Гидеон продолжал ласкать желанный бугорок, который страстно взывал к прикосновению. Сара положила ладони на сильную мускулистую грудь и ощутила твердую, упругую поросль. Казалось, его кожа отзывается на прикосновение подобно взъерошенному бархату. Судорожно вздохнув, Гидеон схватил ее ладонь и опустил ниже пряжки на своих бриджах, к напряженному, страдающему от собственной силы холму.
Сара раскрыла глаза. Выражение его лица уже не казалось всезнающим; сейчас он смотрел неистово, требовательно, жадно и в то же время умоляюще, как может смотреть на женщину лишь погибающий от страстного вожделения мужчина. С тихим звериным рыком он подался вперед, стараясь ощутить прикосновение, и одновременно сделал какое-то движение ладонью. Сара едва усидела на сундуке.
– О Господи! – вырвалось у нее. Не ведая, что творит, девушка потерлась о его ладонь, пытаясь продлить наслаждение.
Его глаза блеснули пониманием и сочувствием. Дерзкой умелой рукой он раздвинул плотную кудрявую поросль и легко проник в горячее влажное лоно.
– До чего же ты хороша! – Со стоном неутоленной страсти Гидеон запечатлел на ее губах поцелуй.
Словно в тумане Сара слышала неясный шум над головой: голоса, потом стук.
– Капитан, капитан, вы здесь?
Усилием воли Гидеон прервал поцелуй и с едва слышным проклятием убрал дарившую счастье руку.
– Да, Сайлас, я здесь. Сейчас поднимусь.
Вернувшись из тумана чувств и блаженных ощущений, Сара тут же перенеслась в ад: да, она едва не сгорела от отчаянного, мучительного стыда. Какой позор! Невозможно поверить! Ее рука лежала на его бриджах! А он касался ее с той окончательной интимностью, которая позволена только супругу и больше никому ни единому человеку в мире!
Едва она убрала руку, как на лестнице послышались тяжелые шаги.
– Необходимо срочно поговорить, – загремел повар, пытаясь перекричать стук деревянной ноги. – Очень важно. О женщине по имени Луиза...
– Еще шаг, Сайлас, и, клянусь, я протащу тебя под килем! – яростно рявкнул Гидеон.
Стук тут же прекратился. Сара торопливо опустила юбку и хотела спрыгнуть с сундука, однако Гидеон не позволил: обеими руками он настойчиво придержал ее за бедра.
Не отводя красноречивого взгляда от ее глаз, он крикнул Сайласу:
– Отправляйся в мою каюту, через пару минут приду! Там и поговорим. Мне необходимо закончить кое-какие неотложные дела.
Эти «неотложные дела» – она. Как только капитан покончит с ними, навсегда забудет о ней.
Этого нельзя допустить. Нельзя идти на поводу у бесцеремонного пирата. Крышка люка захлопнулась, и Гидеон тут же наклонился для нового поцелуя. Но на сей раз она подготовилась: изо всех сил уперлась кулачками ему в грудь, отвернулась и решительно прошептала:
– Нет, больше нельзя.
Сильная рука снова оказалась на талии, а жаркое дыхание обжигало ухо.
– Но почему?
Молчание продолжалось несколько мгновений. Какой довод может оказаться убедительным? Скажи она, что они не женаты, он не долго думая ликвидирует препятствие. Но иметь подобное чудовище в качестве мужа – истинное несчастье!
И тут Сара вспомнила план Питера.
– Я обещала другому.
Живое, пылкое, горячее тело мгновенно окаменело. Тяжким грузом повисло молчание, его нарушал лишь мерный звон корабельного колокола: настало время смены вахты. Однако Гидеон не отстранился.
– И кто же этот другой? Он остался в Англии? – спросил капитан с нескрываемым подозрением.
Выдумать лондонского жениха было бы забавно. Но вряд ли зыбкая затея сможет удержать агрессора на расстоянии.
– Нет. Это другой моряк. Я... я согласилась выйти замуж за одного из членов вашей команды.
Лицо капитана потемнело.
– Не может быть.
Сара энергично закивала:
– Вчера вечером Питер Харгрейвз сделал мне предложение... ну и я согласилась.
На разгоряченном желанием мужественном лице отразилось изумление, которое тут же сменил гнев. Крепко схватив пленницу за плечи, словно она могла вспорхнуть и улететь, капитан низко склонился, чтобы встретить потупленный взгляд.
– Но он вовсе не член моей команды. Ты потому и приняла его предложение? Потому что он не мой человек? Или успела воспылать к нему нежными чувствами?
Последние слова Гидеон презрительно процедил сквозь зубы, и Саре стало невыносимо стыдно. Нелегко заявить о любви или хотя бы горячей симпатии к Питеру, после того как она только что едва не отдалась этому негодяю. Но только такой ответ возымеет действие. Руки, все еще сжатые в кулачки у широкой груди, дрожали.
– Да... да, он мне нравится.
– Так же, как «нравлюсь» я?
Сара отвернулась, не находя ответа, но Гидеон сжал двумя пальцами подбородок и заставил смотреть себе в глаза. Даже в тусклом свете было заметно, что желание все еще не покинуло его. Напряжение слышалось и в голосе.
– Не все ли равно, что и кому ты обещала вчера вечером? Сегодня все изменилось. Ты отвечала на мои ласки.
– Это было ошибкой, – пролепетала Сара, избегая его гневного взгляда. – Мы с Питером вполне подходим друг другу. Я знаю его давно, еще с «Добродетели». Он достойный, порядочный человек, и я не изменила своего решения выйти за него замуж.
– Хочешь сказать, что он не такой «тиран», каким кажусь тебе. И не порочный пират, способный лишь «насиловать и грабить».
С проклятием Гидеон резко повернулся и стремительно направился к лестнице.
– Что бы ты ни думала, Сара, он не для тебя, поверь! И я немедленно положу конец вашему дурацкому договору!
Сару охватил беспредельный ужас. Этот страшный человек способен сделать с Питером все, что угодно! Никто его не остановит!
– Нет! – отчаянно закричала она, спрыгнув с сундука. – Нет, Гидеон, остановитесь!
Но капитан взлетел уже на середину лестницы. Едва Сара встала, расстегнутое платье свалилось с плеч. Пришлось привести себя в порядок, а Гидеон тем временем исчез на палубе.
Сара лихорадочно боролась с крючками. Если она сию же минуту не вмешается, злобное чудовище успеет выкинуть несчастного Питера за борт или придумает другую ужасную кару. Этого никак нельзя допустить. Питер – единственная надежда на спасение, на возвращение домой.
Питер только что сменился с вахты и теперь спокойно лежал в гамаке, вырезая на куске старой слоновой кости силуэт парусника. Он был один в каюте – все члены команды занимались своими делами: кто ухаживал за потенциальными невестами, кто отбывал вахту. Будь его воля, Питер тоже не валялся бы без дела, а проводил время поближе к Энн Морис.
К сожалению, это невозможно. Одна лишь мысль о том, что в эту минуту возле малышки увивается какой-нибудь грязный пират, доводила Питера до бешенства. Да, он выбрал единственно возможный путь, однако путь этот увел его прочь от очаровательной валлийки.