Наследство старого вора - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 15

- Артур, - я жалобно посмотрела на него, - не мучайте бедную девушку, скажите, где мы находимся?

Он улыбнулся и, взглянув на далекий горизонт, сказал:

- О, сколько нам открытий чудных…

- Ну, Артур, ну, пожа-алуйста!

- Ладно, так и быть, - смилостивился Артур, - мы находимся на южном берегу залива, чуть дальше Петродворца. Вас устраивает такая точность? А то можно еще широту и долготу…

- Нет, не нужно ни широты, ни долготы. Вполне устраивает. Вообще-то, когда я рядом с вами, меня все устраивает, - неожиданно для себя самой сказала я.

- Неужели, - Артур поднял брови, - так-таки и все?

- Ну почти все. Во всяком случае сейчас мне так хорошо, что лучшего и пожелать нельзя.

Он ласково улыбнулся мне, и я растаяла, как сливочное мороженое. Но потом героическим усилием взяла себя в руки и спросила:

- Артур, я бы хотела знать… если это, конечно, не страшная тайна… Во-первых, что у вас за работа. Помнится, вы как-то сказали мне, что работаете в какой-то страшно секретной организации. Вот и расскажите мне какую-нибудь страшно интересную историю из вашей работы. Конечно, без имен и прочих частностей. Я понимаю, что как раз они-то и секретны.

- Ага… Это во-первых. А что во-вторых? - А во-вторых… - и тут я смутилась. - Во-вторых…

Артур улыбнулся и сказал:

- Во-вторых, вы хотели бы узнать о моей личной жизни. Верно?

- Верно, - мне стало стыдно, - простите, что я так… так…

- Так бесцеремонно. Да?

- Да, - я почувствовала, что у меня начинают гореть уши.

- Ого! - воскликнул Артур.

- Что - ого? - спросила я.

- Вы краснеете! Простите, конечно, что я заостряю на этом свое недостойное внимание, но это прекрасно. По-моему, сейчас уже не осталось девушек, способных покраснеть.

- Как видите, остались.

- Я знаю только одну - вас. А в последний раз я наблюдал эту трогательную картину лет триста назад, еще в школе.

- Ну и что в этой картине прекрасного?

- Вам не понять. Но, поверьте мне, то, что я увидел сейчас, тронуло мое заскорузлое сердце. Да.

- Вам хорошо…

- Вам тоже, только вы этого не понимаете.

- Может быть. Но только если вы надеетесь увести разговор в сторону, я вынуждена вас разочаровать. Кто-то из моих очень далеких предков жил на Украине, и малая толика его крови наградила меня чисто хохляцкой цепкостью в разговоре. Меня не собьешь.

- Да уж… - Артур засмеялся. - Вас действительно не собьешь. Тогда по порядку. Сразу скажу, что никаких историй о моей зловещей работе вы не услышите. На то она и секретная. А о моей личной жизни…

Артур задумчиво посмотрел вдаль, и я вдруг увидела, как у него изменилось лицо.

Грусть…

Я увидела грусть в его глазах. Грусть и боль.

И еще - я узнала их. Эту грусть и эту боль.

Я уже открыла рот, чтобы извиниться и попросить Артура не говорить о своей личной жизни, но он поднял руку и сказал незнакомым голосом:

- Я расскажу вам… Только, вы уж простите, этот рассказ будет совсем не веселым… Моя личная жизнь, - сказал он и залпом выпил виски, - наверное, не оригинальна… Да, это так и есть. И то, что я расскажу, покажется вам очень знакомым.

Я молчала и смотрела на золотую дорожку, протянувшуюся к заходящему Солнцу.

- Одиннадцать лет назад я встретил женщину и полюбил ее с первого взгляда. Ее звали Карина… Она ответила мне взаимностью… Мы были безумно счастливы, я даже не думал, что так бывает в жизни. У нас были общие взгляды на жизнь, одинаковые интересы. Мы очень любили забираться куда-нибудь в глушь и воображать себя единственными людьми, живущими на Земле. А потом мы решили поиграть во властелинов мира и занялись альпинизмом. Когда стоишь на вершине, а нам довелось постоять на нескольких вершинах, пусть не самых высоких, но все же… Так вот, когда стоишь на вершине, то можно вообразить, что весь мир, который ты видишь внизу, лежит у твоих ног и принадлежит тебе. Наверное, это чувство испытывают все альпинисты… И вот однажды, шесть лет назад, мы отправились на Памир…

Артур налил себе виски и выпил его одним глотком.

Я сидела и боялась пошевелиться.

- Мы отправились на Памир, и там Карина сорвалась со скалы.

Голос Артура стал совершенно чужим и каким-то невыразительным.

- Четыре часа она висела на тридцатиметровой веревке, а я не мог ничего сделать. Пытаясь подобраться к ней, я несколько раз чуть не полетел вниз, но все было бесполезно. А потом веревка оборвалась, и…

Артур замолчал.

Закурив, он посмотрел на солнце, которое уже наполовину погрузилось в горизонт, и продолжил:

- Потом, когда ее тело удалось достать, обнаружилось, что веревка была перерезана. Она перерезала веревку, чтобы спасти меня. Она видела, как я пытаюсь спуститься к ней, и поняла, что это кончится однозначно - мы погибнем оба. И тогда… Вот так. Такая история.

Я почувствовала, как в глазах закипают слезы, и закрыла лицо руками. Теперь я поняла, почему Артур сказал, что его история покажется мне знакомой. У него тоже была любовь, и она закончилась так же трагически, как у меня… Я вздохнула и накрыла руку Артура своей рукой. Он вздохнул и сказал:

- Но теперь все изменилось. Теперь в моей жизни появилась ты…

Я, к своему изумлению, покраснела как маков цвет.

В это время в его кармане запиликала трубка, и, извинившись, Артур поднялся со стула и отошел в другой конец плоской крыши. Он неразборчиво заговорил с кем-то вполголоса, а я, в который уже раз посмотрев на небо, вдруг вспомнила Максима.

Максим…

Я любила его, но теперь… Любить того, кого нет, наверное, неправильно. Да, мы были вместе, любили друг друга, но это кончилось, причем кончилось не так, как бывает, если люди просто расстаются. Кончилась не любовь, а жизнь одного из нас. И теперь мне предстояло жить дальше. Жизнь должна продолжаться, и если в ней случится новая любовь, то нельзя пытаться остановить ее, оглядываясь на то, чего уже нет и никогда не будет.

А любовь у меня, похоже, случилась-таки.

Артур.

Он тоже любит меня, я это вижу, чувствую сердцем, но, как и я, он не может броситься в этот сверкающий водоворот без оглядки. Его тоже держит прошлое, и нужно время, чтобы новое нашло себе место там, где пока что живет старое. Оно, конечно же, уйдет и перестанет притягивать внутренний взор к минувшим радостям, но это будет потом, позже…