Заговор красных генералов - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Хлыстов cтр.№ 20

— Пожалуйста…

Из подземелья я вылез метров за пятьсот от места аварии и, сделав независимое лицо, двинулся к отелю. В него я ввалился, благоухая канализацией, в рвано-прожженной одежде. Очень надеюсь, что меня приняли за одетого в карнавальный костюм. Очень надеюсь.

Когда я через сорок минут, чистый, выглаженный и пахнущий кельнской водой, спустился в холл, мне никто не сказал ни слова. Тактичные все же люди в Ницце.

Решив, что больше рисковать не стоит и что карнавала мне на сегодня достаточно, попросил вызвать такси. И таки успел к назначенному мне часу.

Дверь открыла пожилая горничная. Я назвался, и меня проводили на второй этаж. Попросив немного подождать перед дверью кабинета, горничная пошла доложить хозяину. Вернувшись, она указала мне на дверь и сказала:

— Проходите.

А потом, понизив голос, прошептала:

— Только не очень долго, пожалуйста. Николай Николаевич очень нездоров.

Я вошел. За столом, стоящим возле окна, сидел хозяин дома — кавалер орденов святого Георгия 3-й и 4-й степеней, герой Кавказской кампании 1915 года, генерал от инфантерии в отставке Николай Николаевич Юденич. Генерал выглядел плохо. Он постоянно кашлял, и лихорадочный румянец покрывал бледные щеки. Было видно, что Юденич болен. И болен очень тяжело. Указав мне на кресло, стоящее напротив стола, генерал сказал:

— Прошу вас.

Когда я сел, Юденич внимательно на меня посмотрел и, сдерживая вновь начинавшийся кашель, проговорил:

— Вы передали в фонд нашего «Общества ревнителей русской истории» пятьдесят тысяч франков, Андрей Егорович, и попросили о встрече. Я вас внимательно слушаю.

— Николай Николаевич, то, что я сейчас буду говорить, очень важно для вас. И я бы хотел вам предложить, чтобы при нашем разговоре присутствовала ваша супруга.

— Даже так? Ну что же…

Юденич взял со стола колокольчик и позвонил. На его звонок явилась все та же горничная, которая открыла мне дверь.

— Катюша, позови сюда Александру Николаевну. Передай, что мне надо с ней переговорить.

Через несколько минут в кабинет вошла женщина, которой одновременно можно было дать как тридцать, так и пятьдесят лет. Она тревожно посмотрела на генерала и сказала:

— Что произошло, Коленька?

— Вот, познакомься, — указав на меня, сказал Юденич, — господин Егоров. Он попросил, чтобы при нашем с ним разговоре присутствовала ты.

Я встал и молча поклонился.

— Мы вас слушаем, Андрей Егорович, — повторил Юденич.

Я немного выдержал паузу, а потом проговорил:

— Николай Николаевич, у вас же третья стадия туберкулеза? Что говорит ваш лечащий врач?

— А откуда вам это известно? — было вскинулся генерал, а потом, сразу как-то осев в кресле, проговорил: — Впрочем, это уже не важно… Да, у меня третья стадия, и лечащий врач говорит, что мне осталось не больше года… Как видите, вы разговариваете с обреченным… Вы что, пришли сюда, чтобы это выяснить?

— Нет, Николай Николаевич, то, что вы тяжело больны, я и так знал.

— Так к чему тогда такие вопросы?

— Мне просто надо было удостовериться, что вы отдаете себе отчет, в каком находитесь положении, господин генерал. Теперь я убедился, что вы не закрываете на свою болезнь глаза, не обманываете себя.

— И что же из этого следует?

— Из этого следует, уважаемый Николай Николаевич, что я хочу предложить вам лечение с полным выздоровлением. Абсолютным выздоровлением.

— Что вы сказали? Абсолютным выздоровлением? Чушь, от третьей стадии не выздоравливают, господин Егоров. Вы или шарлатан, или авантюрист. Или…

Я мысленно улыбнулся. Все пока шло по сценарию, и поведение генерала соответствовало его психопортрету. Пора было провести маленькую демонстрацию с небольшим отклонением от истины. Главное, чтобы поверил и согласился на лечение. Для него в моем номере отеля уже находилось все необходимое. Ноя целых два дня синтезировала лекарства, и в результате получилось нечто такое, о чем она с некоторой ноткой хвастовства заявила, что, не будь такой скромной, она бы легко получила Нобелевскую премию этого мира по медицине.

— Одну минуту, Николай Николаевич, — прервал я Юденича. — Вы позволите?

Я взял с его стола бронзовый нож для разрезания бумаги, потом снял пиджак, закатал рукав на рубашке и резко провел ножом по предплечью. На руке возник длинный разрез. Александра Николаевна тихо ахнула и побледнела. Я протянул руку Юденичу.

— Смотрите внимательно, Николай Николаевич.

Длинный и глубокий разрез на глазах затягивался.

Выступившая кровь свернулась и тут же осыпалась. Через минуту на руке остался тонкий белый шрам, который тут же исчез.

Генерал внимательно осмотрел мою руку, потом перевел на меня пристальный взгляд и спросил:

— Что это такое? Как вы собственно смогли?

— Мгновенная регенерация, Николай Николаевич. Последствие приема лекарства, которое я вам предлагаю. Сразу скажу, что такого результата с вами достичь не получится, возраст ваш не позволяет. Но вот полное выздоровление и бодрую старость еще лет двадцать я вам обещаю.

— Прям искушение Фауста какое-то. Мистика пополам с чертовщиной, — пробормотал генерал.

— Да какая там мистика, Николай Николаевич, — я поморщился, — чистая наука, не больше.

— И откуда у вас такие знания?

— Это долгая история, господин генерал. Я как-нибудь расскажу ее вам. Сейчас это не ко времени.

— Ну хорошо, не ко времени, так не ко времени. Но почему вы собственно обратились ко мне, Андрей Егорович? Чем обязан таким вниманием?

— Хороший вопрос, Николай Николаевич. Буду говорить прямо. Мне нужна ваша помощь, и я на нее рассчитываю.

— Ага. Вот и плата. И что же вы от меня взамен захотите?

— Ничего такого, что противоречило бы вашей морали и вашей чести, господин генерал. Скажу даже больше, что сам не начну разговор с вами. Эту прерогативу оставляю вам. Если вы не захотите сами начать разговор после выздоровления, то так и будет. И после лечения мы просто расстанемся. Вы останетесь в Ницце бодро доживать свои годы, писать мемуары и читать доклады в русском лицее «Александрино», а я буду искать помощи у других людей. Да, и примите сразу к сведенью, что я не из ОГПУ и не хочу с вами разделаться таким экзотическим способом. Для этого существуют более простые и куда более действенные методы. Согласитесь, что мысль об ОГПУ вас посетила, господин генерал?

— Да, вы правы. Это было первое, что я подумал. Но потом решил, что слишком хитро все закручено. Те действуют более прямолинейно. Как с Кутеповым. Да и прямо говоря, не нужен я им. Они уж точно знают, что мне осталось совсем мало времени… Но вернемся к вашему предложению.