Белая королева - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 24

Я склонилась перед герцогиней в реверансе, хотя и не слишком низком, выказав ей уважение как своей свекрови, и успела заметить, как моя мать поклонилась ей лишь слегка, с великолепным достоинством и тут же гордо выпрямилась и высоко подняла голову. Вот она была действительно королевой во всем, разве что короны не хватало!

— Не стану притворяться и делать вид, что в восторге от этого брака, да еще и заключенного втайне, — начала вдовствующая герцогиня Сесилия весьма неприязненным тоном.

— Не втайне, а в нашей часовне в присутствии свидетелей, — возразила моя мать; получилось весьма к месту.

Герцогиня изумленно умолкла, но сдержалась; она лишь вскинула свою безукоризненно изогнутую бровь.

— Прошу прощения, леди Риверс. Вы, кажется, что-то сказали? — осведомилась она.

— Ни моя дочь, ни ваш сын никогда бы не забылись настолько, чтобы заключить свой брак втайне, — заявила моя мать.

В ее речи вдруг послышался сильный бургундский акцент. Впрочем, по всей Европе этот акцент считался признаком особой элегантности и высокого стиля. Моя мать наиболее простым способом напомнила присутствующим, что она — дочь графа Сен-Поля и по рождению принадлежит к бургундской королевской семье. Всем также было известно, что она являлась близкой подругой королевы Маргариты, и они звали друг друга просто по имени; мать единственная продолжала называть ее Маргаритой д'Анжу, делая сильный нажим на «д» в ее титуле. Кроме того, моя мать, выйдя в первый раз замуж за представителя королевской семьи, главу королевского двора Ланкастеров и французского регента, стала герцогиней Бедфорд, тогда как эта женщина, с таким гордым видом сидевшая перед нами, по рождению была всего лишь леди Сесилией Невилл из Рейби-Касла.

— Разумеется, — продолжала моя мать, — это не было тайным венчанием. Присутствовали свидетели, в том числе и я. Само венчание проходило в нашей фамильной часовне.

Герцогиня явно не собиралась сдаваться.

— Но ваша дочь — вдова! И она гораздо старше моего сына!

— Ну, вашего сына тоже вряд ли можно назвать неопытным юнцом. Его репутация всем известна. И кстати, между ним и моей дочерью всего пять лет разницы.

Фрейлины герцогини дружно охнули, а ее дочери тревожно затрепетали. Одна лишь Маргарита смотрела на меня с сочувствием, словно желая предупредить, что мне не будет спасения от тех унижений, которые незамедлительно последуют. Мои сестры, как и я, в те минуты более всего напоминали каменные изваяния — словно ведьмы, которые исполняли некий магический танец да так и застыли под воздействием злокозненных чар.

— Но в этом есть и хорошая сторона, — рассуждала между тем моя мать, стараясь придать беседе более дружелюбный характер. — По крайней мере, мы уверены, что они оба не бесплодны. Ведь, насколько я знаю, у вашего сына есть несколько бастардов, а моя дочь успела родить от своего законного мужа двух прелестных мальчиков.

— Мой сын из плодовитой семьи. У меня, например, было восемь сыновей! — сообщила герцогиня.

Мать согласно кивнула, и шарф на ее головном уборе взлетел, точно парус, полнясь ветром ее гордости.

— О да, — отозвалась она, — вы правы. У вас действительно родилось восемь мальчиков. Но из этих восьми в живых осталось лишь трое. Как печально! Кстати, у меня пятеро сыновей. Пятеро. И семь дочерей. Так что Елизавета тоже из весьма плодовитой семьи, к тому же королевских кровей. Думаю, мы можем надеяться, что Господь благословит наших детей чудесным потомством.

— И тем не менее! Это был не мой выбор и не выбор лорда Уорика! — Голос герцогини задрожал от гнева. — Мне было бы плевать на этот брак, если бы Эдуард не стал королем. Я бы смотрела на его фокусы сквозь пальцы, будь он третьим или четвертым сыном в семье. Тогда Эдуард мог бы пасть даже так низко…

— Возможно. Но к нам это не имеет никакого отношения. Эдуард — уже король. А король есть король! Бог свидетель, Эдуард выиграл немало сражений, доказывая свое право на престол.

— Но я могла ему помешать! — снова ринулась в бой герцогиня Сесилия, явно не сдерживая своего бешеного нрава; щеки ее ярко вспыхнули. — Я могла бы отречься от Эдуарда, я могла бы не признать в нем наследника и вместо него посадить на трон Георга! Как бы вам это понравилось? Каков тогда был бы результат вашего «законного венчания» в так называемой частной часовне, леди Риверс?

Фрейлины герцогини побледнели и дружно покачнулись. Маргарита, боготворившая брата, прошептала: «Мама!» — но ничего более прибавить не осмелилась. Эдуард никогда не был любимчиком герцогини. А обожаемый ею Эдмунд погиб вместе со своим отцом в сражении при Уэйкфилде, после чего ланкастерцы, одержавшие победу, выставили их головы на воротах Йорка. Средний из братьев, Георг, являлся не только любимцем матери, но и баловнем всей семьи. А самый младший, Ричард, темноволосый, слабосильный и невысокий, считался неудачным последышем в этом выводке, и на него почти не обращали внимания. Просто невероятно, как легко эта женщина сказала о том, что могла бы отказаться от одного из своих сыновей или поменять их местами, нарушая все законы и порядки!

— Как? — воскликнула моя мать, призвав на помощь все свое умение блефовать. — Неужели вы решились бы низвергнуть собственного сына?

— А если бы он оказался незаконным сыном своего отца и моего супруга? А если…

— Мама! — жалобно воскликнула Маргарита.

— Но как это возможно? — В голосе моей матери прозвучал сладкий яд. — Неужели вы решились бы объявить родного сына бастардом? А себя, что же, причислили бы к шлюхам? Всего лишь назло нам? Только чтобы подставить нам подножку? Неужели вы бы уничтожили собственную репутацию и сделали рогоносцем своего покойного мужа? После того, как его голову выставили у ворот Йорка, надев на нее в насмешку бумажную корону? Впрочем, та корона — сущие пустяки по сравнению с рогами, приготовленными ему супругой. Неужели вы решились бы опозорить собственное имя, а имя супруга покрыть куда большим позором, чем его враги?

В свите герцогини послышался шум, затем тихий вскрик, и бедная Маргарита пошатнулась, видимо теряя сознание. Я же и мои сестры — полурыбы, потомки могущественной Мелюзины, — держались стойко и лишь во все глаза следили за этим поединком, во время которого наша мать и мать короля, точно два озверевших, рубящихся на топорах участника рыцарского турнира, говорили сейчас друг другу нечто совершенно немыслимое.

— Есть немало таких, кто поверил бы мне, — угрожающе произнесла герцогиня Сесилия.

— Что ж, тогда это тем более постыдно, — решительно заключила моя мать. — В Англии действительно ходили слухи о том, кто настоящий отец Эдуарда. Если честно, я относилась к тем немногим, кто готов был поклясться, что дама из столь знатной семьи никогда не пала бы так низко. Однако и я, и все прочие слышали, разумеется, сплетни о некоем лучнике по имени — как там его?.. — Мать сделала вид, что забыла, и даже постучала себя по лбу. — Ах да, вспомнила: Блейбурн. Так вот, якобы этот лучник Блейбурн и был вашим любовником. Но я всегда утверждала — как, впрочем, и Маргарита д'Анжу, — что такая благородная дама, как вы, никогда не унизилась бы до такой степени. Ей бы и в голову не пришло лечь в постель с простым лучником, а тем более родить от него бастарда, принести этого ребенка своему мужу в дом и качать его в фамильной колыбели!