О красивом белье и не только - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Эшли cтр.№ 74

Ник помог Тони заполнить в регистратуре медицинскую карту и записать номер страхового полиса, а Джон недовольно наблюдал за всем этим и что-то ворчал себе под нос. Как вскоре выяснилось, он считал, что медицинскую помощь должны оказывать всем, независимо от того, есть у человека страховка или нет.

В конце концов, устав от всего этого безумия, я отправилась в больничный кафетерий, надеясь, что там найдется горячий сладкий кофе, и неожиданно встретила Клариссу, которая шла мне навстречу с двумя чашками в руках.

Не успела я выпалить: «Что ты тут делаешь?» – как Кларисса сама заговорила своим ленивым, неторопливым голосом:

– Бренда, привет, он на третьем этаже.

Я захлопала глазами.

– Кто – он?

– Дэвид, разумеется, – спокойно ответила Кларисса. – С ним все будет в порядке, и ваша мама уже приехала. К счастью, ему вовремя сделали укол. – Кларисса уже собралась двинуться дальше по коридору, но я решительно преградила ей Дорогу.

– Какой укол?! О чем ты говоришь? И вообще, что случилось?

– У Дэвида аллергия на пекановые орехи.

Мне захотелось схватить Клариссу за плечи и хорошенько встряхнуть.

– Какие еще орехи?

– Те, которые в пирогах. Дэвид решил поучаствовать в соревнованиях по поеданию пирожков, но почему-то не обратил внимания на то, что начинка у них из пекана. Сначала все шло хорошо, но потом у Дэвида началась реакция: его лицо так раздулось, что он даже не мог дышать.

– Идиот! Даже я знаю, что у него аллергия на пекан.

Кларисса пожала плечами:

– Думаю, он забыл.

– Как можно забыть свой десятый день рождения? – Моему возмущению не было предела.

Я-то уж точно никогда не забуду тот день, когда у нас в гостях были друзья Дэвида и кто-то принес пирог с пеканом. Пирог был замечательным, но то, что случилось позже, замечательным никак не назовешь: наевшись пирога, Дэвид упал на пол и начал задыхаться. Разумеется, дети испугались и стали визжать, а мама тут же вызвала «скорую помощь» и уехала с Дэвидом в больницу. Я тогда прорыдала весь вечер: мне казалось, что Дэвид непременно умрет…

– Где он сейчас?

Вместо ответа Кларисса кивнула в сторону лифта и снова двинулась по коридору. Я пошла за ней.

Дэвид лежал на кровати в больничном халате, его лицо, шея и руки покраснели и распухли. Около него в креслах сидели мать и Джерри. К моему удивлению, в палате я также обнаружила и Реджинальда.

Увидев меня, мать вскочила.

– Бренда, я повсюду тебя искала. Слава Богу, теперь ты здесь.

– Со мной все в порядке, – слабым голосом произнес Дэвид, отчаянно пытаясь придать своему лицу невозмутимое мужественное выражение.

– Да, только до этого он чуть не умер, – проинформировала меня Кларисса и, передав маме одну из чашек, удобно устроилась со второй на краю кровати Дэвида.

– Попрошу без паники! – Дэвид бросил на меня суровый взгляд. – Только еще ты не начинай, Бренда…

Меня просто трясло от злости, но все же я пыталась успокоиться и взять себя в руки.

Внезапно у матери на глазах появились слезы.

– С Дэвидом был Реджинальд. Это он доставил нашего мальчика в больницу.

Реджинальд тут же скромно опустил глаза.

– Я сразу понял, что это аллергия на пекан, – уверенно сказал он.

Мы удивленно уставились на странного детектива, но он ничуть не смутился.

– Видите ли, я прочитал это в его досье – там была информация из медицинской карты.

Джерри положил руку на плечи матери.

– Теперь все будет хорошо. Надеюсь, Дэвид больше никогда не станет есть пирогов с пеканом.

– Клянусь, – торжественно проговорил мой брат, – больше никогда даже смотреть не буду на эти орехи.

Сара достала платок и тщательно вытерла глаза.

– Джерри, Кларисса, позвольте мне всего на одну минутку остаться наедине с Дэвидом и Брендой…

– Разумеется. – Джерри наклонился и поцеловал мать в щеку. – Мы пока прогуляемся до кафетерия.

Когда мы остались втроем, мать повернулась к Дэвиду, и на его лице вдруг появился испуг. Похоже, она снова захотела поднять ту тему, которую мы начали обсуждать во время нашего неудачного путешествия на Пасху, но теперь Дэвид не мог никуда удрать.

Я невольно поежилась, мне и так уже многое пришлось пережить за сегодняшний день: и гонку на пикапе через весь город, и выступление на сцене, и разговор с Ником, и битву за жизнь Тони. Кроме того, я все еще вынашивала планы насчет поездки в Лас-Вегас и надеялась, что я и ожидавший меня внизу Ник все-таки сможем поговорить сегодня на эту тему. К тому же мне хотелось побыстрее вернуться домой и надеть нижнее белье, без которого, как ни крути, мне все-таки было очень неудобно.

– Боюсь, сейчас не лучшее время для того, чтобы… – начала я, и Дэвид тут же кивнул.

– Нет, это важно. – Мама печально вздохнула. – Мне нужно сказать вам кое-что. Видите ли, я собираюсь попросить Джерри уехать из моего дома.

Мы с Дэвидом удивленно смотрели на нее.

– Но… почему?

Я видела, как Джерри только что поцеловал мать, как он обнимал ее на пирсе, как смотрел на нее. Он любит ее по-настоящему, сомнений в этом у меня теперь не было.

– Почему? Потому что сегодня я поняла, что семья для меня важнее всего, – тихо проговорила мать, и на кончиках ее ресниц заблестели слезы. – Больше всего на свете я люблю вас. Если из-за моей, как вы это называете, связи вы разорвете со мной отношения, я не смогу этого пережить. Тогда мне вообще не нужна будет никакая связь и не нужны никакие мужчины.

– Но… – я почувствовала, что на мои глаза тоже наворачиваются слезы, – но ведь Джерри правда любит тебя.

Мать покачала головой.

– Мне бы не хотелось делать больно Джерри, но если встает вопрос о выборе, то я выбираю вас. – Она сжала мою руку. – Я сказала вам как-то, что жизнь с вашим отцом не была счастливой, но это не совсем так. И даже совсем не так. У меня всегда были вы, и теперь, став взрослыми, вы остаетесь лучшим и самым дорогим, что у меня есть.

– Мамочка, не плачь! – Чувствуя, как в моей душе пробуждается раскаяние, я обняла мать за плечи. Мы с Дэвидом оба виноваты перед ней, теперь мне это стало окончательно ясно.

Из моих глаз градом покатились слезы.

– Ну вот, так всегда, – пробурчал Дэвид. – Женщины…

– Лучше помолчи. – Я уткнулась лицом в плечо матери.

– Да? Но, кажется, это я здесь больной, – жалобно протянул Дэвид. – Я тоже хочу получить свою порцию объятий.

Мы тут же бросились обнимать Дэвида, гладить его по голове и капать горячими слезами ему на одеяло, так что в конце концов он попросил нас прекратить это. Когда мать снова села в кресло, а я на край кровати, лицо Дэвида уже приняло мужественное выражение, но я видела по его глазам, что ему было приятно наше внимание.