Тяжесть венца - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 49

Ричард шагнул к ней, но она проворно увернулась. У нее болело горло, слова давались с трудом.

– Вы имеете на меня все права, но сам Господь покарает вас, если вы еще хоть раз поднимете руку на женщину, носящую вашего ребенка.

– Что?!

Прошла бесконечно долгая минута, пока сквозь пелену ярости до Ричарда дошел смысл сказанного.

Лицо его обмякло, в нем проступило нечто человеческое.

– Что вы сказали?

– Я сказала, что понесла от вас, Дик. И ежели вы хотите, чтобы я благополучно разрешилась от бремени, вы и пальцем меня больше не коснетесь!

Ричард глядел на нее в растерянности и вдруг откинул голову и принялся хохотать.

– Клянусь Крестом на Голгофе! Но ведь это же замечательно!

Анна отвернулась. Этот его всегда неуместный смех!

Теперь Ричард оглядывал ее с любопытством, словно увидев впервые. Ее волосы растрепались, платье было в беспорядке, а губы от его удара опухли и кровоточили. И вдруг он возжелал ее. Черт побери, она хороша даже и такой! И то, как она сопротивлялась, еще больше распаляло его. Однако когда он заговорил, голос его звучал ровно.

– Вы заслужили хорошую трепку, Анна, за ваше упрямство и строптивость. Я мог бы поступить с вами и жестче, заточив в темницу, как когда-то старый король Генрих поступил с Элеонорой Аквитанской.

Анна искоса взглянула на него.

– Так это для такого случая вы намеревались превратить Миддлхем в узилище?

Ричард огляделся, словно только сейчас заметив высокие канделябры, резные скамьи вдоль стен, ковер у подножия трона.

– Что ж, в знак признательности за то, что вы готовы так скоро подарить мне наследника, я готов просить прощения за свою невоздержанность. Меня может оправдать лишь то, что я не знал, в каком вы находитесь положении. Однако надеюсь, что этот случай послужит для вас уроком, дабы вы не забывали клятв в послушании и верности, что давали перед алтарем. А чтобы вы больше не сердились на меня, отдаю вам в пользование замок Миддлхем. Похоже, что вам доставляет удовольствие жить в Берлоге Медведя. А теперь ступайте к себе. Я пришлю леди Харрингтон, и она поможет вам привести себя в порядок.

Он направился было к выходу из зала, но Анна окликнула его:

– Одну минуту, милорд.

– Да? – отозвался Ричард довольно нелюбезно, замедляя шаги.

Анна видела его искривленный силуэт на фоне цветного витража.

– Милорд герцог, вы так глубоко проникли в суть христианских законов, что, вероятно, не откажетесь сообщить, по какому из них намерены присвоить себе мою дочь?

Ричард повернулся и оглядел Анну. Нет, невзирая на ее состояние, Кэтрин она не уступит без боя! Он хотел бы отложить этот разговор до того времени, когда ее смятение и его ярость улягутся. Но если она настаивает…

– Так будет лучше для всех. Мы обязаны скрыть ваш брак с Майсгрейвом, но в таком случае положение Кэтрин при дворе становится двусмысленным. Выдав же ее за свою дочь, я в одно мгновение возвожу ее в ранг, о котором можно только мечтать.

– Кэтрин была единственной наследницей рода Майсгрейвов! – воскликнула Анна. – Она благородного происхождения и, объявив ее своей воспитанницей, я могла добиться для нее достойного положения. Вы же обратили ее в бастарда.

– Но бастарда королевской крови, – высокомерно ответил Ричард. – Теперь она принадлежит к Плантагенетам. А есть ли в Англии кто благороднее? Для дочери пограничного барона это великое благо! Я объяснил девочке, что, признав меня своим отцом, она поможет сберечь добрую память о своем отце.

– Мудрено же вам было уговорить восьмилетнего ребенка. Но разве то, что ее отец прославил свое имя мечом, что не плел интриг при дворе, а был известен вдоль всей границы как гроза Чевиотских гор, разве это ничего не значит для чести его дочери? Ваш брат, Ричард, высоко ценил и почитал его, граф Нортумберленд был его кумом, а шотландцы страшились и уважали его в равной мере. И моя дочь с честью может носить имя Майсгрейва. Я не отдам ее вам, Дик Глостер!

– Поздно, леди Анна, – спокойно, но непререкаемо перебил ее Ричард. – Я уже объявил Кэтрин своей дочерью и не думаю, что вы настолько неразумны, чтобы на всю Англию ославить своего мужа как лжеца. К тому же я сделал это из самых лучших побуждений.

Анна во все глаза смотрела на него.

– Но ведь вы не верите в благородство, Дик Глостер? Почему же вы пытаетесь взывать к тому во мне, чего нет?

– Я знаю, что вы не лишены здравого смысла.

На мгновение их взгляды скрестились.

– Как вы могли? – вдруг всхлипнула Анна. – Вы воспользовались своей властью и лишили ребенка славного имени ее отца! Еще одна побочная ветвь в гербе Йорков. Теперь она всю жизнь обречена носить клеймо незаконнорожденной.

Ричард шагнул к ней.

– Вы еще более неразумны, чем я предполагал, Анна. Давно и повсюду известно, что унция королевской крови перевешивает любые свидетельства о чистоте рождения. Вспомните, разве Вильгельм I до того, как получил грозное прозвище Завоеватель, не звался при дворах Европы Вильгельмом Ублюдком? А разве правящие ныне в Испании Тостамары не произошли от любви короля Альфонса XI и некоей Элеоноры де Гузман? Даже ныне некий джентльмен Генри Тюдор, все предки которого имеют бастардную полосу в гербе, пытается доказать Европе, что имеет более прав на трон, чем Йорки. Я уж не упоминаю самого безумного из Невилей – Бешеного Фокенберга, который, будучи адмиралом Англии, даже после гибели Ланкастеров сумел поднять против Белой Розы Кентское графство. И если герб, который я дал Кэтрин, косая поперечина пересечет слева направо [33] , это не лишит чести принцессу из рода Плантагенетов. Она сможет рассчитывать на самую блестящую партию, о какой никогда не смела бы мечтать наследница пограничного барона, даже столь славного, как благородный Филип Майсгрейв. Вот все мои аргументы. Если же вы, вместо того чтобы отблагодарить меня, рискнете оспаривать мое решение, я не побоюсь объявить вас впавшей в душевное расстройство, несмотря на то, что вы в тягости. И в таком случае вряд ли вы сможете рассчитывать видеться с Кэтрин.

Анна боролась с сотрясавшей ее дрожью. В ушах стоял гул. Уильям Херберт говорил ей еще в Йорке: «Вы его пленница, как и я…» Но Уильям надеялся когда-нибудь вырваться из-под опеки Ричарда, у нее же выхода не было. Странная мысль внезапно посетила ее: «Я была его пленницей с того момента, как он обнаружил меня в Нейуорте. Этот внезапно возвысившийся Джон Дайтон скорее берег меня для Ричарда, чем охранял от людей Кларенса. Ричард заранее знал, как поступит со мной, он был словно упорный ветер в горах, что гнул ствол моей судьбы в нужную ему и только ему сторону. Он увез меня из дома, сделал игрушкой в своих политических расчетах, отнял у меня свободу, земли, воспоминания… А теперь он отнимает у меня дочь».