Театр Теней - читать онлайн книгу. Автор: Орсон Скотт Кард cтр.№ 47

– И твоя тоже. Ты теперь замужем.

– Добрая католическая свадьба.

– Вы должны были меня пригласить.

– Ты бы не смог приехать.

– Не смог бы, – согласился он. – Но я бы вас поздравил и пожелал добра.

– А вместо этого ты сделал нам добро, когда это было нужнее всего.

– Прости, что я ничего не сделал, чтобы защитить остальных… детей. Я не узнал о них вовремя. И думал, что вы с Бобом приняли достаточные меры… ой нет, извини. Я бережу твои раны вместо того, чтобы их успокоить.

Она опустилась на землю возле трона, и он наклонился и обнял ее. Она положила руки и голову ему на колени, он стал гладить ее волосы.

– Когда мы были детьми и играли в самую большую компьютерную игру, мы понятия не имели, что делаем.

– Мы спасали мир.

– А теперь создаем тот мир, который спасли.

– Только не я, – сказала Петра. – Я больше не игрок.

– А кто-нибудь из нас разве игрок? Разве мы не всего лишь пешки, передвигаемые в чьей-то игре?

– Иншалла, – отозвалась Петра.

Она ждала, что Алаи засмеется, но он только кивнул:

– Да, в это мы верим – в то, что все происходит по воле Божией. Но я думаю, что твоя вера не такова.

– Да. Мы, христиане, должны угадывать волю Божию и стараться выполнить ее.

– Когда что-то случается, ты чувствуешь то же, что и мы. Иногда тебе кажется, что ты управляешь событиями, потому что вызываешь изменения по своему выбору. А иногда происходит такое, что сметает твои планы как пыль, как фигурки на шахматной доске.

– Дети играют тенями на стене, – сказала Петра, – и вдруг кто-то выключает свет.

– Или включает другой, поярче, – подхватил Алаи, – и тени исчезают.

– Алаи, ты отпустишь нас? – спросила Петра. – Я ведь теперь знаю твою тайну.

– Да, я вас отпущу. Тайну нельзя хранить вечно, слишком многим она уже известна.

– Мы никогда ее не выдадим.

– Я знаю. Потому что когда-то мы были вместе в джише Эндера. Но сейчас у меня другой джиш, и я во главе его, потому что меня попросили его возглавить, потому что Бог меня выбрал. Я не знаю. Я не слышал голоса Бога, я не чувствую в себе силы. Но ко мне приходят люди со своими планами, своими вопросами, конфликтами между странами, и я предлагаю решения. А они их принимают. И что-то получается. Пока что все получается. Так что, может быть, я избран Богом.

– Или ты просто очень умный.

– Или очень везучий. – Алаи смотрел на свои руки. – Но все же лучше верить, что наши шаги направляет какая-то высшая цель, чем думать, что ничего не имеет значения, кроме наших собственных мелких горестей или радостей.

– Если наши радости не есть та самая высшая цель.

– Если наше счастье и есть цель Бога, – спросил Алаи, – почему так немногие из нас счастливы?

– Быть может, он хочет, чтобы мы сами искали себе свое счастье.

Алаи кивнул и усмехнулся:

– В каждом из нас, отродий Боевой школы, есть что-то от имама, правда?

– От иезуита, от рабби, от ламы.

– Знаешь, как я нахожу ответы на вопросы? Иногда, когда они очень трудны? Я спрашиваю себя: что сделал бы Эндер?

Петра покачала головой:

– Старая шутка. Я спрашиваю себя: что бы сделал на моем месте человек поумнее, а потом это и делаю.

– Но Эндер – не воображаемая личность. Он был с нами, и мы его знали. Мы видели, как он выстроил из нас армию, как он понимал нас всех, находил в каждом из нас лучшее, нагружал нас до предела, который мы могли вынести, а иногда и за пределом, но самое тяжелое бремя взваливал на себя.

Петра ощутила укол забытой боли – она единственная не вынесла того груза.

Она опечалилась и разозлилась, и хотя знала, что Алаи даже и не думал о том эпизоде, ей захотелось сказать ему колкость в ответ.

Но он так много сделал для Боба и для нее – он спас их, привез сюда, хотя ему никак не нужна была помощь немусульман, поскольку его новая роль лидера мусульманского мира требовала определенной чистоты если не души, то уж наверняка окружения.

Но предложить эту помощь надо было.

– Мы тебе поможем, если ты нам позволишь.

– Поможете в чем? – спросил Алаи.

– Поможем воевать с Китаем.

– Но у нас нет планов воевать с Китаем, – сказал Алаи. – Мы отменили военный джихад. Единственное наше очищение и искупление достигается в душе.

– Разве все войны должны быть священными войнами?

– Нет, но грешные войны обрекают на проклятие тех, кто их ведет.

– Кто же, кроме вас, может противостоять Китаю?

– Европейцы. Североамериканцы.

– Трудно стоять тому, у кого нет спинного хребта.

– Это старые и усталые цивилизации. Мы когда-то тоже такими были. Столетия упадка и не одно горькое унизительное поражение потребовались, чтобы мы изменились и могли теперь служить Аллаху в единстве и надежде.

– И все же вы содержите армии. У вас есть сеть оперативников, которые умеют стрелять, если надо.

Алаи мрачно кивнул:

– Мы готовим силы для зашиты, если на нас нападут.

Петра покачала головой. Ее на миг охватила досада, потому что мир надо спасать, а похоже, что Алаи и его народ отреклись от войны. Теперь досада сменилась разочарованием, поскольку ничего на самом деле не изменилось. Алаи готовил войну – но собирался подождать, пока какое-нибудь нападение не превратит эту войну в «оборонительную». Она не то что не была согласна со справедливостью оборонительной войны, ее неприятно поразила фальшь притворства: он отрекается от войны, когда на самом деле ее планирует.

Или он действительно имеет в виду то, что говорит.

Ой вряд ли.

– Ты устала, – сказал Алаи. – Хотя смена часовых поясов была не слишком резкой, тебе надо отдохнуть. Я понимаю, что в полете тебе было нехорошо.

Она рассмеялась:

– У тебя был свой наблюдатель в самолете?

– Конечно, – ответил он. – Ты очень важная персона.

И почему она важна для мусульман? Они не хотят использовать ее военные таланты, а политического влияния в мире у нее нет. Значит, из-за ребенка у нее такая большая ценность – но какую же ценность может иметь ее ребенок, если он появится, для мусульманского мира?

– Мой ребенок, – сказала она, – не будет воспитан солдатом.

Алаи поднял руку:

– Петра, ты спешишь с выводами. Нас ведет, смеем надеяться, Аллах. У нас нет желания отбирать твоего ребенка, и хотя мы надеемся, что когда-нибудь в этом мире детей будут воспитывать так, чтобы они знали Аллаха и служили ему, у нас нет желания отбирать твоего ребенка или удерживать его у нас.