Островок счастья - читать онлайн книгу. Автор: Марина Полетика cтр.№ 35

Он поспешно вышел из комнаты. А когда вернулся, то, к своему удивлению, увидел, что Ирина ждет его, полностью одетая, а поверх вчерашнего платья, совершенно неуместного воскресным утром, накинут широкий длинный шарф.

– Вот… – пробормотал Павел, протягивая Ирине конверт. – Передайте это, пожалуйста, Юлии. Или директору… как сочтете нужным. И если возможно, не говорите, откуда эти деньги.

Он и сам не заметил, что опять перешел на «вы». Но было бы странно называть на «ты» эту совершенно чужую незнакомую женщину, которая ждала его в гостиной, кутаясь в нелепый шарф – как будто она не провела с хозяином дома ночь, а только что зашла на минуту по делу и не собирается задерживаться.

– Спасибо, – наклоном головы поблагодарила его Ирина, и Павел едва сдержал удивление: она опять была другая! Куда-то делись манеры дамы полусвета. И ожидавшая чуда девочка тоже исчезла. Теперь перед ним стояла красивая, чуть усталая женщина со взглядом английской королевы.

«Женюсь! – с отчаянием подумал Павел, когда за Ириной закрылась дверь. – Вернусь домой и попрошу Веронику Гавриловну познакомить меня с той самой «милой, воспитанной девочкой», дочкой ее знакомой, которую она мне сто раз уже сулила в жены. И поставлю одно условие: чтоб девочка поехала за мной, как жена декабриста, сюда, в глухомань. Буду жить с женой и горя не знать, чем каждый раз заводить новые романы и каждый раз нарываться на все новые и новые неприятности!»

Он так гордился романом с красавицей Александрой, который оборвался без всяких объяснений… Да, ее муж, кажется, собирался не то вызвать его на дуэль, не то проткнуть прилюдно бутафорской саблей. Вот было бы смеху на весь город! Ирина наговорила ему столько гадостей, что хватит на год вперед. Не говоря уже о госпоже Вагановой, которая его совершенно уже достала. Сидит в голове, как заноза, и мысли все неприятные, неловкие: и тут он идиот, и там он виноват! Такое с ним впервые… Не-ет, жениться, срочно жениться! И будет все понятно, просто и предсказуемо.

Павел послонялся по дому, от нечего делать позанимался на беговой дорожке, принял душ. Сел было за работу, но мысли разбегались, как тараканы. Тогда он позвонил маме и пообещал приехать «при первой же возможности». После разговора немного полегчало; слава богу, есть на свете человек, который любит его, с которым понятно и просто, и так будет всегда. А с этими актрисами ходишь как по минному полю! «По минному полю он брел не спеша, но не случилося с ним ни шиша», – Павел вдруг вспомнил детский стишок для взрослых, невесть откуда взявшийся, и неожиданно развеселился. Ну да, ничего особенного не случилось. Денег он дал, и гораздо больше, чем просила Ирина. Чтоб и ей самой осталось. Ситуацию исправил. Значит, надо выкинуть из головы чепуху и браться за работу.

Павел просидел над документами, до которых давно не доходили руки, до самого вечера, пока за окном не начали сгущаться сумерки, и круг света от настольной лампы делал темноту в комнате еще более черной.

Удивляясь сам себе (надо же, головы не поднял!), он выбрался из-за стола, потянулся и немедленно почувствовал, что зверски голоден. Еду ему здесь никто не готовил, поскольку директор проводил большую часть времени на заводе, он там и питался, а при необходимости заказывал что-то в ресторане. Но сегодня так заработался, что обо всем забыл, а пока в ресторане выполнят и доставят его заказ, он, чего доброго, помрет с голоду. Поэтому Павел отправился на кухню и там, к своей неожиданной радости, обнаружил, что шофер не забыл выполнить поручение шефа и холодильник не совсем пуст.

На ходу откусывая от вкусно пахнущего кольца одесской – прямо с тоненькой шкуркой, сил не было чистить, – Павел вскипятил чайник, заварил крепчайший чай и соорудил огромный бутерброд из половины батона, масла и сыра. На плите закипала вода для варки найденных в морозилке пельменей, а в запотевшей рюмочке вместе с Павлом ждала пельменей водка – на сегодня работа сделана, можно себе позволить. Шесть ложек сахара и толстый желтый круг лимона довершили чайную церемонию; Павел наконец уселся к столу и, с вожделением поглядывая на кастрюльку с пельменями, приготовился откусить бутерброд.

Тут в прихожей послышалось настойчивое треньканье дверного звонка. Чертыхнувшись, Павел припомнил чеховского Семена Петровича Подтыкина, который долго и художественно мазал блины икрой, потом выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот… и тут его хватил апоплексический удар. По сравнению с Подтыкиным Павел еще находился в лучшем положении. Скорее всего, просто ошиблись, к нему без звонка никто никогда не приходил. Надо было бы одеться и выйти к калитке, но было лень. Поэтому Павел просто нажал кнопку, открывавшую замок калитки, и выглянул на крыльцо.

И замер от неожиданности – по тропинке от калитки к крыльцу бежала Юля Ваганова. Она была в том же самом пуховичке, в котором мерзла тогда на остановке, но теперь ей, кажется, было жарко: щеки раскраснелись, из-под шапочки выбивались пряди волос, глаза горели странным блеском, не сулившим ничего хорошего. От удивления Павел спустился со ступенек крыльца вниз, к ней навстречу.

– Кто дал вам право? – В соответствии с ее возбужденным видом Павел ожидал крика, но Юля заговорила почти шепотом, как будто боялась, что их подслушивают.

– А в чем, собственно, дело? – растерялся Павел. – Я не понимаю…

О, свою речь после этой реплики Юля отрепетировала заранее, пока бежала от своего дома к директорскому коттеджу! Звучала эта речь примерно так:

– Кто дал вам право унижать людей? Совать им деньги, передавать с нарочным? Какое вам дело до моей личной жизни?! Я уже сто раз пожалела, что согласилась тогда пойти просить у вас денег! Для вас это копейки, но вы предпочли унизить нас, прочитать нам мораль. А теперь вы, как добрый барин непутевой прислуге, высылаете нам конвертик?! Благодарим покорно! Вы могли расплатиться с Ириной, если вам так угодно, но при чем здесь я? Вы ведете себя, как покупатель в супермаркете, выбираете и платите, но мы – не колбаса и не помидоры, мы не продаемся ни на вес, ни поштучно! Нам от вас ничего, ни-че-го не надо!

Вот так. Ну, или примерно так. Обидно и доходчиво, чтобы раз и навсегда объяснить этому тупому и самодовольному олигарху, мнящему себя интеллигентом, кто есть кто и как следует себя вести порядочному человеку.

Но когда Павел открыл дверь, она вдруг поняла, что не хочет с ним разговаривать, потому что это бесполезно: если он не понимает, что поступил непорядочно и в очередной раз обидел ее ни за что ни про что, то вряд ли имеет смысл ему что-то объяснять. Только лишний раз унижаться. Достаточно и того, что она только что наорала на Ирку, которая, если честно, хотела ей только добра и была совсем не виновата в том, что она такая дура! Поэтому Юля замолчала на полуслове, сунула ему в руки тот самый злополучный конверт и побежала прочь к калитке.

Постояв еще пару секунд, Павел вернулся в дом. На кухне шипела выплеснувшаяся из кастрюльки вода. В домашние тапки набился снег. Павел выключил газ под кастрюлькой и понял, что есть ему совершенно расхотелось. Механически заглянул в конверт: сорок пятитысячных купюр лежали нетронутыми. Он тогда выгреб Ирине всю наличность, которая, к счастью, оказалась у него дома (обычно он пользовался карточкой, но Надеждинск не изобиловал банкоматами и кассовыми терминалами, так что пришлось на время изменить привычки).