Бегом на шпильках - читать онлайн книгу. Автор: Анна Макстед cтр.№ 113

Втянув в себя щеки, я тихонько покусываю их изнутри. Хочется выкрикнуть: «Пригласи его!», но я знаю, что папа — не единственный, кто поступает так, как ему хочется. Наконец говорю маме, что мне очень лестно, что она решила посоветоваться со мной, но все же это не мое это дело — принимать такие решения. Но мама, не оценив моей почтительности, внезапно отключается. Или это Сьюзан опять подкралась к ней?

Пытаюсь сосредоточиться на заказе Мэтта, но беспрерывно отвлекаюсь на более срочные дела: проверить, все ли у меня нормально с зубами; вспомнить имена и фамилии всех моих одноклассников в четвертом классе начальной школы; отыскать подставку для яйца в форме снеговика. Когда-то я ставила будильник на семь, а в 8:30 уже сидела за своим рабочим столом, — успев при этом заскочить в спортзал, чтобы сделать десятимильную пробежку. А что теперь? С «бегущей дорожкой» мы последний раз виделись три дня назад, да и то — каждый шаг давался с огромным трудом! Ощущение было такое, что в груди не сердце, а пережаренный стейк. И это у человека, который занимался аэробикой по шесть дней в неделю! Конечно, от пилатеса тоже устаешь, но от него так не худеешь…

Кстати о пилатесе. Нужно позвонить Робину, — подтвердить, что буду на занятии в 17:00, — и выписать чек. И хотя мама санкционировала мое решение подкатить мое будущее к самому краю обрыва, остается еще одна проблема: заключая договор со знакомым Алекс, я тем самым усложняю ее любовную жизнь. Я — ее подруга. Правда, не думаю, что надолго: дружба кончится, стоит ей узнать, что мы соперницы в борьбе за Энди. И тут до меня вдруг доходит, что Алекс ведь может и не знать о соперничестве.

Почему это я решила, что Энди ей все расскажет? Она, конечно, обязательно поинтересуется, есть ли что-то между нами: на то она и женщина. Но Энди преспокойно может солгать: ну да, я им увлеклась, но без какой-либо взаимности с его стороны. И ведь Алекс ему поверит. Бабс будет кипятком пи́сать от восторга, узнав, что они снова вместе, и, разумеется, с радостью подтвердит его басню.

Набиваю пресс-релиз, барабаня по клавиатуре с такой силой, что чуть не ломаю палец. Может, позвонить Мел? Спросить, как поживает самолюбие моего братца, а заодно выяснить, не пронюхал ли он о мамином визите в Австралию? Готова поспорить, что мама так и не «соберется» сказать ему до самой последней минуты. Напрямую Тони я не звоню исключительно из трусости, но притворяюсь, что обижена на него. Несмотря на неожиданное открытие, что дерется мой брат как девчонка, я все равно его боюсь.

Прекрасно зная, что Мел на репетиции, я трусливо выбираю линию наименьшего сопротивления и оставляю сообщение на ее мобильнике. Еще раз смотрю на время. 14:25. Энди так и нет. Шмыгаю носом, вытираю тыльной стороной ладони и впадаю в печаль. «Это нечестно!» — жалобно блею я, обращаясь в пустоту кухни.

Барабаню пальцами по столу. Уверена: Энди не запер свою дверь. Возможно, он ведет дневник. Уже делаю первый шаг, обрекающий меня на вечные муки, но пронзительный телефонный зовнок заставляет меня подпрыгнуть на месте. Хватаю трубку, виноватая, но ужасно благодарная.

— Алло? — отвечаю я своим самым лучшим гортанным мурлыканьем.

— Натали? Что у тебя с голосом? Ты не заболела? Второй удар за неделю от бывших бойфрендов.

— Здравствуй, Сол, — говорю я, быстренько настраивая голос на «унисекс». — Какая неожиданная радо… какая… я не ожидала!

Наш разговор длится шесть минут, но такое впечатление, что несколько часов. Я все еще зеваю, когда добираюсь до студии. Растерянно оглядываюсь вокруг.

— Знаю, похоже на камеру пыток, — говорит Робин. — Потому что это она и есть!

Улыбаюсь, исключительно из вежливости. Честно говоря, я не ожидала, что кроме нас здесь будут еще и другие люди. Но они есть. Загорелая девушка с выбеленными волосами и проколотым пупком, одетая во все лучшее от «Найк». Солидная тетя с лошадиным лицом, в свободной футболке и мешковатых леггинсах. Невзрачного вида мужичок в тренировочном костюме. Все они растянуты на всевозможных дыбах: руки-ноги закреплены на всяческих блоках и воротах, и при этом они медленно двигаются вперед-назад. Инстинкт требует, чтобы я немедленно убиралась отсюда. Но я игнорирую его призывы — как всегда. Заполняю бланк, что выдал мне Робин, и жду вердикта.

Робин читает и улыбается во весь рот.

— Пи-Аррррр, — рычит он. — Понимаю. Целый день за столом. Ссутуленная спина. Думаю, сегодня мы поработаем над верхней частью туловища: сконцентрируемся на том, чтобы открыть твою грудь.

Какой бы благодарной я себя ни чувствовала, — «как же, мужчина собирается сконцентрироваться на моей груди», — но меня все равно тянет на извинения.

— Я знаю, я сутулюсь, я знаю, у меня не очень хорошая осанка. Мне постоянно делают замечания: говорят, чтобы я выпрямилась.

— Неужели? — Одна бровь Робина лезет вверх. — Вот ведь старые пердуны. Отвечай им, чтоб не лезли не в свое дело!

Я смеюсь, и плечи распрямляются сами собой. Но это последний раз, когда мне позволили расслабиться. Никогда не думала, что лежать на спине может оказаться такой тяжелой, изматывающей работой. Хотя вообще-то неправда. Кстати, о Соле: мы договорились встретиться позже. Тогда, по телефону, после бесконечных экивоков и обменов любезностями, Сол наконец-то перешел к делу. Его любимый галстук — «ну тот, с цыпленком Твити Паем», — и подписанный экземпляр «Сталинграда» все еще у меня.

Так что если я не занята (только Сол умеет так опустить человека до уровня кабинки в уборной, демонстрируя при этом предупредительность), то не соглашусь ли я как-нибудь на неделе где-нибудь перекусить в его компании? Я могла бы вернуть его имущество, а заодно и обменялись бы новостями, так сказать, убили бы сразу двух зайцев. Меня так и подмывало ответить: «А как насчет того, чтобы внести свой вклад в дело охраны природы, а имущество я могла бы выслать и по почте?»

Но тут же одернула себя: «Будь же справедливой. Он замечательный человек, а ты наставила ему рога».

Если уж быть честной до конца, то раздражение у меня вызывал в основном его вес. У Сола настоящее пивное брюхо (не просто живот: именно брюхо, расползающееся по бокам), притом, что он вообще не пил пиво. В общем, я согласилась встретиться с Солом. В 18:40, у входа в студию.

Я лежу на спине, — на чем-то, очень похожем на тощий матрас на четырех столбиках, похищенный из какого-то монастыря, — и, вцепившись в столбики за головой, поднимаю ноги в позицию, которую Робин почему-то называет «столешницей».

— Напряги живот и опусти ноги в сторону, — приказывает Робин.

Мне слышится: «в стороны» — и в результате я оказываюсь лежащей с разбросанными ногами, словно спаниель, который хочет, чтобы ему почесали животик. Если не хуже.

— В одну сторону, — поправляет Робин, не обращая внимания на пикантность момента. — Вот так. Хорошо. А теперь попробуй поднять ноги, работая только мышцами живота. Медленно, не торопись, расслабь шею. Вот так. А теперь — в другую сторону. Хорошо. Спину не выгибай…