Гордая американка - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 75

Несмотря на трудности, клерки отеля «Руаяль Даниэли» совершили подвиг и забронировали ей номер в гостинице «Империаль», самой роскошной во всем городе, где назначала встречи австро-венгерская знать, вкусам которой отвечала здешняя пышная лепнина, белый, розовый и серый мрамор и огромные хрустальные люстры. Сам император, чьим именем была названа гостиница, не брезговал появляться здесь. Этот величественный замок входил в ансамбль построек, недавно возведенных на Круге – большом кольцевом бульваре, тонущем в зелени, который Франц-Иосиф велел разбить на месте старых укреплений, снесенных им в 1857 году. Пышность интерьеров оставила Александру равнодушной: мебель она нашла тяжелой, совсем не отвечающей ее вкусу, однако несколько дней она была готова перетерпеть и в такой обстановке.

Увы, если она рассчитывала спокойно погрузиться в изучение детских лет бедняжки Марии-Антуанетты, которую она в последнее время совсем забросила, то ее ждало разочарование. В Австрии ее соотечественники были редкими гостями, и в отеле она оказалась единственной американкой, хотя здесь привыкли принимать видных иностранных деятелей – таких, как президент Мак-Магон, Бисмарк, Вагнер и персидский шах. Она быстро обратила внимание, что вызывает у всех острое любопытство, поскольку воспринимается как экзотический экспонат. Ее красота и изящество завораживали буквально каждого. Она не могла пересечь холл, чтобы на нее не устремлялись все взгляды; к этому она была привычна, однако мужчины часто адресовали ей к тому же нескромные комплименты. Блистательные офицеры, во множестве водившиеся в гостиничных салонах, были склонны принимать это ослепительное создание, которое никто не сопровождал, не за то, чем оно являлось на самом деле. Даже если бы она во всеуслышанье объявила о своем родстве с главным прокурором штата Нью-Йорк, это осталось бы гласом вопиющего в пустыне: здешние ценители дамской красоты понятия не имели, с чем это едят.

Некоторые из молодых людей были красивы, привлекательны, изящны, изысканны; все с безупречной осанкой прогуливались среди интерьеров в своих белых, красных, зеленых мундирах, однако у Александры не было ни малейшего желания, чтобы кто-нибудь из них стал за ней по-настоящему ухаживать. Правда, одного высокомерного вида и жестов на грани невежливости оказывалось недостаточно: горничная устала таскать ей в номер цветы с записочками, которые красотка отказывалась даже читать. Камеристка уже не знала, как выполнять поручения постоялицы поступать с букетами по своему усмотрению; в конце концов она по простоте душевной решила отправлять их прямиком в соседнюю церковь.

Прошло всего два дня, а перед Александрой уже стояла отчаянная дилемма: либо запереться в номере, либо выходить, обряженной в глубокий траур.

На третий день, решив во что бы то ни стало наведаться во дворец Хонбрунн и для этого добраться до нанятого на целую неделю экипажа, она сунула в руки своей горничной огромный букет красных роз, который только что втащили к ней в номер, и спустилась в холл, уверенно сжимая белый зонтик с зеленой оторочкой, которым намеревалась расчищать себе путь.

Худшие опасения начали оправдываться незамедлительно: не успела она сойти с лестницы, как великолепный офицер императорской гвардии ринулся к ней, встал по стойке смирно и попробовал представиться:

– Граф Франц-Йозеф фон…

Александра не дала ему закончить. Окинув его ледяным взглядом, она молвила:

– Я вас не знаю, сударь, и нисколько не желаю знать. Будьте так добры, не мешайте мне и немедленно позвольте пройти.

Фраза была произнесена по-французски, и молодой человек, высокий блондин с чудесными голубыми глазами, по всей видимости, знал этот язык, ибо покраснел, как рак; впрочем, он и не подумал посторониться, а вздумал настаивать.

– Мадам, – возразил он, – я тот, кто…

Было ясно, что ему не хватит светлого времени суток, чтобы добраться до конца мысли. Но внезапно на его плечо легла чья-то рука, и сухой голос отчеканил:

– Лейтенант, моя племянница ясно дала вам понять, что вы ей мешаете. Удивляюсь, что столь благородный человек упорствует в столь неподобающем поведении…

Александра едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от радости: маркиз де Моден, щегольски обтянутый сюртуком бисквитного цвета и расшитым шелковым жилетом, с цветком гардении в петлице, безжалостно улыбался наглецу, на которого произвела сильное впечатление его великосветская осанка. Офицер поспешно отступил, бормоча скомканные извинения.

– Маркиз! – воскликнула молодая женщина с облегчением и признательностью, – как я рада вас видеть! Но какими судьбами вы здесь оказались?

– Этот вопрос следовало бы переадресовать вам, мое милое дитя. Я считал, что вы до сих пор находитесь в Венеции, а вы тем временем…

– Уехала оттуда, как можете сами убедиться! Слишком спокойная лагуна наскучила мне…

– И вы решили посмотреть, не волнуется ли Дунай? Куда вы, собственно, направляетесь? Не можем же мы весь день стоять на ступеньках этой лестницы, какой бы великолепной она ни была?

– Я собиралась посетить Хонбрунн. Перед отелем стоит моя карета.

– Так поедем вместе! Однако приблизиться к дворцу вам не удастся: там проводит лето императорская семья, там живет сам император… А вы по-прежнему упорно идете по следу бедняжки-королевы?

– Да. Не хочу возвращаться домой, не посетив места, где она провела детство.

– Вы скоро возвращаетесь в Америку?

– В начале следующего месяца, когда… месье и мадам Риво возвратятся из Турени. Мы уедем из Франции вместе.

Пока карета катила в западном направлении, Моден изучал профиль молоденькой спутницы. Этому тонкому психологу ничего не стоило разглядеть под дичиной наигранной веселости рану, нанесенную ей прямо в сердце. Раненая требовала самого деликатного обхождения. Однако маркиз, вознамерившись следовать обходным путем, только разбередил рану, сам того не зная. Он спросил:

– Куда вы дели свою обворожительную невестку? Уговорили вернуться к жениху?

– Нет, я оставила ее в Венеции, на попечение графини Орсеоло. Что до жениха, то она поменяла его на другого.

– Ба! Что я слышу? Новый жених? Конечно, она пользуется громким успехом, но кто сумел…

– Не гадайте! Она собралась замуж за герцога де Фонсома. Они встретились на балу в ночь Искупления. Любовь с первого взгляда – вот так-то, любезный маркиз!

Горечь, которую ей трудно было скрыть, несмотря на все старания, и мертвенная бледность поведали маркизу о ее страданиях красноречивее всяких слов. Искренне удрученный, Моден умолк, чтобы дать ей время взять себя в руки. Однако боль в разбереженной им свежей ране была слишком сильна, и он в смятении заметил, как но ее атласной щеке катится слезинка. Сняв перчатки, он схватил Александру за руку и крепко стиснул ее.

– Простите!.. – прошептал он.

Она смахнула кончиком пальца непрошеную слезу и, немного помолчав, спросила: