собой. – Вот, прошу любить и жаловать, наш очередной режиссер Ваганова Юлия Сергеевна. Мы решили, что на открытие Юля поставит спектакль «Под управлением любви», для этого она переработала свой «капустник». Я думаю, успеем. Билеты начинам продавать завтра, афиша уже готова, кому интересно – можете посмотреть у Вити… то есть в кабинете режиссера. Завтра вывешиваем, на неделе даем рекламу в газете – словом, все, как обычно. А о дальнейших планах Юля вам сама расскажет. Давай, Юля.

– Я сама очень боюсь, – сообщила Юля, приложив ладони к горящим щекам. – Но давайте попробуем. Текст я вам раздам. Многое придется придумывать самим, так что это будет коллективное…

Юля замолчала. Все, проследив за ее взглядом, обернулись. В дверях стояла Таня Удальцова, подавленная и вызывающая одновременно. Таня походила на тощего взъерошенного воробья, готового и драться, и улепетывать – в зависимости от ситуации.

– А почему опаздываем? – нарочито строго, чтобы сгладить неловкость момента, возмутилась Тарасова. – Приказ забыли? Все расписывались, штрафы уже работают. В зарплату нечего будет получать.