Кино, вино и домино - читать онлайн книгу. Автор: Мария Арбатова cтр.№ 13

Ресторан сиял. В центре стояли холодные закуски и салаты, хотя после суточной сухомятки народ жаждал супа и пасты. Ольга виновато прошла мимо стола режиссера Бабушкина с наполненной тарелкой.

– Оля, идите к нам! – закричал он. – Простите, что наорал на вас. Художника обидеть легко…

Ольга присела к нему за круглый стол.

– Погорячился. Вам совершенно не обязательно видеть мир таким, каким его вижу я, – добавил Бабушкин, сверкая стеклами очков. – Знакомьтесь, мой продюсер Борис. Точнее, Борисио! Он много лет живет в Италии.

Рядом с лохматым, немного поплывшим Бабушкиным сидел загорелый ухоженный мужчина лет сорока с отличной фигурой, очень длинным носом и пройдошливым взглядом. Ольга почему-то подумала, что если бы он родился женщиной, давно бы сделал себе приличный нос и был бы симпатичнее.

– Борис, – протянул длинноносый руку, – или как вам удобнее. Можно Борисио, можно Борюсик! Игорь сказал, что вы руководите крупным экологическим проектом. Это очень важно, наши люди тоже занимаются экологией.

– Я бы не называла его крупным, – пожала плечами Ольга. – Он скорее стабильный и добропорядочный. Поэтому евросоюзовские чиновники относятся к нему с симпатией.

– Мы обязательно поговорим потом про это. У меня к вам будет выгодное предложение, – подмигнул Борюсик.

– А вы продюсер нового фильма? – спросила Ольга.

– Да. Мы будем с Борюсиком снимать новый фильм. В Риме. Послезавтра едем на переговоры. И смотреть натуру, – ответил Бабушкин.

– Как я вам завидую! Лет десять не была в Риме! – выдохнула Ольга.

– А кстати, почему эти твои калабрийские урки не дали горячего? – спросил Бабушкин.

– Да потому что мы вас ждали пять часов назад! – вспыхнул Борюсик и замахал руками так же, как переводчица Лера. – Сидели тут как идиоты, в окно смотрели, на мобилы тюкали! Итальянцы не разогревают макароны и ризотто. Они просто все выбрасывают. Приезжает человек с фермы и забирает скот кормить.

– Чтоб я жил как этот скот! – ухмыльнулся Бабушкин. – А говорили, что на юге Италии половина безработных.

– Три четвертых. Но это южная безработица. Это совсем другое. Государство все время вкладывает в юг деньги, а потом не может докопаться, куда они делись. Северных так достало кормить южан, что они даже хотели отделяться, – пояснил Борюсик с набитым ртом. – Северные считают южных халявщиками, а южные разводят их, как лохов, и говорят, что северные хуже немцев, не умеют дружить, отдыхать и веселиться… А сами все здоровые бычары на пособии по инвалидности!

– А можно присесть? – подошла с тарелкой Вета.

– Это было бы для нас большой честью! – Борюсик отодвинул стул, но Вета даже не взглянула на него и потянулась к Бабушкину:

– Видела ваш последний фильм! Гениально! Только танцы поставлены плохо. Позовите в следующий раз. Я вам поставлю танцы! За совсем небольшие деньги…

– Спасибо, Веточка. – Бабушкин поцеловал ей руку. – Борюсик, так ведь у нас в России точно так же. Тоже все северные деньги идут на юг и исчезают!

– У нас не так. Здесь жесткач. Возникло политическое движение за независимость севера. Если бы не вперлись миллионы эмигрантов, точно бы разделились. Просто теперь север и юг объединила ненависть к эмигрантам. Что-то вроде национальной идеи.

– Борюсик, ты просто давно не был в России! У нас та же фигня! – хлопнул его по плечу Бабушкин.

– Вета! – подбежала Дина к их столу. – Кричи ура! Твой чемодан нашелся! Его детдомовские дети с собой по ошибке увезли. А потом открыли, увидели там «Хрустальные слезы» и повезли обратно!

– Ура!!! Жизнь налаживается! – Вета вскочила на радостях и опрокинула бокал красного вина на скатерть; вино начало живописными ручейками обтекать тарелки и приборы. – А зачем они, суки, выпускают людей с чужими чемоданами из аэропорта? А если бы им моя Дольче Габбана приглянулась?

– Здесь ничего не крадут у своих. Здесь все под контролем, – многозначительно заверил Борюсик. – Это ж Калабрия, здесь можно номера не запирать!

– Только если что, кровь льется по столу, как это красное вино! – усмехнулся Бабушкин.

Подбежали два официанта и начали поспешно менять скатерть.

– Ольга, завтра вас ждет сюрприз. Борюсик на открытие привезет известного итальянского певца Массимо. Золотой голос. Когда он начинает петь, на дорогах останавливается движение, – пообещал Бабушкин.

– Он будет петь в вашем новом фильме? – обрадовалась Ольга.

– В каком фильме?

– Ну, который вы будете снимать в Риме!

– А, ну да! Конечно, будет петь! – засмеялся Бабушкин. – А Вета будет танцевать…

– В Белом зале сейчас начнется просмотр фильма французского режиссера о Мировом океане! – звонко закричала Лиза, и никто не шелохнулся на эту новость.

Но тут вынесли метровый в диагонали свежий живой пармезан, и все забыли об усталости и бросились копать его ножами.

Когда Ольга зашла на балкон номера, чуть не заплакала от счастья. Внизу было то, что она любила больше всего на свете, – ночное море… и если бы осталась хоть капелька сил, бросилась бы по ступенькам вниз и упала в него.

Но сейчас смогла только сесть в плетеное кресло и набрать эсэмэс: «на моем балконе море до горизонта». И получить в ответ от дочери: «далеко не заплывай», а в ответ от сына: «клево». Муж не ответил, наверное, уже лег спать.

Открытие, звездная дорожка, выступление мэра города, концерт, банкет.

Из расписания фестиваля

Завтрак Ольга проспала. Оделась, побежала на пляж. Горы вокруг отеля и жутко голубой цвет моря выглядели обложкой гламурного туристического журнала.

Бросила одежду возле Олеси, лежавшей на топчане только в трусах с рокерскими черепами и в такой же шляпе. Олесю совсем не волновала избыточная красота пейзажа; приподняв шляпу с лица, она произнесла озабоченным тоном, несколько не соответствующим позе:

– Жаль, ты не пьешь, а то б по вискарю! Оль, я в ауте: пляж – говно, мужиков – ноль! Помнишь, как мы в Хорватии на нудистском пляже немцев пугали? А тут – лунный пейзаж! Хоть с медузами трахайся!

Ольга отмахнулась от нее, побежала в море. Увидела далеко впереди яркую шапочку Печориной и отправилась догонять ее. Догнала, перегнала и плыла, пока не выбилась из сил, не устала и не легла на спину медитировать, глядя в бездонное небо.

Море было для нее наркотиком. У Ольги была мистическая связь с водой, она кожей чувствовала степень ее чистоты и мысленно благодарила итальянцев за это. Когда вода насытила и обновила каждую клетку тела и начала мягко выталкивать, Ольга вышла на берег.

Валяться на пляже она не любила. Да и компания отдыхала в совершенно противоположной ей интонации. Кроме того, не терпелось осмотреть окрестности. Отель автономно стоял на горе и в таком виде мог быть перенесенным в любую жаркую страну, а хотелось вкуса ежедневной южной Италии.