Ветер с севера - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 32

– Это не так. Вспомни, Пипина, разве покойный брат нынешнего короля Людовика III не разбил их в Сокур-ан-Виме в год твоей свадьбы с Беренгаром Байе, – упокой, Господи, его душу? Кто знает, если б молодой Каролинг не расшиб голову о свод низкой монастырской арки, когда верхом погнался за хорошенькой послушницей, то, может, он и продлил бы список своих побед. А бретонец Алейн, который выторговал себе титул короля у Каролинга Людовика Заики? Он ведь тоже довольно успешно воевал с норманнами у себя на Бретонских пустошах. Хо! А как же славная победа короля Эда на Монфоконе, когда он разгромил викингов так, что…

– Но это было так давно, Фульк!

Граф беспокойно заерзал.

– Я сам не раз отбивал их налеты на Тур и Анжу, – несколько неуверенно проговорил он, поскольку ему приходилось сталкиваться лишь с разрозненными отрядами норманнов. Отхлебнув вина из шлема и отжав промокшие усы, граф угрюмо заметил:

– А как одолеть этих дьяволов во плоти, если тогда, когда язычники жгут селения и швыряют на копья детей, сами франки не хотят объединиться для борьбы с ними? В то время как норманны расхищают наши богатства, каждый барон, заткнув секиру за пояс, только и ждет, как бы, надев личину викинга, пограбить соседа. Может, и правы церковники, долбящие, что норманны суть всего лишь кара за грехи христиан?

– Проклятье! – жестко, стиснув зубы, процедила Пипина. Ее брат кивнул, решив, что проклятье графини относится лишь к викингам.

– Истинный крест, сестра. Эти псы, как проказа, гложут земли франков. В Анжу, в леса Турени что ни день прибывают толпы беженцев. Так было тогда, когда ты с малышкой Эммой на руках в веренице нищих брела в Анжу, так происходит и по сей день. Земли Северной Нейстрии лежат пустыней от океана до Луары, одни лишь волки-викинги чувствуют себя там привольно среди выжженных городов, опустевших сел, разрушенных монастырей. Говорят, теперь можно много дней скакать по старым римским дорогам, по которым когда-то чередою шли торговые караваны, и не встретить ни души, кроме волков да воронья. Если где-то и есть жизнь, то либо в лесах, либо в пещерах. Лишь прокаженных не трогает секира язычников из боязни заразы, и зловонные толпы этих живых трупов, стуча костылями, оживляют унылый пейзаж когда-то одной из самых цветущих провинций империи Карла Великого. Запустение, голод, заброшенные поля… Я сам видел это, когда ездил в Париж к Роберту Нейстрийскому. Никто не смеет вступить на дороги той земли, что зовется Нормандией, не захватив с собой отряд менее чем в сотню копий. Но и тогда над кортежем не слышно обычного гомона вавассоров. Двигаться стараются быстро и бесшумно, словно стремясь поскорее покинуть этот проклятый край, где царит смерть. Не осталось в Нормандии былых богатств, даже мощи праведников унесли благочестивые монахи в иные земли, дабы язычники не надругались над святынями. Теперь этой землей завладел нечистый, и с тех пор там все словно впало в сон. Нет, неверно, заметны и там новшества. Прежде путники теряли дар речи, видя распятых на крестах франков – этой казни в насмешку над нашей верой подвергали несчастных христиан язычники, запрещая снимать тела с крестов, чтобы они так и разлагались на символе веры. Теперь же правящий в Нормандии викинг Ролло перенял у франков виселицу…

Он недоговорил. Пипина Анжуйская, до этого молча, со скорбным лицом, стоявшая за плечами брата, вдруг вскрикнула, словно от боли, и, схватив брата за косу, запрокинула его голову назад.

– Что ты сказал, безумец?! – воскликнула она, и лицо ее исказилось гримасой такой неистовой ненависти, что Фульк так и остался смотреть на нее недоуменным взглядом снизу вверх. – Что ты сказал? Ролло? Дьявол Ролло, тот, что разрушил Байе?!

В тот же миг Эмма метнулась к матери.

– Ради самого неба, матушка, ради нашей христианской веры, успокойтесь! Молю вас, возьмите себя в руки!

Ее легкомыслие и веселость как ветром сдуло. Теперь это была взволнованная, обеспокоенная девушка, опасающаяся за мать, но вместе с тем достаточно нежная и сильная, чтобы увести потерявшую голову женщину от Фулька и бережно усадить ее за стол.

– Ради кротости Христовой, дядя, ведь вы знаете, что для нее значит это имя!

Фульк засопел в молчании и не нашел лучшего выхода, как вновь погрузить усы в шлем с красным, как кровь, вином.

– Смиритесь, сестра моя в Господе, – словно вспомнив о своих пастырских обязанностях, начал было преподобный Ирминон, но его речь уже прерывалась пьяной икотой, и он предпочел умолкнуть.

– Ролло… – твердила Пипина словно в трансе. – Ролло жив!.. Этот зверь не мог уцелеть после того, как его же сталь поразила его гнилое нутро! Он захлебывался кровью – я видела это своими глазами!

Эмма, ласково обняв мать, нашептывала ей слова утешения. В глазах девушки стояли слезы.

– Забудь, забудь все. Это ушло. И тот человек давно умер, ты ведь знаешь.

Наконец напряжение отпустило графиню. Она смогла вздохнуть.

– Истинный крест – это так. И тот разбойник – да проклянет его Бог – уже давно должен был сгнить в земле, а душа его отправиться в преисподнюю.

Она отпила глоток вина и принесла извинения за свою вспышку. Кое-кто пытался ободрить ее, но в это время Пипина Анжуйская, графиня Байе, заговорила:

– Он ворвался с севера, как проклятье. Ролло, князь язычников, прозванный Пешеходом, ибо в нем сидел сам дьявол и даже лошади боялись его и сбрасывали, когда этот оборотень садился верхом. Он разорил наши края, люди бежали от него как от чумы, и казалось, нет преград его безумию. Но в те времена люди все же решались сопротивляться северным грабителям. Сам король Эд подавал им в этом пример. И мой покойный супруг следовал по его стопам. Норманны знали, кто такой Беренгар из Байе, ибо много их черной крови пролил он на благодатную землю королевства франков. Он расправлялся с ними, как архангел Михаил с силами тьмы, и викинги редко брались за свои секиры, предпочитая свернуть с дороги, когда видели его штандарт с золотым изображением небесного воителя, попирающего копытами коня ползучую тварь. А потом пришел Ролло. Его драконьи корабли, как туча, надвинулись с моря, а его демоны в рогатых шлемах осадили город Байе, грозя предать его огню и мечу, если жители не заплатят огромный выкуп – десять тысяч золотых. Были среди нас и такие, кто впал в малодушие и пытался собрать выкуп, но мой муж – упокой Господи его смелую душу – сказал, что эти разбойники вряд ли пощадят жителей, даже если выкуп будет уплачен, ибо их сатанинский бог Один питается кровью и они приносят ему великие жертвы, убивая христиан. Ты помнишь ли те времена, Эмма?

Девушка пожала плечами.

– Я помню только толпу, крики, бой набата…

– Да, ты была еще слишком мала, дитя мое. Как и твой братец Эд.

Пипина перекрестилась, и Эмма, а затем и другие слушатели последовали ее примеру. Теперь за столом воцарилась полная тишина. Люди с жадностью слушали вдову графа Беренгара, ибо его имя говорило о том, что в былые времена люди не только умели бежать от врага, но и побеждать, и даже если они погибали, их имя оставалось славным и ни одно застолье не обходилось без рассказов о героях-франках, сумевших дать могучий отпор проклятым язычникам.