Саквояж со светлым будущим - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устинова cтр.№ 42

В квадратной просторной комнате по-прежнему было много солнца, и им обоим пришлось зажмуриться на секунду, а потом Маша открыла глаза.

Ну да. Вот комод с зеркалом в виде груши. Вот искусственные кладбищенско-пасхальные цветы, и полированная гостиничная дверь в ванную слегка приоткрыта, кажется, именно так, как Маша ее оставила.

Родионов кивком указал на дверь, и она кивнула. Он постучал и в нее тоже, а потом заглянул.

Маша сжала кулаки. За дверью было темно, ничего не видно. И раковину не видно.

— Здесь?

— Да.

— Точно?

— Конечно.

— Свет зажги.

А кто его знает, где он зажигается, этот самый свет. Маша посмотрела на правую стену, потом на левую — никаких выключателей.

— Маша, свет!

— Сейчас, сейчас…

— Что ты копаешься?

— Я не могу найти выключатель.

— Посмотри в шкафу.

— Где?!

— Шутка.

Выключатель нашелся, и вовсе не там, где Маша его искала. Почему-то он был в комнате, а не в крохотной прихожей, куда выходила дверь ванной.

— Ну что там?

— Ничего, — в полный голос ответил Родионов, и голос его странно отдался в кафельных стенах. — Ничего и никого.

Маша тоже заглянула в ванную.

Раковина была абсолютно пуста, никаких следов.

Маша протиснулась мимо Родионова и уставилась в раковину, и даже зачем-то открыла и закрыла кран.

— Ничего нет, — сказала она упавшим голосом.

— Я вижу, — подтвердил Родионов.

Она заглянула под раковину — он посторонился, — потом осмотрела стены, фарфоровую мыльницу с цветком на дне и мусорную корзину с блестящей крышкой. Ничего.

— А что ты хочешь найти? — спросил Родионов. — Нож с отпечатками пальцев и следами крови?

— Но он же здесь был!

— Возможно.

— Ах, как вы не понимаете, Дмитрий Андреевич! Я же видела его своими глазами!

— Я тебе верю, — ласково сказал Родионов.

— Ну, конечно, верите! — с досадой ответила Маша. — Еще бы вы мне не верили! Я же не сумасшедшая!

Ей даже в голову не пришло, что он может подозревать ее… во вранье или в галлюцинациях. Ничем таким она отродясь не страдала, и ее шеф был об этом осведомлен.

— Вы не понимаете. Если здесь был нож пятнадцать минут назад, а теперь его нет, значит, есть человек, которому нужно замести следы! Если бы он этим ножом банку с краской открывал и заляпал себе руки, зачем бы ему было так тщательно все… ликвидировать?

Родионов немного подумал.

— А ты точно видела нож?

— Дмитрий Андреевич!…

Родионов сквозь зубы засвистал какой-то марш — ну, точно сегодня день маршей! Маршей и лавин, которые сходят с Альп! Засвистал и проделал еще раз то, что минуту назад проделала Маша, — осмотрел стены, фарфоровую мыльницу с цветком на дне и мусорную корзину с блестящей крышкой, потом обыскал всю комнату.

Пусто. Никаких следов ножа и крови.

Маша следила за ним.

Он снова поднял брови:

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Надо предупредить охрану. Хотя бы этого самого Кольцова. Вы же понимаете!…

— Я понимаю, что никто тебя с твоими предупреждениями слушать не станет! Это я знаю, что ты нормальная, а кроме меня, никто не знает! Нож в раковине, на втором этаже, на даче, где кругом сплошная охрана! Я в сортир пошел, так у сортира человек сидит, с проводом в ухе! Охраняет он сортир, понимаешь?!

— Я понимаю, что здесь что-то произошло, Дмитрий Андреевич! — твердо сказала Маша. — Нож был, на нем была кровь, и он пропал, и следов никаких нет. А прошло, между прочим, всего минут… пятнадцать-двадцать с момента, как я видела нож, и до момента, когда мы сюда вошли.

— Но ведь нет ничего!

— И все равно надо охрану предупредить!

— Ну, предупреждай, предупреждай, — разрешил он раздраженно. — Только ко мне не кидайся, если тебе Мирослава психовозку вызовет.

Он пошел к двери, и Маша двинулась за ним, беспомощно озираясь, словно в поисках вещественных доказательств невесть чего, и в коридоре он еще раз спросил:

— Ты… точно видела нож?

— Да.

Родионов помолчал, подошел к окну в коридоре и зачем-то открыл его и выглянул наружу. Маша топталась сзади.

— Веснику сказать, что ли… — промямлила она.

— Что твой Весник сможет сделать, вот объясни мне! — Родионов достал сигареты и закурил.

«Разозлился, — поняла Маша. — Разозлился потому, что я решила, будто он не справился, и как бы выражаю надежду, что справится Весник». Легкое злорадство приятно пощекотало ее воображение. Значит, не наплевать тебе на то, что я о тебе думаю, значит, хочется тебе, чтобы я видела в тебе рыцаря на белом коне!

Хочется или не хочется?! Или это просто мужская сущность такая — я лев, царь зверей, и про то, что слон тоже царь зверей, ты мне лучше не напоминай.

Что я стану делать, когда очередная девушка его жизни женит Родионова на себе и, уходя из его дома, я буду оставлять его у камина с малюткой на руках, отрезанного от меня целиком и полностью, как бывает отрезан человек на фотографии?! Вроде бы он, и картинка знакомая, но его нет, это просто видимость, одна только видимость, и больше ничего!

Родионов докурил сигарету и бросил окурок в окно.

Они спустились на первый этаж и дошли уже почти до высоких двустворчатых дверей, когда великий писатель обернулся и спросил скучным голосом, где ему теперь искать свои книжки на подпись.

А и правда! Где книжки искать?!

Она растерялась, и Родионов заметил это.

— Ладно, — сказал он великодушно, — потом разберемся.

И они вошли в зал, где продолжалось «ожидание моржа».

Продюсер Матвей Рессель слушал «дивчину» Стаса Головко, которая что-то очень активно ему доказывала, и вид у него при этом был недовольный, словно ему не нравилось то, что она говорила. Супруги Поклонные, похожие на собственное изображение в глянцевом журнале, ворковали над столиком с напитками. Мирослава вдалеке руководила Нестором, а он слушал ее и кивал, как китайский болванчик. Мирославин «чоловик» в твиде слонялся в одночестве и то и дело прикладывался к стакану, в котором по виду было виски или коньяк. Его казацкие усы уныло свисали по обе стороны безвольного рта, и Маша вдруг решила, что жизнь у него не сахар.