Белая королева - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 39

Слухи о нашем рождественском пире разлетелись по всему свету. В разных странах Европы двор нового английского короля считался самым прекрасным, элегантным, куртуазным и милосердным. Эдуард непременно хотел сделать двор Йорков не менее знаменитым, чем двор герцогов Бургундских, всегда славившийся своим вниманием к красоте, моде и культуре. Мой муж любил хорошую музыку, и во время обеда у нас всегда либо пел хор, либо играли музыканты, а мы с моими придворными дамами выучили немало танцев и даже сами придумали кое-что новое. Мой брат Энтони был незаменимым советчиком в подобных затеях. Он много путешествовал по Италии и постоянно рассказывал нам о новых науках и искусствах, о гармонии древнегреческих городов, о Риме и о том, что сейчас Европа заново открывает для себя античные искусства и науки. Энтони не раз беседовал с Эдуардом о том, что хорошо было бы пригласить к нам из Италии художников, поэтов и музыкантов, и призывал его использовать королевскую казну для создания различных школ и университетов. Энтони также немало знал о новых научных открытиях и исследованиях, о математике, астрономии и многих других удивительных вещах. Он поведал нам о новом математическом счислении, которое начинается с цифры нуль, и попытался объяснить, как представления о нуле способны изменить все на свете. Он утверждал, что есть такая наука, которая дает возможность вычислить любое расстояние, даже такое, которое невозможно измерить: например, вскоре можно будет узнать даже расстояние от нас до Луны. Его жена Елизавета спокойно и внимательно все это слушала, а нам говорила, что Энтони — настоящий волхв и мудрец. В общем, наш двор стал средоточием изящества и просвещенности, и всем этим управляли мы с Эдуардом.

Однако я не уставала удивляться тому, как дорого содержать такой двор, как много приходится платить за всю эту красоту и даже просто за подаваемые на стол яства. Немало стоили нам и бесконечные требования наших придворных — то о судебном разбирательстве, то о какой-либо должности, то о выделении земель или иной милости, то о посте сборщика налогов, то о помощи в решении вопроса о наследстве.

— Вот что значит — быть королем, — заметил как-то Эдуард, подписывая последнюю из поданных в тот день петиций. — Как король Англии я владею всем. Герцоги и графы распоряжаются своими землями только благодаря моей милости, и каждый рыцарь, и даже каждый мелкий сквайр, пользуется неким ручейком, вытекающим из моей реки. Каждый жалкий фермер, каждый арендатор, каждый копигольдер [22] и крестьянин — все зависят от моей милости. И я вынужден раздавать богатство и власть, чтобы мои реки текли по-прежнему. А если что-то пойдет не так — даже при малейших признаках этого, — люди сразу начнут шептаться, что прямо-таки мечтают вернуть на трон короля Генриха, что в старые времена было куда лучше. Или даже что Эдуард, сын Генриха, или мой брат Георг могли бы стать более щедрыми правителями. И уж конечно, клянусь Господом, где-нибудь да найдется очередной претендент на трон — например, Генрих, сын Маргариты Бофор. А что? Люди скажут: пусть теперь нами правит кто-нибудь из династии Ланкастеров, для разнообразия. Все это способно лишь усилить брожение мыслей. Ради сохранности власти мне постоянно приходится по кусочку отдавать ее другим, но кусочки эти тщательно мной выбраны и отмерены. Я должен нравиться каждому, но не слишком сильно.

— Да все они — просто жадные до денег крестьяне! — раздраженно бросила я. — Их преданность королю покоится лишь на собственных интересах. Их волнуют только собственные проблемы и желания. Они хуже рабов!

Эдуард улыбнулся.

— Ты права. Это действительно так. Каждый из них хуже раба. И каждый мечтает владеть своим маленьким поместьем или своим личным маленьким домиком — точно так же, как и я хочу владеть своим троном, так же, как ты желала получить в манориальную собственность поместье Шин, а в придачу к нему и должности для своих родственников. Все мы стремимся к богатству, к управлению землями, и все это находится в моих руках, так что раздавать и земли, и богатства мне приходится с большой осторожностью.

Дни становились все теплее, по утрам было все светлее, а птицы уже вовсю пели в садах Вестминстера, когда разведка донесла Эдуарду, что в Линкольншире готовится восстание, имеющее целью вновь посадить на королевский престол Генриха VI, доселе всеми забытого и тихо проживавшего в лондонском Тауэре скорее отшельником, чем узником.

— Придется туда поехать, — заявил Эдуард, держа в руке письмо осведомителя. — Если вожак бунтовщиков, кто бы он ни был, — предтеча наступления Маргариты Анжуйской, тогда мне придется расправиться с ним прежде, чем она высадится со своей армией на английский берег и поддержит этот мятеж. Судя по всему, она собирается использовать ситуацию, чтобы проверить, достаточно ли сильны здесь ее сторонники, а заодно возложить на плечи неведомого вожака весь риск по созданию необходимого войска. Убедившись, что войско собрано, она незамедлительно явится в Англию со своей французской армией, и тогда мне придется сражаться на два фронта.

— Но разве это не опасно — бороться с человеком, которому не хватило мужества даже назвать свое имя? — встревожилась я.

— Не более опасно, чем всегда, — спокойно ответил Эдуард. — Не могу же я позволить своим людям снова отправиться на войну без меня. Нет, я должен быть там, с ними. Должен их возглавить.

— А как же твой надежный друг Уорик? — ядовито усмехнулась я. — И твой верный брат Георг? Может, они уже собирают для тебя армию? Может, спешат в трудную минуту оказаться рядом?

Эдуард тоже усмехнулся, но ответил так:

— Вот тут ты и ошибаешься, моя маленькая Королева Недоверие. Я только что получил письмо от Уорика — он предлагает сформировать войско, которое как раз и отправится со мной. И Георг хочет меня сопровождать.

— В таком случае во время битвы тебе придется следить за ними! — воскликнула я, ничуть не успокоенная его словами. — Они будут отнюдь не первыми, кто приведет свое войско сражаться на твоей стороне, и отнюдь не последними, кто покинет тебя при неблагоприятном исходе. Как бы они в решающий момент не переметнулись на сторону противника. Мой тебе совет: когда окажешься лицом к лицу с врагом, оглянись и посмотри, что у тебя за спиной делают твои верные друзья.

— Но ведь они действительно принесли мне клятву верности, — утешал меня Эдуард. — Правда, любимая. И потом, ты же знаешь, я умею выигрывать.

— Знаю, что умеешь, — отозвалась я. — Но мне так тяжело смотреть, как ты снова собираешься в поход! Когда же все это кончится? Когда они перестанут будоражить людей и бороться за то, что давно утрачено?