Лесная герцогиня - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 113

Сейчас свиток валялся, отброшенный в угол. Король то клялся перед королевой и Аганоном, что никогда не подпишет его, то начинал жалко всхлипывать:

– Я ведь чувствовал, почти знал, что эта поездка не кончится добром. Что же мне делать?.. Силы небесные, как вспомню, мне было предсказано, что моя жизнь окончится в оковах…

Он шмыгал носом, но Этгива успокаивала мужа, брала его руки в свои.

– Пустое, государь, забудьте о предсказании. Все это от лукавого. Господь же велел: «Не ворожите и не гадайте».

У Аганона были иные, более земные доводы.

– Успокойтесь. Гизельберт не зря не выставляет прилюдно ваше пленение. Он не посмеет объявить вас узником. Взгляните, нас содержат в роскоши, мы присутствуем на всех торжественных молебнах и пирах…

– Однако держат-то нас под замком! – вскидывался Карл, но тут же умолкал, прислушивался к голосам за дверью, лязгу железа.

Приставленные охранники не были почтительны с ним. Пару раз вламывались в покои, дразнили короля.

– Эй, Каролинг, погляди сюда!

Снимая штаны, показывали ему оголенные зады, хохотали. Нет, Карл был уверен, что плен его нешуточный. Боялся.

Аганон же был спокоен. Окажись он пленником во Франкии, где его все ненавидели, он бы тревожился по-настоящему. Лотарингец по происхождению, он был уверен, что здесь ему не причинят зла.

– Успокойтесь, Карл. Может, с божьей помощью, все кончится благополучно. Ведь смог же бежать граф Рикуин. Сейчас он в своей Верденской крепости, возможно, соберет войско и прибудет отбить нас.

– Черта с два! – ругался Карл. – Рикуин бежал сразу же, как понял, что Ренье умер, воспользовался всеобщим замешательством и скрылся. И даже если достиг Вердена, то предпочтет отсиживаться там, пока не подпишет мировую с Гизельбертом. Теперь, когда стало известно, что Адель не дочь Ренье и у него нет надежд добиться власти, он будет осторожен и не захочет обострять отношения с новым герцогом из-за меня. Тем более что я сам вынужден был подтвердить права Гизельберта. О, святые угодники! Что же я мог поделать? Но, клянусь венцом Каролингов, будь со мной мои рыцари, не захвати их столь неожиданно Гизельберт, вряд ли бы он добился от меня сией милости.

Повернувшись к королеве, спрашивал:

– Этгива, голубка моя, вам позволяют передвигаться по дворцу, не слышали ли вы, где содержат мою дружину?

Королева пожимала плечами. Ей было страшно не менее, чем Карлу. Выведывать что-либо она боялась. Ограничивалась общими наблюдениями.

– Вы не заметили, что герцогини Эммы не было сегодня во время заупокойной службы в соборе? Гизельберт заставлял ее присутствовать там, а сегодня она не явилась.

– Вам, душечка, надо думать о своем супруге, а не об Эмме Робертин, – обиженным тоном заметил Карл. – Эмме ничего не угрожает. Теперь она неопасна для Гизельберта. Он еще милостив с ней, если позволил присутствовать во время бдения над телом Ренье.

– Но говорят, ее также содержат под замком, – неожиданно сообщил Аганон. – Я слышал, что Гизельберт домогается ее, сулит всякие выгоды, если она будет… хм-м… полюбезнее с ним. И откроет, где скрывается ее дочь. Он все еще опасается, что найдутся те, кто будет верен последней воле Ренье видеть наследницей Лотарингии Адель, а не проклятого герцога Гизельберта.

– И правильно сделают! – кивнул Карл, раздувая щеки от гнева. – Этот Гизельберт – преступник, да поразит его Господь, как поразил Олоферна, чья голова была отрублена Юдифью, или как царя ассирийского, который был убит своими сыновьями, когда он, преклонив колена, поклонялся идолам, или…

– О, Карл, успокойтесь, – мягко утешала короля Этгива, – вспомните, вы же сами признали его…

– А что мне оставалось? Он же… Иуда, Василиск… он пленил меня, своего короля! Надеется вынудить меня… – Он безнадежно махал рукой, хотя и старался сохранить достойный вид: – Когда в Лотарингии узнают, что Гизельберт пленил своего короля…

– Не обольщайтесь, государь, – бесцеремонно перебил его Аганон. – Лотарингцам и дела нет до вас. Так что, боюсь, вам придется принять условия Гизельберта.

Король насупливался, косился на ларь, где в углу лежал свиток. Потом начинал принюхиваться. Сквозняком приносило запах стряпни из кухонь. У Карла урчало в животе. Он привык вкушать пищу по нескольку раз в день. А сейчас никто и не додумается принести ему поесть. Свиту его разогнали – евнухов, пажей, нотариев. Придется терпеть до поминального пира. Значит, до вечера. А сквозь щели в ставнях еще проникал сероватый свет зимнего дня. Карл заерзал, покосился на жену.

– Этгива, не сходите ли вы принести нам что-нибудь перекусить? Ну хотя бы крылышко каплуна.

Этгива опускала глаза, плотнее куталась в покрывало. Она обычно была покорна воле супруга, но сейчас не сдвинулась с места. Ей стыдно было признаться, сколь она страшилась одна ходить по дворцу, особенно после того, как в предыдущий раз ее в одном из переходов окружили люди Гизельберта, тискали, куда-то тащили. Она еле смогла вырваться, убежала, слыша за собой издевательский хохот. До сих пор по телу идут мурашки при одном воспоминании, как эти грубияны мяли ей грудь. Без всякого почтения к ее августейшей особе. И она невольно вспомнила исповедь герцогини Эммы.

– Боже милосердный, неужели супруга Ренье рассказывала правду, неужели женщина может вынести такое? Бедная герцогиня!

Карл хмыкал. Аганон косился на королеву. Он знал, что королева все еще девственница, мог представить, какое впечатление на нее произвел рассказ герцогини. Даже пожалел ее.

– Успокойтесь, Этгива. Вам незачем сравнивать себя с этой женщиной. Вы как ангел, а она… При одном взгляде на нее на ум приходят мысли о вкусе ее губ, о мягкости ее тела…

– Да ну?! – ревниво воскликнул Карл. – Эта женщина сама во всем виновата! Зачем она открыто сообщила, что Ренье рогат – упокой, Господи, его душу в раю.

И Карл заученно перекрестился, сверкнув крупным алмазом на безымянном пальце.

Этгива зябко протянула ладошки к огню очага. Уголья почти прогорели, стало темно, и от каменных стен веяло холодом. Ей хотелось, чтобы сейчас ее кто-то согрел, успокоил, обнял. Она чувствовала себя одинокой и несчастной.

– Наверное, герцогиня поступила так из-за Роллона. Она боялась за его жизнь, – попыталась она оправдать Эмму.

– Глупости, – буркнул Карл. – Нормандцу ничто не угрожало. Гизельберт не упустит случая пополнить казну, потребовав за него немалый выкуп. Нормандия сейчас богата, и у Роллона есть сторонники, которые не преминут выкупить своего безрассудного сеньора. Слыханное ли дело, чтобы правитель шлялся в одежде паломника! И все ради рыжей Эммы. Так ему и надо, молодец Гизельберт, что схватил его, надел намордник. Надо, чтобы хоть кто-то проучил этого варвара, мучителя моей Гизеллы.

Аганон и Этгива переглядывались. Перепады Карла от проклятий к восхищению казались, мягко говоря, недостойными. Но они ничего не сказали. Молчали, глядя на рдеющие уголья.